Вселенская пьеса. Дилогия (СИ) - Евгения Федорова

— Учитель, — осторожно спросил Воин, — а вы уверены, что это она?

— Уверен.

Мы молчали.

— С одной стороны, это великая удача, — старик внимательно посмотрел на меня. — Я ошибся. С другой стороны, она священна и имеем ли мы право угнетать древний разум?

— Они с Сатрингом друг друга достойны, — сказал я. — Разве какая-то другая змея может жить в его саду?! Там у нее будет все, наконец, древняя Нага найдет покой и достаток, а Сатрингу будет, чем гордиться!

— Он дело говорит, — поддержал меня Воин. — В ней много весу, но вдвоем мы дотащим…

— Ну, тогда встали и потащили, — велел Учитель Ри и поднялся.

— Не могу больше, привал, — попросил я. — Эта гадюка так извивается, что всю шею мне стерла!

— Побольше уважения, мальчик, — помогая мне опустить на камни мешок, посоветовал старик.

— Да-да, я помню, священная Королевская Нага.

Я обессилено опустился рядом с дергающимся мешком. Грязь с соком красных ягод отшелушилась от кожи, и солнечное прикосновение болезненно обжигало плечи и щеки. Я уже люто ненавидел эту змею, которая, весила, должно быть, килограмм сто, и этот Мертвый Лес, и своих спутников. То, что они делали, было наполнено глубоким смыслом, но для меня это был Сизифов труд.

Сейчас только пришло осознание, что змея эта ядовита и что когда она бросилась мне в лицо, я лишь чудом избежал смерти. Запоздалый выброс адреналина нагнал меня, я задышал чаще.

— Спокойнее, — сказал Учитель, нагибаясь надо мной. Его нога стояла совсем рядом с перевернувшимся на бок мешком. И я внезапно увидел, что в ткани зияет прореха, прорванная, видимо, острым камнем, на который мы положили свой груз.

В следующую секунду змея, чуя близкую свободу, распрямилась, затрещала стальная ткань, с одной стороны вывалился наружу хвост, с другой голова, метнувшаяся к ноге старика. Я дернул змею, схватив поперек тела, прекрасно осознавая, что нахожусь в смертельно-опасном положении, потому что Наге достаточно повернуть голову. Впрочем, мой рывок спас Учителю Ри жизнь, змея промахнулась, и сверху на нее навалился Воин. Я стянул с себя рубаху, которую местные называли накидкой, и хладнокровно замотал Накге голову, перевязал ее шнурком, выдернутым из брюк, чтобы она не могла больше никого укусить. А если и задохнется, пусть. Главное, безопасность. Змея извивалась, складываясь причудливыми кольцами, но ничего не видела и ничего не понимала.

Воин подальше отскочил от бьющей хвостом твари, и я заметил на тыльной стороне его руки две отчетливые красные отметины.

Укусила.

— Учитель, — я повернулся к старику и шепнул ему на ухо: — Подыграйте!

Воин тоскливо смотрел то на свою руку, то на бьющуюся о камни змею.

— Чего там у тебя? — я отвлек его внимание.

— Укусила, — голос у Воина был совсем хриплый.

— Да ладно, это же пустяки, а ну-ка сядь, сейчас все сделаем. У нас на Земле много змей водится, даже такие, укус которых убивает за пару минут. Если все сделать правильно, то яд по твоему телу и не пойдет, уж поверь! Учитель Ри, дайте-ка мне пояс.

Старик не стал мешкать и распустил плетенку, подхватывающую его накидку, протянул мне. Я наложил ее наподобие жгута, перекрывая кровоток, потом продел обломок палки и скрутил еще крепче.

— Не волнуйся, — Учитель Ри присел рядом, успокоительно погладив Воина по руке. — Ученик знает, что делает. Эта Накга стара как мир и яд у нее слабый. Кроме того, знающий никогда не пропадет в Мертвом Лесу, здесь есть все, что нужно.

Я тем временем разрезал кожу вдоль укуса и стал высасывать яд, сплевывая его на землю. Язык неприятно занемел. Нейротоксин. Паралич и смерть.

— Ученик, срежь лиану с соком, ее влага легко смоет яд, — сказал старик, крепко сжав мое плечо. Сплюнув, я быстро срезал побег и первым делом прополоскал рот, потом промыл рану на руке Воина.

— Вот и все, — немного заплетающимся языком сказал я. — А теперь пойдем, нам нужно поторопиться до темноты.

— Как все? — удивленно посмотрел на меня Воин.

— А что не так? — натурально удивился я. — Не понимаю. Яд не так уж и быстро разносится по телу, ты разве не знаешь? Я убрал его из раны, думаешь, не поможет?

— Ну, он, наверное, хочет, чтобы мы положили его на носилки и вздыхали над умирающим телом, — Ри насмешливо прицокнул языком и поймал змею за хвост. — Воину не пристало прикидываться больным, когда у него на руке всего лишь небольшой порез. Но если ты так изранен, то змею могу понести я.

И, вызвав изумление у нас обоих, он поднял Нагку, перекинув ее через плечо так, что голова оказалась зажата у старика подмышкой. Змея изогнулась, обвив Ри большими кольцами вокруг пояса, и затихла.

— Как так? — с интересом спросил я.

— Ну, мне хочется, чтобы он весила не больше перышка, — усмехнулся старик и, что-то весело насвистывая, зашагал между камнями.

— Вот что такое Средоточие Силы, — восхищенно сказал Воин, идя рядом со мной. — Он хочет и мир меняется. Для этого нужно лишь заставить себя поверить…

Я покосился на парлакианина, никаких явных признаков прогрессии отравления я не видел, но это не значило, что его не было. Оставалось надеяться на то, что мы были достаточно убедительны в собственной вере.

— Вчера мы уходили, помнишь? — спросил я, заставляя Воина отвлекаться, и, дождавшись, когда он кивнет, продолжил: — Учитель рассказал мне многое о повадках Накги. Говорил, что ее яд силен лишь тогда, когда змея молодая. Так все живое, старея, слабеет.

— Правда?

— А ты думал, я бы стал за нее голыми руками хвататься? — возмутился я. — Да я змей боюсь больше протонного излучателя. Они — мерзкие.

— Ну да, — только и сказал Воин и внезапно задумался о чем-то, замедлил шаг и остановился. Я уже хотел позвать старика, но парлакианин внезапно вздрогнул и посмотрел на меня очень внимательно.

— Яд в моей крови все же есть, — сказал он негромко. — Но теперь я почувствовал, как это работает.

— Вот на твоей руке знание, — сказал я глухо, повторяя слова Сатринга, но на другой твоей руке вера. Я всегда выбираю то, что удобнее мне. А ты?

Он отвернулся, зажал рану, из которой почти не стекало крови, ладонью — перевязать у нас ее было нечем.

— Пойдем, — сказал он решительно, — а то Учителя разочаруем…

Завидев впереди изорванный борт флаера, я ускорил шаг, обогнав идущего все медленнее Воина — к вечеру он совсем выбился из сил — и, открыв кабину, принялся выискивать под сидением медицинский регенератор. Прибор нашелся в узком черном чехле.

— Сейчас подлечим, — распаковывая аппарат и крутя его в руках, пробормотал я. — Учитель Ри, как оно включается?

— Отлично сработано, — хлопнул меня по плечу старик и подхватил прибор, выпавший у меня из ладони.

— Эй, полегче! — возмущенно воскликнул я.

— Ладно, ладно, — добродушно махнул рукой Ри и с легкостью снял с себя застывшую в кольцах змею в грузовой отсек.

Глава 16. Побег

— Вставай, вставай! Надо уходить!

Было темно и я не нашел ничего лучшего, как спросить:

— Кто здесь?!

Я сел на кровати и стал шарить вокруг руками, пытаясь нащупать хоть что-нибудь. Глаза, полные ярких сонных воспоминаний, медленно привыкли к темноте, и я увидел темный силуэт человека у двери.

— Это я, Инутари, — отозвался силуэт. Голос садовника немного дрожал. — Я выполнил то, о чем ты просил — я выкупил девушку. Теперь пришла твоя очередь. Я все устроил, но надо немедленно уходить. Быстро!

— Да как же я с Парлака?! — растеряно спросил я.

— Все уже организовано, — затараторил Инутари. — Я выведу тебя отсюда — да сними ты этот дурацкий браслет! Ты же не собираешься здесь оставаться?!

— Нет, — я быстро встал и, сняв, бросил знак принадлежности к Школе на кровать. — Но что дальше? Убраться отсюда я могу и сам, но на Парлаке 15 мне долго не протянуть.

— И не надо, — отмахнулся Инутари, — я все устроил. Тебя ждет челнок в старом квартале. Только надо очень торопиться. Пока еще можно уйти. Ночь уже почти прошла, мне пришлось ждать, покуда ты не вернешься с Праздника. Сатринг был очень тобой доволен, Королевская Нага, вот ты герой!

Я все никак не мог поверить в происходящее, потому снова переспросил:

— Челнок? Но откуда?

— Надо торопиться, — раздосадовано отрезал Инутари. — Одевай обувь и следуй за мной!

Тут я понял, что передо мной стоит совершенно другой человек. Что-то неуловимо и с тем существенно изменилось. Исчезла тоска, садовник был уверен и шел на риск без сожалений.

— Что сделают с тобой, когда узнают, что ты помог мне выбраться? — осторожно спросил я.

— Если ты не будешь тут задерживаться, то никто ничего не узнает, — слишком уж быстро ответил садовник.

— А узнают? — я стал медленно надевать ботинки, а сам все смотрел на садовника.