Перехитрить богов - Михаил Высоцкий

Да и солдатам тоже – они пока не роптали, особенно конница халифа, тем вообще такие условия были привычны, но и чувства особого наслаждения войска тоже не испытывали. До бунта, понятно, дело не дойдет, а вот на боеготовность армии я бы много не поставил – этих сейчас и боевые тушканчики загрызут. Вот вылезут сейчас из нор сто тысяч боевых тушканчиков, и все, лишусь я войска. Фигово, товагищи, фигово! Войску, если мы хотим его использовать, срочно нужен враг, которого все нет и нет.

Если честно, то я совершенно не понимал, что заставило командующих тащиться сюда самим и тащить свои войска. Наверно, они мне только наполовину поверили. В то, что Спящие просыпаются, поверили, а в то, что я с ними и сам справлюсь, нет. Решили, что будут козлоногих армией добивать… Я понимаю еще Императора Палма Первого и президента Кольпорексиса – эти себя вообще без войска людьми не чувствуют. Принцессы тоже, я им свою армию подарил, и наемников, и ополчение, вот и решили они начать свое правление с победы. Но халиф! Он-то чего сюда полез? Лично я был о нем лучшего мнения. Хотя… Кто знает, может я и не прав, вдруг не справится сердце, и придется Спящих добивать… Посмотрим, как все обернется.

***

Для Архимага все оборачивалось просто прекрасно – он наблюдал из своей тайной резиденции на Мысе Славы за событиями в мире. Оказывается, все, что он делал, было напрасным – пришелец и сам добыл сердце Всевышнего. Архимаг не знал, как этот человек открыл путь в прошлое, он был уверен, что кроме него никто не владеет секретом перемещения в прошлое. Что же, оказывается, пришелец владеет этим секретом – отрадно.

Верховный Архимаг был доволен. Единственная сила, которой он боялся и которую не имел никаких шансов одолеть, будет уничтожена пришельцем. Его метания по пустыне были лучшим свидетельством его планов – пришелец ищет гробницу спящих и чувствует, что скоро древние твари проснутся. Архимаг даст человеку сразиться с богами, сердце не подведет и одолеет порождения кошмара.

Верховный Архимаг вспоминал свою юность – те годы, когда он еще не был магом, а был простым сыном плотника по имени Нох, помогал отцу строить лодки. Это было давно, более пяти тысяч лет назад, при бодрствовании Спящих. Архимаг все помнил – прошедшие тысячелетия не смогли изгнать из него того страха, страха человека перед всесильной и всемогущей стихией. Именно стихией были Спящие при жизни, стихией, творящей лишь зло и разрушения.

Они могли все, и в памяти мальчишки Ноха навсегда отпечаталась бойня на улице его родного города. Никто не знает, почему двое тварей с козлиными ногами избрали именно тот город для своей игры, но игры у них были страшные. Они шли, и убивали. Не всех, они убивали жену и оставляли в живых мужа, убивали ребенка и не трогали мать, убивали брата, не прикоснувшись к его сестре. Они убили всю семью Архимага, его отца, мать, трех братьев, сестру и тетю, и не тронули его. Он стоял рядом, он видел, как гибнет вся его семья, и ничего не мог сделать.

Именно тогда мальчишка, а Ноху было тогда четырнадцать лет, поклялся стать великим, и отомстить. Отомстить всем – козлоногим, за гибель его семьи, магам и богам, за их слабость, людям, за то что они не испытали того, что испытал Нох. Нох поклялся себе стать великим, стать тем, кем были козлоногие, и поступить с миром так же, как мир поступил с ним. Мальчишка рос – он учил магию, он дрожал по ночам, когда очередная тварь устраивала свои игрища.

Он был среди тех немногих, кто восстал против власти Спящих, и он был одним из тех, кто видел поражение всесильных тварей. Он помнил Всевышнего, он читал Некрон. Маг, тогда еще не Архимаг без имени, а просто маг по имени Нох, общался с Врагом, и он был одним из тех, кто поднял против Империи Зла эльфийское войско. Три тысячи шестьсот лет назад, за сто лет до падения Цитадели, он получил титул Архимага – высший титул в магической иерархии. Он стал главным, он развязывал войны и уничтожал расы, он открыл путь для тварей из иного мира в Сумеречные королевства.

И все это время Архимаг мстил – мстил людям, эльфам, гномам, он заставил магов добровольно лишать себя силы, он играл жизнями смертных. Но месть его не была полной – оставались Спящие, его главные враги. Пять тысяч лет он ждал того момента, когда можно будет насладиться их окончательной гибелью, и теперь этот момент настал. Пришелец, как и было предсказано, уничтожит Спящих.

Но и самому пришельцу не суждено выжить, как и всем тем, кто был с ним. Верховный Архимаг имел в запасе еще достаточно козырей, и начатая пять тысяч лет назад игра завершится его полной и безоговорочной победой.

Архимаг усмехнулся. Рядом с его троном стояли трое – к-Чмалеониэль, темный эльф, дважды уцелевший там, где гибли лучшие, и еще двое. Именно они и были тем самым козырем, которым Архимаг собирался побить карту пришельца. Его верные цепные псы, существа, созданные ради убийства. Они были магами, они умели перемещаться между мирами. Именно они доставили пришельца из его мира сюда, и именно им суждено его уничтожить. Троица церберов Архимага горела желанием убивать, и скоро, очень скоро, он спустит их с цепи.

***

Мы, я, Хаддим, и я, Роккав, приняли решение.

Мы отказываемся от нашей божественной сущности, мы останемся людьми.

Наше решение окончательно и бесповоротно.

Мы приняли его в ясном уме и трезвой памяти, и мы не пожалеем о своем выборе.

Мы остаемся людьми для того, чтоб быть с ними – с двумя самыми прекрасными существами на белом свете.

Мы любим принцесс, и мы всегда будем вместе с ними.

Мы готовы им служить, мы готовы подарить им свои сердца, мы готовы стать их надежной и верной опорой.

Мы не будем требовать от них ничего.

Мы не будем ни к чему их принуждать, и мы не позволим принудить их к чему бы то ни было.

Мы готовы выполнить любой их приказ.

Мы готовы подарить им себя, ничего не потребовав взамен.

Мы готовы к новой жизни.

Мы обращаемся к нашим братьям и сестрам, тем, что ныне пребывают на небесах.

Мы не знаем, слышите ли вы нас, но мы просим – придите к нам на помощь!

Мы… Мы не можем так больше. Нас слишком много для одного тела, мы уже слишком близки к людям, чтоб наши души могли сосуществовать в единой оболочке. Мы хотим, Я, Хаддим, хочу, и я, Роккав, хочу, чтоб у нас было два отдельных тела! Мы знаем – никто из нас не уступит и не покинет это тело, мы…

Мы чувствуем, что вы нас услышали. Мы благодарим вас.

Мы, это я, Хаддим, и я, Роккав.

Мы – бывшие боги, а теперь уже просто люди.

Да будет так!

***

Ночь. Пустыня. Молния. Еще одна. На небе нет туч, но молнии бьют не переставая. Бьют молнии, но нету грома. Люди. Много людей. Тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч. Они не спят, почти никто из них не спит. Они не знают, что происходит. Они в ужасе. Молнии бьют не в землю – они бьют в человека. Одного человека. Все молнии. Он стоит, и молнии бьют в него. Это страшно. Небо раскрывается, бьет самая сильная молния, праматерь всех молний, и, наконец, появляется гром, праотец всех громов. Человек падает. Человек встает. Еще один человек встает. Того человека, в которого били молнии, больше нет. Теперь там два человека. Они похожи на прежнего, и не похожи. Они разные, но что-то в них есть неуловимо общее. Они встают с земли, с ночной ледяной поверхности пустыни, и смеются. И смех их… Почему-то всем кажется, что это не просто смех, а это раскаты бури, шум прибоя, шелест ветра. Эти люди… Они больше чем люди, и в то же время они именно люди. Их смех утихает, и теперь это уже просто смех. Смех двух человек, которые счастливы. Алеет горизонт, над ним показывается самый край солнечного диска. Наступает утро.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});