Вдоль берега Стикса - Евгений Луковцев

заорал Азраил.

Бегуны навалились. Их откровенно скромные силы помножились на удары огненных снопов. На остывшем участке моста, чуть прогнувшемся от резкого перепада температуры, этого оказалось достаточно.

Сначала с легким звоном колесо выщелкнулось из верхнего паза. Ещё несколько секунд продолжало скрипеть по инерции в нижнем. Но баланс уже был нарушен. Продолжая набирать скорость, колесница полностью сорвалась с опоры, дважды перевернулась и ухнула, наконец, отвесно вниз в свободном падении.

Ещё через миг змей всей своей тушей налетел на мост. Ажурная конструкция сжалась, словно вся её прочность заключалась в потерянном колесе. Хрустнули и отломились два опорных ребра, рельсы разошлись в стороны. А затем, дважды издав звук порванной струны, лопнули.

Алька держался руками за поручни, надеясь не вылететь из колеса, пока ноги болтались где-то под потолком клетки. Он увидел, как весь мост пошел волнами. Одной короткой волной по жалкому огрызку в сторону станции. И хаотичным цунами — в противоположную сторону, где легендарные кузнецы до самой соседней вселенной не поставили ни одной опоры.

Металл гудел, винтом погружался в толщу Смердотины, взбивал её в пену, рвал на части. По полотну огня побежали растяжки. В голову пришло, совершенно не к месту, сравнение с женскими ажурными чулками, зацепившимися за гвоздь.

Прорехи срослись в здоровенный разрыв, впуская внутрь потоки глянцевой непроницаемой тьмы. И одновременно с этим колесо Сансара рухнуло в толщу Смердотины. Застряло, покачнулось — и провалилось сквозь огонь во тьму и пустоту.

* * *

— По-па-дос! — сокрушенно сказал дьявол.

Алька некоторое время соображал, почему слышит голос в темноте, но не видит дьявола. И к кому обращены слова. И о чем идёт речь.

Он немного удивился. Азраил умел выражаться и грубо, и напыщенно, но вульгарный жаргон был совсем не в его стиле.

— Ты о чём? И где это мы?

Голос звучал гулко, словно из бочки. Поручни, ступени, клетка и вообще всё колесо куда-то пропали. Собственного тела тоже не ощущалось. Только темнота вокруг.

— Мы в предмирье.

— То есть? На Стикс совсем не похоже.

— Нет-нет, не в Стиксе. Горькая вода течёт между вселенными, где нет ничего мирского. А предмирье — это уже территория создателя, но такая… как бы объяснить? Типа прихожей. Участок, где все законы природы сглажены донельзя.

— А, это чтобы состыковать с Смердотиной?

— Молодец, разобрался. Иногда боги позволяют своим вселенным соприкасаться. Вот на стыках и делают такие переходные карманы.

Альке показалось, что с одного края тьма чуть заметно побледнела.

— А это твоё "попадос" не означает ли, что мы можем здесь застрять?

— Это меня и беспокоит. Притяжение мира постепенно вытаскивает из предмирья всё материальное. Но, как и с обычным притяжением, оно слабеет от расстояния. Мы зависли у самого края, нас тащит слишком медленно. Болтаясь здесь, мы теряем фору во времени. Тем меньше имеем шансов улизнуть.

— Имеешь ввиду, от тех, кто ждал на станции? Полагаю, им сейчас не до нас. Они должны быть заняты разрывом огненного шнура.

— Да, порвать канал божественной связи… Такое ещё никому пока не удавалось. Я тебе скажу, такое святотатство даже в голову никому не могло прийти! Конечно, наших друзей это напугает. Но не остановит. Нам надо выбираться отсюда как можно скорее.

Алька бросил взгляд в одну сторону, потом в другую — и не увидел, куда можно было бы выбираться.

— Если ты можешь, то давай, не задерживайся.

— О, опять завёлся? Там, в повозке, ты хотел именно это обсудить?

— Да, хотел.

— Тогда высказывайся, не держи в себе. Говорят, это вредно для нервов.

Алька не улыбнулся, не было настроения.

— Если тебе так надо к истоку Стикса, а я задерживаю, ты мог бы просто бросить меня. И двигаться дальше один.

— Нет, — спокойно и твердо ответил дьявол. — Раз судьба привела тебя в Стикс, значит, для чего-то ты Стиксу понадобился. А потому, станем топать вместе.

Один обозримый край пространства еще немного посветлел, появилось некое подобие горизонта. А также лёгкий и тихий, но пока не опознаваемый звук. И покалывание в ладонях.

Алька театрально вздохнул, но ничего не вышло — у него не было груди для вдоха. Пришлось изобразить подходящий звук голосом. Получилось не очень похоже, ну да что уж.

— Я всё думаю, когда ты решишься признаться?

— Не пойму, о чем ты там бормочешь.

— О рыси. Не судьба меня затащила в Стикс, а твоя чёртова рысь.

— Моя рысь? Вроде бы мы пришли к выводу, что в первый раз в Стикс тебя столкнула женщина.

— С глазами, желтыми как мёд. И узкими кошачьими зрачками.

Азраил не ответил. Ждал, что Алька не сможет достаточно внятно обосновать свои подозрения.

— Потом в сгоревшем мире я видел эти глаза снова. У кошки. Конечно, я мог ошибаться. Но в замке Феосфера все сомнения пропали. Была неповторимая возможность убедиться.

— Ну и что? — не сдавался дьявол.

— Думаю, вы с этой рысью хорошо знакомы. Да и не рысь она вовсе. Втянула меня в твою историю именно она, и втянула не просто так, верно?

— Верно, — нехотя буркнул Азраил.

— Тогда выкладывай.

— А что тут выкладывать? Рысь устроилась не настолько хорошо, как крыса. Она вступила в сговор против меня, за что и поплатилась. Застряла в мире опасном, где за ней самой постоянно охотились. Тогда она решила убить меня чужими руками, чтобы вернуть свой первоначальный вид. И с этой целью отправила тебя ко мне.

Алька обдумал услышанное и недовольно поджал губы. Получилось. Вернулись ощущения мимических мышц.

— Не складывается.

— Что именно?

— Ничего не складывается. В первый раз я увидел её в образе женщины, не рыси. Потом, уже рысью, она открыла передо мной Стикс, и ничто не держало её в том опасном мире. А кроме того, я в списке кандидатов на убийцу дьявола стою где-то после старого пьяницы Якова, его безногого соседа и приблудной дворняги Чуни с одним глазом.

— У тебя паранойя, — заключил дьявол. — И заниженная самооценка.

— У меня трезвый взгляд на происходящее. Я меньше твоего знаю, но всё-таки не полный идиот. Может быть объяснишь, зачем я тебе понадобился?

— Мне? Ты?

— Да прекращай уже! Если не сознаешься, я все равно не поверю, что эта заваруха случилась без твоего ведома.

Азраил гулко выдохнул и заскрежетал бронёй, которой человеческий глаз по-прежнему не различал в тумане.

— Да уж, заваруха вышла из-под контроля. Совсем не так я себе это представлял в начале.

— А если подробнее?

— Подробнее? Хорошо. Эта рысь — ты прав, она на самом деле вовсе не рысь. Но