Монарх от Бога - Александр Антонов

- Это русские гуси. Они у нас за Новгородом на озёрах табунятся, там и птенцов выводят. По осени косяками улетают на юг.

- А я об этом ничего не слышал. Ты когда-нибудь сам-то на них охотился? - спросил Багрянородный.

- Мы, черниговские и белгородские, всегда с новгородцами дружили. Там у нас родни много, потому ездили в Новгород на лето и осень, на охоту ходили. Птицы к этому времени на озёрах - гусей, лебедей, уток - столько, что воды не видно. Хоть руками бери!

- Какой благодатный край Новгородская земля! Ну давай попробуем вашей русской гусятины.

Запивали гусятину вином. Никанор сказал:

- Вот чего у нас нет, так это вина. Случается, купцы привозят из заморских стран и из Византии тоже.

- Выходит, без хмельного живете, - засмеялся Багрянородный.

- Ан нет, у нас медовухой балуются. Она позабористей вина. Вот такой кубок выпьешь, и в пляс тянет. Наша медовуха может богатыря с ног свалить.

- Смотри-ка, опять нас перещеголяли. Гуси, лебеди, медовуха, еда, питье - всё царское, - с лёгкой завистью произнёс Багрянородный.

Он не знал, что скоро сам увлечётся Русью настолько, что будет собирать о ней всё по крупицам и примется писать историю земли русской да замахнётся создать произведение о Руси с древнейших времён. Он уже мог судить по Никанору и Прохору о том, что там живёт мужественный и молодой народ.

В Анкиру отряд прибыл, как и предсказал Никанор, через два дня после ночёвки на озере Туа. Появились в казармах на южной окраине Анкиры после полудня. Гонцы же прискакали утром и ночь провели в седле. К встрече императора всё было готово. А самое главное из приготовленного была баня. Так уж принято было у византийцев, что для вернувшихся из похода важнее бани ничего не было. Никанор это знал не понаслышке. Даже им, русам, которые жили в Константинополе и торговали, бани предоставлялись по договору императора и русского князя.

багрянородный, Гонгила и Никанор мылись вместе. Как посмотрел Никанор на обнажённого императора, так и улыбнулся в душе. Ничего-то бойцовского не было в нём, слаба была-его плоть, особенно по сравнению с Гонгилой: холмик и гора. «А с другой стороны посмотреть, силы императору много и не надо, если у него есть войско в сто тысяч ратников, - размышлял Никанор. - Лишь бы голова светлая и умная на шее держалась да нравом твёрдым обладал». Понял Никанор ещё в Керебелах, насколько тонок умом и крепок нравом Багрянородный. «И надо же, догадался, что такое божье естество создано Всевышним не только для обогрева жилищ, но и для куда более высоких полётов», - размышлял Никанор. Видел он, как это естество горело у источника. Сила богатырская чувствовалась в его пламени. Обуздать её, запрячь, так она любой воз потянет играючи. Да как запряжёшь? Ни узду, ни хомут не накинешь. Поди, Багрянородный и ломал голову над этим. «Что ж, такое ему посильно выдумать, - определил Никанор, - затем он и летел в Анкиру сломя голову».

Императору отдали во владение покои доместика Иоанна Куркуя. День уже пошёл к вечеру, когда Багрянородный помылся и отдохнул. Как схлынула усталость, велел позвать Иродиона. Нашли его не сразу. Турмарх, который замещал Куркуя во время его отсутствия, жил в самой Анкире, при семье, а воины, пришедшие с Иродионом, были отправлена на несение службы в дальнюю крепость. «Дар Божий» был спрятан в винном погребе. Иродион и его сотоварищи поселились на отшибе От казарм. Секретные дела византийцы вели умело. Нашли учёных лишь случайно, когда они пришли на трапезу. Слуга, принёсший пищу спросил:

- Это ты Иродион?

- Кому нужен Иродион? - в свою очередь спросил учёный.

- Так Божественный вернулся. Его слуги ищут тебя.

Когда Иродион появился у Багрянородного, тот спросил:

- Где это ты затаился, что весь вечер искали?

- Служба у меня теперь такая, чтобы быть в секрете.

- Ты верно поступил. Мы с тобой привезли такой «дар Божий», который нужно беречь как зеницу ока. Ну рассказывай, какие мысли у тебя появились, пока ждал нас?

- Всё вокруг да около мудрил. Знаешь же, Божественный, что, когда в науке встречаются с неопознанным, устанавливают сущность методом проб и ошибок. Вот и нам придётся идти этим путём. А другого, кроме как у керебельцев, и нет. Будем искать, где применить этот «дар», не считая обогрева домов и кухни.

- Теперь послушай меня, учёный муж. Я ведь тоже думал, и времени у меня оказалось достаточно. Я приболел, как мы расстались. Никудышный из меня путешественник вышел. Спасибо целителю Равуле, что выходил. Как напоил меня своими бальзамами, так я чуть под потолок не поднимался от внутреннего горения. Тогда-то и озарила меня мысль идти к истине, выпаривая «дар Божий» и охлаждая его пар, чтобы получить новое вещество. Какое? Это ты должен узнать.

- В процессе выпаривания жидкости и охлаждения пара получается конденсат, - ответил Иродион.

- Мудрено. А что дальше делать с этим конденсатом? Как ты считаешь, учёный муж?

- Пока никак. То вещество, которое мы получим, конденсируя «дар Божий», нам ныне неведомо. Будем искать дальше. Вот и весь мой сказ, Божественный.

- Пришли к глухой стене, выходит, - заметил Багрянородный. - Но хотя бы какие-нибудь соображения у тебя есть?

- Есть. Нам бы, Божественный, поближе к столице перебраться. Может быть, в Никею, а ещё лучше - в Никомидию. Ещё взять из Магнаврской школы учёных-естественников. Так совместно с другими мужами и будем искать полезное для державы. - А после паузы Иродион добавил: - Даст Бог, найдём грозное оружие против всяких врагов империи, какими бы сильными они не были.

Глаза Багрянородного загорелись непривычным огнём, и весь он напрягся, словно хотел прыгнуть и обнять Иродиона.

- А вот за такое открытие я собственной рукой впишу твоё имя в историю империи! - воскликнул он с жаром. - Ищи, Иродион, ищи! Я создам тебе все условия для поисков! Ты и представить себе не можешь, как важно в наше время найти новый вид оружия и владеть им на страх врагам!

- Я это представляю себе, Багрянородный. Двадцать лет назад в сече с болгарами погиб мой батюшка. Имей мы тогда новое оружие, разве болгары одолели бы нас! В одиннадцать лет я остался сиротой, а младшему брату всего три годика было.

- Вот ради того, чтобы у нас не было сирот, нам с тобой и надо потрудиться.

- Где наше не пропадало, - улыбнулся Иродион. - Так ты уж, Божественный, поспеши переправить нас в Никомидию. Там мы в военных казармах и устроимся.

- Завтра и соберут вас в путь, - пообещал император.

На другой же день, как и говорил Багрянородный, всё достояние «дара Божьего» было секретно отправлено под усиленной охраной в Никомидию. Иродиона сопровождали двести воинов. Сосуды с «даром Божьим», теперь уже под видом вина, перевозились в повозках. Никто не открывал сосуды и не знал, что в них содержится, горловины их были залиты воском. В казармах под Никомидией был найден удобный подвал, в помещении над которым возможно было оборудовать хорошую лабораторию. Но дальше дело долгое время не двигалось. Вернувшись в Константинополь, Багрянородный утонул в государственных делах и заботах. Роман Лакапин изложил их с прискорбным видом:

- Мы страдаем, Божественный. Минувший неурожайный год всё-таки дал себя знать.

«Голод 928 года, - писал летописец, - превосходил всё когда-либо бывшие. Бедствия голода и моровой язвы продолжались несколько лет и были использованы «сильными» для скупки у «убогих» их земельных наделов по ничтожным ценам».

Роман Лакапин в эту пору не знал покоя. Он выколачивал из Египта пшеницы всё больше и больше, не скупясь на затраты и пытаясь предотвратить голод в Константинополе и во всех крупных городах империи. По воле Багрянородного и Лакапина выдавались из казны деньги неимущим. Всякий вывоз продуктов питания из Византии был запрещён. Роман Лакапин обратился за помощью к своему зятю, болгарскому царю Петру, и тот сумел спасти и поддержать жизнь горожан Филиппополя и Адрианополя. Не только городское население этих провинций получило от Болгарии помощь. Тысячи голов скота были переданы крестьянам Македонии и Фракии, чтобы возродить стада после голодных лет.

Империя оправилась от голода. Уже через два урожайных года народ воспрянул, и Константин Багрянородный вспомнил о «даре Божьем». В Никомидию из столицы перебрались жить учёные во главе с Иродионом, и начались поиски скрытой силы «дара Божьего».

Перед отъездом учёных в Никомидию Багрянородный принял Иродиона в Магнавре, и у них состоялась беседа, которая для Иродиона оказалась очень важной на всё время работы над «даром Божьим». Встретились Багрянородный и Иродион в любимом императором месте - Юстиниановой храмине. Император начал с главного:

- Слушай меня внимательно, преславный Иродион. Империя выстояла в голодные годы, и теперь нам пора за работу. Отныне своей властью я наделяю тебя правом требовать от всех сановников державы того, что тебе понадобится. Я дам тебе на то грамоту. В Никомидии на земле казарм всё в твоём распоряжении, подыскивай нужных для работы людей, оборудуй лабораторию и начинай поиски той силы, которая, как ты утверждаешь, даст возможность создать сильное оружие. Денег на поиски не жалей.