Выбор варианта - Полина Ром

Глава 39

Я начала понемногу сдавать дела Майсе. Читать она не умела, но цифры знала, хотя считала очень медленно. Повезло только в том, что у нее была отменная память. Что и почем покупала – она помнила всегда. А для ведения записей к ней приставили помощника грамотного. Каждый вечер она возвращалась в замок и они аккуратно все записывали и проверяли. Ну, и сама она училась понемногу. К следующему году и записи сможет вести без чужой помощи.

Ремонт у меня уже доделали, так что жила я теперь в своем собственном доме, устроенном так, как мне было удобно. Денег я на обстановку и стекло не пожалела. И двойное остекление, и красивые шторы на окнах, и, даже, небольшой шерстяной ковер у кровати.

Наняла семейную пару – Хиса и Верну. Оплату я вполне тянула, а мужик в доме все равно нужен. Для передвижения по городу и покупок пришлось купить коняшку. Верна наводила в доме порядок, стирала и, иногда, готовила, Хис топил печи, ухаживал за коньком, которого я назвала Буцефалом. Ну, конечно, на настоящего Буцефала мой не тянул, он был просто крепкой, коренастой рабочей лошадкой, с покладистым характером и страстью к соленым горбушкам.

Хис носил воду и возил нас с Верной за продуктами. Он же по осени обрезал все деревья в саду, объясняя мне, что так надо каждый год делать. Дом у меня был не такой и большой, я частенько готовила сама на всех, так что работой они перегружены не были.

В свободное время Верна вязала, а Хис любил резать из дерева игрушки для детей. Никакого особого искусства или мастерства я не замечала в этих игрушках, но он сдавал их в лавочку, что приносило им еще небольшой доход. Пара была молодая – мои ровесники. Верна так даже моложе меня на три года. Подались из деревни в город, так как Верна не ужилась со свекровью. Миры меняются, а проблемы – одни и те же. Так что сейчас они зарабатывали себе на собственный дом.

Окно кабинета на втором этаже, где я днем делала накидки, выходило в сад. Я специально настояла, чтобы оконный проем расширили – весной здесь будет очень здорово работать и смотреть на цветущие деревья. Да и сейчас днем окно давало достаточно света, чтобы я не портила глаза. А вечерами я старалась не работать. Но вот именно потому, что окно выходило на другую сторону от дороги, я и не услышала шума во дворе. И слегка напряглась, когда постучали в дверь…

-- Входите!

Дверь распахнулась и зашел лацита тиргус. Я так растерялась, что даже не сообразила встать и поклонится, пока он сам не отвесил мне поклон.

-- Не помешал, хозяйка?

-- Нет, срочных дел у меня нет… Чаю попьете?

-- А вели стол накрыть – попью. У хорошей хозяйки – отчего не попить?

Я проводила лацита тиргуса в трапезную, усадила на почетное место и позвала растерянную Верну.

-- Он, рава Лейна, не пустил тебе сказать, что приехал! Вот так рукой махнул на меня и говорит: Не надо! Я, мол, сам поднимусь! А как я ему возражать-то насмелюсь?! Там еще и охрана его во дворе шумит. Все на конях, да страшные такие, с саблями!

-- Не бойся, Верна, ничего плохого они тебе не сделают. А лацита тиргус не может без охраны разъезжать. А ты приготовь нам чайку, хлебушек белый и ту сладость, что я из молока сварила налей в маленькие блюдца. А для охраны завари большой котелок чаю и с медом, да сходите с Хисом, напоите их потом. На улице морозец, пусть согреются.

Сама я сходила в кладовку, насыпала в вазочку цукатов и открыла банку варенья. Все же лацита тиргуса принимать буду, а почаевничать он любил. Это я уже знала.

Чай пили в полном молчании и я не могла понять, что тиргус забыл у меня? Или ему просто любопытно, как я, чужачка, устроилась? Ну, этот визит, если на наши мерки, все равно как, если бы мэр Москвы чайку зашел попить.

-- Ну, рава Лейна, вкусный у тебя чаёк, вкусный… А вот это варенье желтое – ох, и понравилось же мне!

Желтое варенье – это сгущенное молоко с сахаром. Сперва просто потомила на печке, потом томила с сахаром. Получилось он желтоватое и густое. А уж на вкус – гораздо лучше, чем наше баночное.

Спрашивать, зачем тиргус приехал в гости, мне было неловко. Пусть сам скажет.

-- Расскажи-ка мне, красавица, что ты тогда говорила про мясо?

-- Я говорила?!

-- Ты, ты, красавица… Говорила, что в дыму его держат и от этого и вкусное оно и хранится долго.

Ах, вот оно что! Это лацитат тиргус вспомнил наш давний разговор про коптильню!

-- Лацита тиргус, делают у нас такое, да. Но точно я не знаю, как именно. Если захотим такое делать – нужно будет эксперименты ставить.

-- Это что это за слово?

-- Эксперимент – попытка, проба… Ну, вот варенья я не знала точный рецепт, потому делала разное. С медом, с яргой, с сахаром. Некоторые попытки были неудачные. Но все удачные сейчас готовят в сехе. Так и с мясом. Нужно пробовать, какое дерево какой дым дает, сколько какой кусок держать, сколько соли на него и пряностей нужно. Да и сама камера – точно ведь я не знаю, как она делается. Может, и не одну придется делать, а разные.

-- А велики ли расходы будут?

-- Я, лацита тиргус, не знаю. Сколько мастера запросят, сколько проб придется сделать. Я даже обещать не могу, что вот обязательно все получится. Я только точно знаю, что хвойники не годятся для копчения. А больше – ничего не знаю. Но такое мясо хранится подольше, чем сырое. Только опять же я не смогу сказать, на сколько – дольше.

-- А ты посчитай, рава, посчитай… И по весне и примемся за работу. Оно, вроде как, тиргусу-то и невместно такими делами заниматься, а только некому больше… А целый замок народу прокормить – это ведь не мужа голодного с работы встретить. Тут научишься обо всяких припасах думать.

-- А кто теперь у вас в замке вместо Литура?

-- А нету никого! Я вот все жду, когда Сейд женится, да хозяйку в дом приведет. А пока кому не лень – те и считают… Раззор сплошной!

Страдания лацита тиргуса мне были хорошо понятны. Замок огромный, народу – тьма тьмущая. Всех кормить и одевать нужно. Кроме того, в замке не только солдаты, но и прачки, пряхи-ткачихи, скотники-садовники. Замок – целое хозяйство. Ничего! Женит сына на толковой девице – наладит она хозяйство и учет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍