Семьи.net (сборник) - Михаил Тырин

– Скорее, навязчивой. В последнее время мы с Ритой практически не говорили ни о чем другом. Нам очень хотелось…

– Попробовать.

– А тут как раз подоспела годовщина нашего знакомства. – Палыч бросил на молодую женщину влюбленный взгляд. – Мы еще не заключили даже временного партнерства, но не против добавить в отношения немного романтики. Такого, знаете, пиратства.

– Это очаровательно.

– У вас красивая улыбка.

Метрдотель ответил наемнику не очень долгим, но много чего обещающим взглядом, после чего вернулся к делам:

– Надеюсь вы понимаете, что у нас абсолютно легальный бизнес? Клуб «Капитан Кук» является одним из старейших заведений подобного рода в городе, мы зарегистрированы в муниципалитете и платим все полагающиеся налоги.

– Мы с Ритой не посещаем сомнительные места.

– Прекрасное правило. – Метрдотель ненавязчиво накрыл ладонью руку Палыча. В ответ мускулистый наемник выдал очередную дозу обаяния. – Мы гарантируем чистоту и здоровье своих временных сотрудников, гарантируем, что все они – добровольцы, у нас с этим строго. И гарантируем, что процедура отделения происходит совершенно безболезненно. – Не отпуская Палыча, метрдотель послал томный взгляд Анне. Женщина ответила игривой улыбкой. – На сколько персон планируется пиршество?

– Мы хотели посидеть вдвоем. При свечах.

– Как в кино, – добавила Анна.

– Тогда вам лучше ограничиться рукой, – посоветовал метрдотель. – А для первого раза я рекомендовал бы запечь ее с сыром и прованскими травами. Блюдо на двоих подается с молодым картофелем и спаржей.

– Вино?

– Некоторые знатоки уверяют, что к руке идеально красное сицилийское, но лично я посоветовал бы шардоне. Оно идеально для первого раза, поскольку превосходно оттеняет необычный вкус блюда.

– Вы нас уговорили.

– Я не прощаюсь.

Метрдотель пожал руку наемника, улыбнулся Анне и, чуть пританцовывая, отправился распорядиться.

– Меня сейчас стошнит, – прошептала женщина.

– Прекрасно тебя понимаю.

Они выглядели согласно легенде: парочка из среднего класса. Одежда не дорогая, но с претензией, не самая дешевая бижутерия у Анны, не самые дешевые часы у Палыча. Они казались заурядными посетителями, обменивающимися впечатлениями от необычного заведения, и в какой-то мере так оно и было.

– Я не верю, что все это происходит на самом деле. Не верю… не могу поверить, что подобное возможно. Они едят друг друга! И платят налоги!

– Официально к ним не придраться, – угрюмо произнес Палыч, стараясь говорить едва различимым шепотом. – Все местные «добровольцы» или мигранты или нищие, они подписывают контракт…

– Я не верю, что люди едят других людей. Приходят в ресторан, заказывают чью-то руку, или ногу… – А в следующее мгновение Анну перекосило: до нее дошло то, о чем Палыч запрещал себе думать с тех самых пор, как узнал, какой именно клуб принадлежит Иксуеву, на которого перед смертью указала старшая медсестра. – А не может получиться так, что Костю купили… – У молодой женщины перехватило дыхание. – Что Костю купили для…

Она представила блюдо, на котором покоится аккуратно поджаренный ребенок, обложенный молодым картофелем и спаржей, представила лощеного метрдотеля, с улыбочкой предлагающего дорогим гостям бутылку белого, представила, как умелый официант начинает разделку блюда…

Видение оказалось настолько ярким и ужасным, что Анна не сразу поняла, о чем говорит наемник.

– Здесь все помешаны на выгоде, а младенец стоит гораздо больше, чем самое дорогое блюдо, – с уверенностью, которой у него в действительности не было, произнес мужчина. – К тому же Иксуев постоянно покупал у Кулечкиной младенцев, что косвенно свидетельствует о наличии канала сбыта.

«Надеюсь, не через кухню…»

Медсестра клялась, что Иксуев детей не ест, во всяком случае, не всех, а устраивает им фальшивые метрики от суррогатных матерей и перепродает «абсолютам» – безбашенным приверженцам полной свободы, которые пока не обзавелись серьезным лобби в парламенте, а потому не имели доступа к системе «Счастливый дом».

Из-за наличия метрики Дохлый и не смог вычислить Костю – не знал, кого искать, а потому выйти на след ребенка можно было только с помощью организатора преступления.

– Как ты собираешься добраться до Иксуева? – поинтересовалась женщина, отворачиваясь от соседнего столика, на который как раз выставили жареные уши с медом. – Это его заведение, и тут его охрана.

Ответить наемник не успел.

– А он сам до вас доберется, – весело произнес остановившийся у столика губастый мужчина.

– Что?

– Как?

– Дерьмо!

– Вот именно, Палыч, – дерьмо, – поддержал наемника мужчина. – Но самое дерьмо случится в том случае, если ты потянешься за оружием. Мы поняли друг друга?

За спиной Иксуева высились две скалы, два мордоворота с пистолетами в наплечных кобурах, а потому пришлось смириться:

– Да.

Легенда провалилась, и Палыч вернулся к привычной мрачности.

– Не слышу.

– Да, мы друг друга поняли.

– В таком случае, прошу в отдельный кабинет, – гостеприимно предложил губастый владелец заведения. – Он у меня звуконепроницаемый, так что честные посетители не услышат ни гребаного слова из нашей прелюбопытной беседы. – И после паузы добавил: – Даже если в процессе диалога я включу бензопилу.

Анна побелела.

Один из охранников вытащил у Палыча пистолет, второй «помог» подняться женщине, и меньше чем через минуту «гости» и хозяева оказались в небольшой комнате, где за ненакрытым столиком сидел толстый, практически лысый мужчина в расстегнутой до пупа рубашке, льняных брюках и сандалиях на босу ногу. Явление Палыча и Анны толстого не обрадовало, было видно, что он воспринимает их как досадную случайность.

– Зачем сюда?

– А куда еще?

Губастый усадил «гостей», сам расположился напротив, широко улыбнулся, явно наслаждаясь каждой секундой происходящего, после чего негромко произнес:

– Палыч, я пробил тебя по своим каналам и сильно удивился: вы с Дохлым – мелкие, предельно осторожные бандиты, какого черта вас понесло в серьезные дела?

– А когда это дело успело стать серьезным? – Наемник превосходно изобразил искреннее удивление.

– В тот самый миг, когда девочка сказала тебе, что ищет ребенка, – объяснил Иксуев.

– Тогда и следовало послать ее, – нравоучительно добавил толстый.

– Права сирот защищает Комиссия по вопросам детского счастья, а это очень серьезно, – продолжил Иксуев. – Наше общество, как ты наверняка помнишь, делает все для радости младших партнеров и жестоко наказывает тех, кто пытается их этой самой радости лишить. Хочешь прокатиться в ювенальную жандармерию? В качестве клиента? Мой хороший друг Серж легко устроит тебе экскурсию.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});