Полное собрание сочинений. Том 6. Январь-август 1902 - Владимир Ленин (Ульянов)

I. Сберегательные кассы

Сберегательные кассы – один из самых излюбленных в последнее время поводов для славословия. Только этим пользуется не одно виттевское, а также и «критическое» славословие. Давиды и Герцы, Черновы и Булгаковы, Прокоповичи и Тотомианцы, – одним словом, все сторонники модной «критики марксизма» (не говоря уже о солидных профессорах, Каблуковых и Карышевых) на разные лады и голоса взывают: «толкуют эти ортодоксы о концентрации капитала! – Да вот одни уже сберегательные кассы показывают нам децентрализацию капитала. Толкуют о росте нищеты! А на самом деле мы видим рост мелких народных сбережений».

Возьмем присланные нам одним добрым человеком официальные данные о русских сберегательных кассах в 1899 году{103} и присмотримся к ним поближе. Всего в России было в 1899 г. 4781 государственная сберегательная касса, в том числе 3718 почтово-телеграфных и 84 фабрично-заводских кассы. За пять лет (с 1895 по 1899 г.) число касс возросло на 1189, т. е. на треть. Число вкладчиков за то же время поднялось с 1664 тыс. до 3145 тыс., т. е. на полтора почти млн. (на 89 %), сумма денежных вкладов – с 330 млн. р. до 608 млн. р., т. е. на 278 млн. р., или на 84 %. Итак, по-видимому, гигантский рост «народных сбережений»?

Но вот какое обстоятельство бросается при этом в глаза. Из литературы о сберегательных кассах известно, что за 80-ые годы и начало 90-х всего быстрее шло возрастание суммы вкладов в голодные годы, 1891 и 1892. Это с одной стороны. А с другой, – мы знаем, что за весь этот период вообще, за 80-ые и 90-ые годы вместе взятые, наряду с ростом «народных сбережений» шел поразительно быстрый и острый процесс обнищания, разорения и голодания крестьянства. Чтобы понять, как могут совмещаться эти противоречивые явления, надо только припомнить, что самую главную особенность экономической жизни России за указанный период представляет рост денежного хозяйства. Увеличение же вкладов в сберегательные кассы указывает само по себе вовсе не на рост «народных» сбережений вообще, а лишь на рост (иногда даже только на стягиванье в центральные учреждения) денежных «сбережений». В крестьянстве, напр., при переходе от натурального хозяйства к денежному, вполне возможно увеличение денежных сбережений при уменьшении всей суммы «народных» сбережений. Крестьянин старого закала держал свои сбережения в кубышке, когда это были сбережения денежные, а большей частью эти сбережения состояли из хлеба, кормов, холста, дров и т. п. предметов «в натуре». Теперь у разоренного и разоряемого крестьянина нет ни натуральных, ни денежных сбережений, а у ничтожного меньшинства богатеющих крестьян скапливаются денежные сбережения и начинают попадать в государственные сберегательные кассы. Таким образом, вполне объясним наряду с ростом голодовок рост вкладов, знаменующий не повышение народного благосостояния, а вытеснение старого, самостоятельного, крестьянина новой сельской буржуазией, т. е. зажиточными мужичками, которые не могут вести хозяйство без найма батраков или поденщиков.

Интересным косвенным подтверждением сказанного являются данные о распределении вкладчиков по роду занятий. Данные эти относятся к владельцам почти 3 млн. (2942 тыс.) книжек с суммой вкладов в 545 млн. руб. Средний вклад оказывается равным 185 руб. – как видите, сумма, ясно указывающая на преобладание среди вкладчиков тех, составляющих ничтожное меньшинство русского народа, «счастливцев», которые имеют родовое или благоприобретенное имущество. Самые крупные вкладчики – духовенство: 46 млн. р. на 137 тыс. книжек, т. е. по 333 р. на книжку. Попечение о спасении души паствы – дело, должно быть, небезвыгодное… Затем – землевладельцы: 9 млн. р. на 36 тыс. кн., т. е. по 268 р. на кн.; далее – торговцы: 59 млн. р. на 268 тыс. кн., т. е. по 222 р. на кн.; потом офицеры – по 219 р. на кн., гражданские чиновники – по 202 р. Лишь на шестом месте стоит «земледелие и сельские промыслы»: 640 тыс. кн. на сумму 126 млн. р., т. е. по 197 р. на кн.; затем «занятия на частной службе» – по 196 р.; «прочие занятия» – по 186 р.; городские промыслы – по 159 р.; «услужение» – по 143 р.; работа на фабриках и заводах – по 136 р., и на последнем месте «нижние воинские чины» – по 86 р.

Итак, фабрично-заводские рабочие занимают, в сущности, последнее место по размеру сбережений (не считая солдат, содержимых казной)! Даже прислуга имеет более высокий в среднем размер сбережений (143 р. на кн. против 136 р.) и дает гораздо большее число вкладчиков. Именно: у прислуги 333 тыс. кн. на сумму 48 млн. р., а у фабрично-заводских рабочих – 157 тыс. кн. на сумму 21 млн. руб. Пролетариат, создающий все богатства нашей знати и наших тузов, поставлен в худшие условия, чем их личная прислуга! Из всего числа русских фабрично-заводских рабочих (не менее двух млн. чел.) только шестая приблизительно часть{104} имеет возможность делать хотя бы самые ничтожные вклады в сберегательные кассы, – и это несмотря на то, что у рабочих весь доход исключительно денежный и им приходится часто содержать семью в деревне, вследствие чего их вклады означают большей частью вовсе не «сбережения» в собственном смысле слова, а просто суммы, отложенные до следующей посылки домой и т. п. Мы уже не говорим о том, что в рубрику «работа на фабриках и заводах» попадали, вероятно, конторщики, мастера, надсмотрщики, одним словом, вовсе не настоящие рабочие.

Что касается до крестьянства, – если считать, что оно главным образом объемлется рубрикой «земледелие и сельские промыслы», – то у него средний размер сбережений оказывается, как мы видели, более высоким, чем даже у состоящих на частной службе, и значительно превышает средние сбережения «городского промышленника» (т. е., вероятно, лавочника, ремесленника, дворника и т. п.). Очевидно, эти 640 тыс. крестьян (на все число около 10 млн. дворов или семей) с 126 млн. руб. в сберегательных кассах принадлежат исключительно к крестьянской буржуазии. К этим и еще разве к ближайше соприкасающимся с ними крестьянам только и относятся те данные о прогрессе сельского хозяйства, о распространении машин, о повышении культуры земли и уровня жизни и т. п., – данные, которые выдвигают против социалистов гг. Витте, чтобы доказать «рост народного благосостояния», гг. либералы (и «критики»), – чтобы опровергнуть «марксистскую догму» о гибели и упадке мелкого производства в земледелии. Эти господа не замечают (или притворяются не замечающими) того, что упадок мелкого производства как раз и выражается в том, что из мелких производителей выдвигается ничтожное число богатеющих на счет разорения массы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});