Мой Дракон (СИ) - Павлова Ирина Владимировна

***

Возвращаясь с учёбы домой, решила сходить к Асте и Северину, так как она уже перехаживала и вот-вот должна была родить. Мальчишка оказался вредным и появляться на свет не торопился, Джон осматривал её очень часто, так как она переживала, что почти не чувствует его, хотя до этого он шевелился очень активно. Счастливые лица будущих родителей наполняли моё сердце радостью, а душу желанием жить дальше и увидеть детей всех моих друзей, и как я надеялась в тайне, подружиться с ними и стать их лучшей подругой. Аста выбрала имя для мальчика, но как я поняла, Северин был выбором не очень доволен.  Кн иг о ед . нет

— А какое имя вы выбрали?

— Я хотела назвать Гисли. — сказала Аста.

— Хм-м, Гисли Горст. — протянула, а Аста скривилась.

— Чем вам имя не нравится? Он не девочка, чтобы оно звучало как песня.

— Ну, — я засмеялась, — мальчику тоже надо чтобы имя звучало созвучно с фамилией. К тому же, он будет жить в империи, лучше дать ему имя местное или приближённое к местному звучанию. — улыбнулась подруге.

— Тогда я не знаю, выбирай ты любимый. — устало сказала она, и положила руку на живот, он был просто огромный, а я постаралась незаметно смахнуть слезу, но видя, как на меня тревожно посмотрели друзья, поняла, что мне это не удалось. — А если попробовать имя Домар? — спросила. — Она из твоего народа, но не звучит резко для уха имперцев.

— Домар Горст. — прошептала Аста, и посмотрела на мужа.

— Если тебе нравится. — сказал он и улыбнувшись поцеловал её нежно в щёку. — Можешь назвать и Гисли, я не против.

— Нет, Ви права, это имя не подходит для лорда империи, а Домар звучит красив, если ты не против, давай так назовём сына.

— Хорошо.

Посидела ещё немного с друзьями, а потом вспомнила как мне было трудно сидеть, и очень часто хотелось полежать, а Асте с таким животом и подавно. Попрощалась с друзьями и пошла домой. Там уже по привычке посидела около часа в саду, рассматривая кусты и деревья, что меня окружали, сходила на могилу Дэрека, а потом отправилась в нашу спальню, приняв душ и поплакав под струями воды, вернулась в комнату и надела рубашку Дэрека собираясь лечь спать, немного полежав, достала из прикроватной тумбочки записку Дэрека, что он оставил мне в то утро, и перечитывала её снова и снова, пока не начала плакать.

— Ты обещал вернуться ко мне мой дракон. — шептала, прижимая записку к груди. — Ты обещал мне…

Слёзы снова начали душить, а в груди была такая боль и пустота, что хотелось просто лечь и умереть. Я скучала по нему, тосковала, это ощущалось особенно сильно ночью, когда на дом опускалась тишина, к которой до сих пор не могла привыкнуть, ибо раньше всегда слышала его дыхание рядом, ощущая его на себе даже сквозь сон.

— Я скучаю по тебе, мой дракон. — прошептала снова в пустоту. — Очень скучаю. — слёзы не останавливались, эти четыре года были самыми счастливыми в моей жизни, настолько, что я даже боялась мечтать о подобном раньше, а теперь у меня забрали моё счастье. Прикрыв глаза и продолжая всхлипывать, рисовала в памяти его лицо, глаза полные страсти, улыбка, что сразу погружала меня в омут нежности, руки, что горячили мою кровь и будоражили сознание одним своим прикосновением, его аромат такой нежный и в тоже время мужской. Боги, за что вы забрали моего дракона?

Так я проплакала полночи и уснула лишь по тому, что полностью лишилась сил. Когда проснулась, записка Дэрека всё ещё была в моей руке, и я заплакала с новой силой, снова утопая в слезах, погружаясь в новый виток боли и отчаяния, из которой не могла вынырнуть уже седьмой месяц. Мне говорили, что жить так продолжать нельзя, но я и не хотела жить без него, это всё равно была уже не жизнь. Из всех друзей меня понимал только Джон, он сразу сказал, что легче со временем не станет, а я просто научусь хорошо скрывать свою боль, чтобы её не видели окружающие. Как он сказал, ещё до смерти Лилианы, понял, что больше не любит её, но она была его женой и он сам принял чужого ребёнка, но даже сейчас, спустя двенадцать лет, ему было тяжело, и поэтому он не может представить каково сейчас мне, ведь я действительно люблю Дэрека. За это была ему благодарно и часто сидела в его объятиях, пытаясь успокоиться и найти силы жить дальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Придя всё-таки в себя, снова спрятала записку в тумбочку. Она была мне дороже всех прочих подарков Дэрека, и поэтому я её берегла и никому про неё не говорила, это была наша с ним тайна, его обещание, которому не суждено сбыться. Стоя перед зеркалом, положила руку на плоский живот и заплакала снова, он забрал у меня всё, что мне было дорого, и я не сдамся, пока не вырву ему сердце лично. Эта мысль помогала жить последний месяц, ни что другое уже не спасало, направляла свою боль в ярость и злость, всё больше погружаясь в изучение разнообразных плетений, чтобы в один из моментов встретить марионеточника и убить его без жалости и сострадания. Джон похоже видел моё состояние и отчаянно пытался меня из него вытащить, регулярно приглашая на обед с его прапрабабушкой или только с ним, мы часто бывали в Эвии, иногда он даже возил меня в столицу в гости к Аннике, больше по её просьбе, чем нашей с ним инициативе. Сестра Дэрека была бойкой девушкой, но более сдержанной, или скорей чуткой, чем Лида, она тоже видела в каком я состоянии, а потому старалась меня отвлечь от мыслей о месте. Рид с Каеном в какой-то момент даже начали косо смотреть на нас с Джоном, а потом решили, что это будет не худший вариант, хотя нас с ним ничего подобного не связывало. Чтобы он не говорил, но в глубине глаз, видела, что он хочет познакомиться со своей парой из пророчества и ждал этой встречи, но старался скрыть это желание настолько глубоко, что даже сам начинал верить в обратное, но дракон всегда желает видеть свою пару, чувствовать её, владеть ею и просто быть рядом, а Джон дракон, и от этого ему не сбежать.

Когда наконец снова успокоилась, умылась в очередной раз, надела васильковое платье, в котором первый раз была на горной поляне, вышла в сад, направляясь к калитке и увидела Миару. Она стояла и рассматривала наш дом и улыбалась своим мыслям, а потом увидела меня.

— Доброе утро Виталина. — улыбнулась мне.

— Доброе утро. — моральных сил улыбаться или притворяться, что улыбаюсь у меня не было.

— Смотрю ты сегодня совсем без настроения. — лишь пожала плечами. — Ох девочка, мне так жаль. Я могу пройти.

— Да, конечно. — улыбнулась ей и жестом пригласила пройти в сад.

Мы сели в беседке, служанка расставила на столе закуски и сладости с напитками и поклонившись быстро ушла.

— Красиво тут у вас. — заметила Миара.

— Этот дом для нас нашёл Рид, а я когда увидела его влюбилась просто. Дэрек это понял и купил его. — грустно улыбнулась.

— Джон сказал, что он сильно изменился после женитьбы. — она усмехнулась. — Стал более терпимым, гибким и дружелюбным.

— Не знаю. — улыбнулась ей в ответ. — Со мной Дэрек всегда был добр, внимателен и нежен.

— Значит действительно изменился. Как говорит мой друг: “Любовь меняет и людей, и нелюдей”.- услышав эту фразу, поперхнулась чаем. — И что там ещё тебе сказал Диамонд? — тяжело вздохнула.

— Что его подруга упрямая, кровожадна и жестокая, как мой муж, но не маг. И что их надо подтолкнуть друг к другу, иначе счастья им не видать.

— Понятно. Как всегда, наговорил массу слов, а толком ничего не сказал. — я снова улыбнулась. — Всегда волновалась за Джона, его бывшая вскружила ему голову так, что он даже чужого ребёнка решил прижить, но тут ладно, дети ни в чём не виноваты, но она ведь была та ещё профурсетка. — зло сказала Миара.

— Лида сказала в жёны она не годилась.

— Это точно, — фыркнула Миара, — скакала по мужикам как не пойми кто. Ладно бы была не замужем, как та же Лида. Поразвлеклась с Каеном да успокоилась. — после этих слов я снова подавилась чаем. — Ты не знала, что они были вместе? — она вздёрнула бровь.

— Нет. — прошептала я.

— Да, они что-то около пяти лет были вместе, а потом она встретила какого-то инквизитора на очередном задании и всё, ищи свищи.