Ларец Самозванца - Денис Субботин

— С Волги! — не стал отрекаться Дмитр. — Ох, попадись ты мне там, тать! Как раз на палю статями и вышел бы…

— Гляди, договоришься! — с едва заметной за лёгким тоном и улыбкой, играющей на устах угрозой, процедил Ворон. — А впрочем… Как ты сюда попал-то? С Волги? Да ещё в плен к ляхам угораздился!

— Как надо, так и попал! — пропустив мимо ушей угрозу и никак не отреагировав на внешнее миролюбие тона, огрызнулся Дмитр, сверкая глазами исподлобья. — Тебе-то что?

— Видишь ли, я — хозяин этих мест! — миролюбиво ответил Ворон. — В моём замке я не успел тебя как следует допросить… на нас напали… Ах, ты улыбаешься? Так может, ты знаешь, кто напал?

— Знать не знаю, а — догадываюсь! — не без гордости ответил атаман, показав все свои восемнадцать целых зубов. — Наши это! Сотник государев Кирилл Шулепов и его воины тебя разгромили, Ворон! И не надейся, этот сотник от тебя не отстанет!

— А если я ему твою голову оставлю? — задумчиво протянул Ворон. — Как тогда?

Дмитра слегка перекосило, но лик он имел решительный и ответил именно так, как должен был ответить настоящий воин на такую угрозу. То есть — самой чёрной руганью, какую только знал. По восторженным воплям разбойников он мог судить о том, что большинству его отповедь понравилась и даже очень. Хотя Ворона боялись и уважали, здесь были вольные разбойники. Острое слово среди них стояло выше дисциплины и порядка…

— Ну, ну… — на удивление спокойно выслушав всю эту тираду, сказал Ворон. — Коли так…

— Эй, Глузда, Макар, идите сюда!

Два дюжих молодца — два водяных, столько было на них грязи и ила, неспешно подошли.

— Возьмите её! — велел Ворон, указывая не менее грязным перстом на Татьяну. — Надо ж закончить то, что я начал тогда…

Дмитр взревел яростно, рванулся… Четверых татей, повисших на нём, не стряхнул бы и богатырь Павло Громыхало. К тому же, с ним не особо церемонились, то ли выслуживаясь перед атаманом, то ли вымещая на нём злобу и страх. Выкаченными глазами уставился Дмитр на жуткую картину, творящуюся в двух шагах от него…

Отчаянно сопротивляющуюся Татьяну разложили прямо на травке и Ворон, на этот раз не особо спеша, начал спускать штаны. Разбойники гоготали, заглушая визг боярыни, давали очень важные и полезные советы… Ворон ухмылялся.

— Стой! — заорал Дмитр, на миг освободив глотку от цепких пальцев разбойника. — Стой, гад! Я всё скажу!

Смех моментально стих, а Ворон, так же неспешно поддёрнув штаны и затянув на них ремень, обернулся.

— Ты что сказал? — вроде как удивлённо спросил он.

— Я всё скажу! — зло прорычал Дмитр. — Оставь бабу в покое!

— Ну что ж… — усмехнулся Ворон, даже не пытаясь скрыть торжества. — Говори, а мы — послушаем! Кто таков? Откуда? Зачем?

— Мы — царёвы люди! — быстро заговорил Дмитр, которого будто прорвало. — Царь Василий послал нас вот за ними. Чтоб, значит, бумаги украденные возвернуть да бабу, жёнку боярскую обратно, мужу отдать! Вот… Вот она — жёнка значит. А бумаги — в обозе ляхов, которых ты вместе со мной захватил.

— Что за бумаги? — над чем-то раздумывая, нехотя спросил Ворон.

— Да откуда мне знать?! — взвился Дмитр. — Я — казак, а не сын боярский, со мной царь речи не вёл! Сказал — скачи, мол, вослед ляхам, я и поскакал!

Показалось ему, или Ворон действительно знал о подобном ларце? С какими-то там бумагами… Впрочем, атаман разбойников ничего не сказал атаману казаков.

— Это всё, что ты знаешь? — удивился Ворон. — Мало, мало… Да и я устал уже ждать… Держите её снова! Всё ж таки я закончу то дело!

Он только начал умащиваться на отчаянно извивающейся под ним боярыне, а Дмитр уже орал, словно зверь, чьё прозвище носил, рычал и грозил самыми страшными карами божьими, но — на земле. Ворона эти крики сильно раздражали, да и впрямь — мешали.

— Да уберите вы его куда подальше?! — внезапно приподнявшись на руках, заорал он раздражённо. — Ну?!

Сразу четверо разбойников подхватили вырывающегося атамана за руки-ноги и потащили куда-то на другой конец острова. Тащили через кусты, особливо не оберегая от ветвей… То ли случайно, то ли намеренно — что вернее, поскольку достал казак уже всех, — врезали его головой в толстый сук. Дмитр на полуслове оборвал свою отповедь, повесил буйну голову…

Разбойники остановились в растерянности.

— Ну что, потащим дальше, или бросим тут? — озадаченно вопросил один из них.

— Так на кой нам корячиться, — фыркнул второй, — бросаем!

Бесчувственный пленник полетел рожей в землю, рассадил её (рожу), бедолага, до крови… Да ещё и не очнулся, хотя его оставили в покое и без присмотра. Разбойники ж вернулись обратно. Шибко любопытно им было, что там дальше сотворит их вожак…

Однако видно не судьба была Ворону поять боярскую жёнку — о чём он так долго мечтал. Внезапно сухо треснул выстрел и мгновением спустя на поляну вывалился перепуганный до полусмерти разбойник:

— Ратники!!!

4

— Ну? — мрачно спросил Кирилл, оглядывая собравшихся подле него воинов. — Есть у кого сухой порох? Хотя бы зарядов на десять! На один залп!

— Эх, господин! — вздохнул Прокоп, озадаченно разглядывая то мокрое месиво, в которое превратился порох в его изящной, турецкой работы пороховнице. — Да рази ж я мог догадаться, что так выйдет! Эх-хэ-хэ!

Та же беда, что и лихого рубаку Прокопа, постигла всех воинов. Лучшие пороховницы не были предназначены для долгого пребывания в воде и порох, в изобилии в них пребывавший, намок и слипся. Им не то, что пистоли и пищали заряжать нельзя было… Его только на выброс теперь!

— Пся крев! — зло, яростно выругался пан Анджей, пытаясь выковырять заряд из пистоля. — Разбух!!! Как прикажете после этого в бой идти? С саблей, что ли, на пищали лезть?!

— Ну, не думаю, что их порох суше нашего! — проворчал пан Роман.

— На один выстрел у них хватило! — возразил Кирилл. — Хватило на один, хватит и ещё на сколько-то. Нас не слишком много, чтобы терять людей под пулями… Тем более что мы не знаем, сколько врагов нас ждёт!

Словно в подтверждение его слов, с большого острова, находящегося всего в сорока шагах от них, раздалось ещё три выстрела. Хорошо ещё, что сорок-пятьдесят шагов — предел для прицельного выстрела из пищали. Три пули — тяжёлые, ясно видимые на фоне пасмурного неба, просвистели выше и левее. Где они там упали, никто не знал.

— Давай всё же атаковать, сотник! — нервно сказал кто-то из казаков. — Лучше уж в бою сгинуть, чем в болоте, от шальной пули… Веди нас вперёд, сотник!

Кирилл ещё мгновение колебался, но выбор и впрямь был невелик — либо вперёд, либо стоять по пояс в прохладной, надо сказать, воде.