Проект "Венера" - Александр Богатырёв

Так и «Стрела» сейчас, управляемая парой пилот-искин, тихо подкралась к станции, развернула корму вдоль корпуса и прижалась к её большому и надёжному боку. Данный манёвр имел двоякий смысл. Во-первых, укрыть корабль от ураганного ветра надвигающейся бури (а вдруг, корабль задержится?), во-вторых, «кишка» перехода тогда просто ложилась на корпус и надёжно соединяла корабль со станцией. Не нужно было тогда надевать скафандры и шлёпать по раскалённой поверхности эти сто пятьдесят отделяющих метров, чтобы ещё иметь сомнительное удовольствие карабкаться по приставной лестнице на высоту метров двенадцать.

Переход присоединили весьма быстро. Как будто всегда только и занимались тем, что перемонтировали его и подсоединяли к космолётам, находящимся за пределами станции. Алексей удивился такой расторопности, но потом вспомнил, что в условиях, в которых они находятся, снаружи «жарковато»… Он вылез из своего кресла, прихватил коммуникатор и вышел в коридор. Там уже стоял взъерошенный и мрачный репортёр.

— Так! — заявил он безапелляционным тоном, для большей убедительности уткнув указательный палец в грудь Гонту, — сейчас откроется люк, и мы выйдем в переход. По нему передвигаться БЫСТРО и к стенам не прикасаться! Почему? Потому, что снаружи очень жарко. Стены уже накалились. Вентиляция охлаждает только воздух в переходе. Ясно?!!

Гонт судорожно кивнул и со страхом уставился на люк. Там как раз красный сигнал сменился на зелёный и тренькнул звонок, сообщающий, что переход готов.

Алексей нажал кнопку открытия и, когда люк отворился, тут же перешёл на бег рысцой показывая пример репортёру. Тот тяжело — видно, до конца не отошёл после сильнейшей перегрузки потрусил следом. В лицо сразу ударило жаром, что несколько удивило, так как за это время воздух от нормальных двадцати пяти градусов до сорока нагреться не мог. Но когда он перепрыгнул порог шлюза станции, то понял почему — на станции была именно такая жара.

Встречал его бывший полковник эмигрировавший на Венеру с Земли ещё лет пять назад, поддавшись рекламе «Интакома» пройти тесты и собеседования. Обычно бодрое и довольное лицо его ныне было озабоченным и страдальческим. Козырнув по давней привычке, он подал руку Алексею.

— С прибытием!

— Спасибо. Что-то у вас тут жарко, полковник… — озабоченно заметил Алексей.

— Ремонтируемся. — Коротко ответил он, а потом, взглянув Алексею за плечо, удивился — А это что за… «явление»?

Алексей покосился на Гонта и криво ухмыльнувшись, ответил.

— Да, это «пресса» с Земли… Увязался за мной.

— Не вовремя он тут.

— А эта публика всегда не к месту и не вовремя. Кстати, Михалыч, тут у тебя кто дежурный? А то этого балбеса ни на секунду без присмотра оставлять нельзя. Обязательно куда-то влипнет. На «Лапуте» вообще пяткой в ухо схлопотал. От школьницы.

— Видать за дело! — ухмыльнулся полковник.

— Более чем! Ну так как?

— А что мне с ним делать? — тут же по-деловому спросил полковник.

— Просто последить за ним до моего прихода. И никуда не пускать.

— Ясно! — сказал полковник и обернулся.

— Родригес! — рявкнул он.

На окрик из операторской выбежал худенький смуглолицый паренёк и вытянулся по стойке смирно. Полковник, всех тут «построил».

— Тебе задание! Алексей, проинструктируй…

— А там? — показал пальцем полковник в сторону шлюза.

— Всё выставлено, — по-деловому отрапортовал Алексей и повернулся к Родригесу.

Полковник направился в космолёт, а Алексей, схватив Гонта чуть ли не за шкирку, потащил его по коридору, на ходу давая наставления дежурному.

— Хочешь выбраться из переделки живым и здоровым, — не вякай! — грубо осадил он журналиста, попытавшегося возмутиться «грубым к нему отношением».

— Надо было головой думать, и раньше, а не тем, на чём сидишь. Теперь будешь слушать вот этого господина, — он указал на паренька, у которого при этих словах глаза на лоб полезли, — его зовут Родригес. И ни на шаг от него не отходить. Что скажет — то делаешь. Делаешь быстро и без выкрутасов. И МОЛЧА! Ты меня понял?!

У Гонта «выпала челюсть» и он очередной уже раз, за последние полчаса, побледнел. Этому не помешала даже жаркая атмосфера станции.

Перепоручив Гонта дежурному, и наказав тому не пускать балбеса никуда без его ведома, Алексей шагнул в кабинет координатора.

— Здррравжелам! — рявкнул он от порога.

— Заходи, уж! Позёр! — услышал он из-за стола насмешливый голос Блохина, — с прибытием, тебя. Присаживайся.

— Спасибо, — сказал Алексей и проследовал в сторону указанного кресла.

— А у вас тут на станции жарковато… — заметил он, имея в виду изрядно повышенную температуру в отсеках.

— Сорок два? — спросил координатор, что-то сосредоточенно изучая у себя на столе, — чепуха! Это потому, что сейчас перемонтируем некоторые системы охлаждения. Остальные просто не справляются. Через час включим, и будет уже нормальная.

— Что-то вы спокойны как танк, Координатор!

— Потому, что всё под контролем! — также как и ранее спокойно ответил Блохин. — Мы же ведь отменили тревогу.

— Вот это меня и смущает. Предполагалось как-то, что данная катастрофа фатальна и для станции и для населения. Не даром же говорят про эти условия — Огненный Ад Венеры.

Блохин откинулся в своём кресле и сдержанно улыбнулся.

— В том, что наш «Ирей» ухнул почти на самое дно этого углекислотного океана, есть нечто символическое. Для нас русских всегда и во все времена, Рай был рядом с Адом[9].

— Извините, Координатор, но не боитесь ли вы того огненного шторма, что уже через несколько часов придёт к горам?

Блохин зачем-то глянул в иллюминатор, на скальный пейзаж. Может, он там искал ответа.

— Мы просчитали. Станция выдержит. Именно поэтому мы сейчас её спешно восстанавливаем. Мы не просто так заявляли наверх, что спасательные экспедиции устраивать не нужно. Если мы её бросим — она погибнет, а это наш дом. Да и вы не сможете сразу, до прибытия первой волны нас всех поднять к Горизонту Холода.

Алексей вздрогнул. То, что ему сказал Координатор, означало только одно: давнее подозрение, что на Станциях находится в разы больше людей, чем официально считается, не подозрение, а факт. Он посмотрел в глаза координатору. Тот всё так же спокойно и печально смотрел на пилота, ожидая продолжения беседы. Внезапно у Алексея ком в горле стал.

Задать следующий вопрос стоило больших усилий. От этого голос стал хриплым.

— Сколько людей на станции?

— Тысяча шестьсот восемьдесят.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});