Божий промысел по контракту - Юлия Фирсанова

— Да, не боюсь, — улыбнулась сквозь слезы Сария. — Спасибо вам за такие слова об отце. Я тоже очень скучаю по нему. Вспоминаю частенько. Иногда мне снится, что его смерть была только сном, что все по-прежнему. Я спешу проснуться, чтобы убедиться в этом, а пробудившись, захлебываюсь в отчаянном разочаровании и боли. Мне так не хватает его общества, советов, тепла….

— Это хорошо, милая девочка, он достоин доброй памяти в людских сердцах, — подтвердил Рогиро, в память о своем друге стараясь быть тактичным с его ребенком. — Но вот плакать о нем не стоит. Или ты жалеешь себя?

— Наверное, — смущенно, с капелькой стыда, согласилась библиотекарша.

— Не надо. Разве в этой жизни совсем не осталось тех, кто любит тебя или кого любишь ты, кому ты нужна? — играя роль умудренного жизнью старца, догадливо поинтересовался призрак, не упустивший из вида пылких взглядов Хорхеса.

Сария снова кивнула, на сей раз покраснев столь густо, что заалели даже кончики маленьких ушек. А Рогиро удовлетворенно замолчал, считая, что со своей задачей вполне справился и долг перед покойным Тормесо закрыл. Чтобы убедиться в правильности своих выводов, он покосился на единственную, кроме Сарии, представительницу женского пола, почему-то молчавшую на протяжении уже нескольких минут.

Представительница одобрительно кивнула, но продолжала молчать, не в силах вымолвить не слова, полная ощущением невообразимого вкуса, дарованного ее небу одним маленьким невинным на вид зеленым листиком. Это было нечто!!! В худшем смысле слова! Едва листик коснулся языка, его обдало холодом, потом свежестью, потом начало жечь, как от перца, и защипало. Вкус был очень своеобразный, мозги продирал здорово, но есть это было совершенно невозможно. Между тем, трое извращенцев: магистр, Гал и Рэнд — с видимым наслаждением жевали листики.

— Что это за… растение? — опустив слово "дрянь", наконец выдохнула Элька.

— Вкусно, правда? — радостно спросил Рэнд. — Можно мне еще?

— Да. Приятно, — в кои веки согласился с вором принципиальный воитель.

— Это листья мятного перчика, — пояснил магистр, довольный тем, что нашел разом нескольких любителей столь экзотичного продукта, милого его сердцу, и охотно отсыпал Рэнду еще ворох листочков.

— Очень… специфичный вкус, — заметила девушка, титаническим усилием воли заменив этой нейтральной фразой словосочетание "гадость невообразимая". — Им только мертвых подымать. Восстанут, как миленькие, и побегут, подальше.

— Да, мятный перчик нравится немногим. Обычно его употребляют маги для освобождения сознания перед заклинаниями, — продолжил с добродушной улыбкой дедушки Альмадор. — А я просто так временами пожевать люблю, освежает.

— Ой-ёй, — насторожилась Элька после слов "освобождение сознания" и пробормотала себе под нос. — Хорошо бы Лукас поскорее вернулся.

— А мне эти листья совершенно не нравятся, слишком жжется и холодит, — честно призналась Сария, из любопытства попробовавшая мятный перчик еще будучи девчонкой и осушившей тогда целый кувшинчик сока фаар, чтобы затушить холодный пожар во рту. Отец тогда еще долго посмеивался над любопытной малышкой.

— Разумные слова, сеорита, — поддержал ее Зидоро, которому приходилось перчик пожевывать на некоторых храмовых ритуалах или в ночные бдения, но никогда добровольно.

— Я его вкуса тоже отродясь не любил, — вставил Рогиро и спросил у Эльки: — Но вас что-то встревожило, прелестная сеорита?

— Надеюсь, что ничего, — опасливо ответила девушка, прислушиваясь сама к себе.

— Ты чего Лукаса зовешь? Никак успела соскучиться по нашему магу или заревновала? — весело удивился Рэнд и, прижав руку к груди, патетично воскликнул: — Ах, чувствительное женское сердце!

— Так, — тяжело уронил Гал, куда более, чем Элька, встревоженный словами магистра. Воин тут же связал его фразу с информацией о хаотической природе магии девушки и забеспокоился всерьез: как бы эта горе-колдунья чего не натворила. — Как ты себя чувствуешь?

— Язык на перченую сосульку больше не похож. А в целом странно, как будто все тело изнутри щекочется легким перышком, — задумчиво констатировала Элька, в к диковинным ощущениям.

Неприятное жжение вкупе с ледяной бурей на языке прошло, по лицу девушки блуждала задумчивая улыбка. Внутренняя щекотка все усиливалась, и Елена, не удержавшись, тихонько захихикала, почему-то вспомнив нетленную классику детской литературы о загадочной идеальной няне Мери Поппинс и полетах ребятишек, заглотнувших смешинки. Неожиданно это показалось Эльке до того забавным, что она от души расхохоталась. В туже секунду тело девушки утратило вес, и она, взмыв под потолок, беспечно заболтала в воздухе ногами.

— Что с тобой? — несколько обеспокоился Рэнд. — Как ты себя чувствуешь?

— На удивление легковесно, — скаламбурила Элька и весело рассмеялась собственной остроте. — Листочки перечные — гадость невообразимая, простите за откровенность магистр Альмадор, но последствия мне очень нравятся!

— Так, — снова, сложив руки на груди, обреченно вздохнул воитель, тоже неожиданно сильно заскучавший по Лукасу, способному совладать с ситуацией.

Как справиться без помощи магии с неопытной хаотической колдуньей, не убивая ее, Гал просто не представлял, таких проблем ему решать не приходилось. Это вам не войска в битву вести или штурмом замок взять. Но на всякий случай подошел поближе к зависшей под потолком беззаботной Эльке. Ее-то нисколько не угнетало сие подвешенное состояние.

— Странно, я тоже жевала листики мятного перчика, но никогда не летала, — удивленно заморгала Сария, с детской завистью взирая на воздушные кульбиты посланницы Совета Богов.

— Да и я, признаться, тоже, — вставил Рогиро, с интересом наблюдая за происходящим. — Впрочем, теперь я летаю и без всяких чар. Одно из многих преимуществ нынешней формы бытия.

Любопытный призрак взмыл в воздух и завис рядом с Еленой, пытаясь на глазок определить, какие чары поддерживают девушку в невесомости.

— Везет вам, я, может, всю жизнь летать мечтал, а так и не сподобился, — протянул Рэнд, ради забавы размышляя о том, какие радужные перспективы открываются перед вором, обладающим даром природной левитации или, на худой конец, тем же заклинанием длительного действия. Иной раз через окно или крышу в любой дом проникнуть куда как сподручнее, чем через дверь, на которые коварные люди приспособились вешать всякие замки и ставить тяжелые засовы. А уж от стражи в случае чего лётом спасаться и того проще, ежели, конечно, стража не при арбалетах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});