Арабы у границ Византии и Ирана в IV-VI веках - Нина Пигулевская

Так как и в предшествующее время, при других обстоятельствах, мы упоминали об этом, то и теперь мы сообщим о том, что произошло несправедливо и какой обман был подстроен Мундару, после большой славы и этой великой победы в двух войнах. Так как Мундар ожидал, что император его примет и похвалит, то он написал ему обо всем, что он сделал и о своей победе. После этого он еще написал ему, чтобы он послал ему золота для оплаты войска, полагая, что все они вновь соберутся против него. Когда император Юстин услыхал, что он написал ему относительно того, чтобы он прислал ему золота, он рассердился, сильно разгневался, бранился, жестоко угрожал ему и задумал убить его тайно, хитростью.

Рассказ четвертый

о том, что было написано императором Маркиану и Мундару

Император Юстин, исполненный как бы неким духом противоречия, написал письмо к патрикию Маркиану, втайне надеясь, что он убьет Мундара. Он написал ему так: "Вот я написал арабу Мундару, чтобы он пришел к тебе. Смотри, чтобы он сразу пришел, сними с него голову без промедления и напиши об этом нам. Мундару же я написал, что по некоему необходимому делу я написал патрикию Маркиану, чтобы он переговорил с тобою, поэтому без промедления отправляйся к нему и переговорите о деле". Всякому человеку теперь известно, как бы неким действием божиим дело это было изменено и на приказе к Маркиану, чтобы он снял голову Мундару, было написано имя Мундара, а на том письме, что было к Мундару, было написано по ошибке имя Маркиана. Так магистриан получил оба приказа, вышел и доставил эти приказы лицам, к которым они были написаны. Так случилось, что Мундар получил приказ снять с него голову, который был обращен к Маркиану, а Маркиан получил мундаров (приказ), в котором было написано "отправляйся к Маркиану, я написал ему, чтобы он переговорил с тобою". Когда Мундар получил приказ и прочел его, он сильно взволновался, говоря: "За мои труды и тягости за ромейскую землю я вознагражден тем, что с меня хотят снять голову. Разве я это заслужил?". Он исполнился гнева, собрал все свое войско и предложил ему быть на стороже, говоря: "Если вы увидите тех, что император ромейский послал ко мне, то если их немного, схватите их и стерегите их вне лагеря. Если же их много, то тотчас в битве противьтесь им настойчиво. Не слушайте того, что они вам будут говорить, и не давайте им приближаться. к месту собрания лагеря". Так ночью и днем собравшись, стояли вооруженными все роды арабов, настороженные и готовые к бою с кем бы то ни было, кто придет к ним от ромеев. Когда об этом услыхали персы и персидские арабы и узнали, что опасаться им Мундара нечего, что он не будет стараться в войне ради ромеев, которые желали его убить, то они совершенно приготовились, для того чтобы им отправиться — и персам и арабам — в ромейскую землю. Уничтожая и сжигая, они достигли пределов антиохийских, захватили много пленных, опустошили, разрушили и сожгли в антиохийской области и других много селений, таких же больших, как города. Они полонили и разрушили все эти области и возвратились в свою землю с большой добычей. Мундар же был огорчен и опечален хитростью, которая была ему подстроена, разрушением, которое произвели враги, и тем, что они обогатились в ромейской земле. Сам он взял свое войско, отправился и поселился в пустыне. Все те, которые услыхали о несправедливости, которая была без основания причинена ему, были весьма недовольны, обсуждали и жаловались на то, что это было приказано без рассуждения и без справедливого суда. Когда император услыхал об этом со всех сторон и узнал также, что Мундар избавил себя от всякой заботы за ромейские земли, он послал к главам () и военачальникам () на Востоке, чтобы они пошли к нему, убедили его и помирились с ним. Так как многие посылали к нему, желая придти к нему, он послал сказать каждому из них: "Да будет вам известно, что всякого мужа из ромейских пределов, который придет ко мне, я встречу войной, или он убьет меня, или я убью его. Горе мне, если когда-нибудь еще доверюсь мужу из ромейских пределов. Мою голову уберегли от вас и от вашего царя, в этом я превзошел ромеев". Так в течение двух или трех лет ему писали много просьб, но он не допускал ничьего прихода, послав приказ, который показывал всем. На Маркиана же император был в гневе за то, что Мундар жив и бежал и достиг того, что открыл и выяснил декрет, а предполагаемое дело не осуществилось. Всякому человеку было ясно, что хитростью, лукавством, без богобоязненного решения был вынесен ему этот приговор. После того как царь Мундар был так разгневан, он противостоял со всем своим войском, со всей настороженностью и осторожностью, против всех знатных и войск ромейского государства в течение времени около трех лет. Как муж христианский, он был, однако, огорчен за ромейскую землю и исполнился гнева на персидских арабов за то, что они осмелились пройти с персидским войском до Антиохии, уничтожать, жечь, брать в плен и возвратиться в свою страну с большой добычей и бесчисленными пленниками. Он склонился к примирению и к борьбе за ромейское государство. Действительно, через многих знатных ему были посланы писания императора, в которых император отрицал свою вину и говорил, что без его ведома было написано о Мундаре, чтобы его умертвили. Он же остался при своей осторожности, не дал себя убедить, не принимал писаний и никого из тех, что были посланы к нему, готовый к бою против всякого, кто осмелится приблизиться к месту собрания лагеря. Наконец, он послал к патрикию Юстиниану, сыну Германа, который был главой и повелителем над всеми полководцами ромейских войск, что были на Востоке.1 [1 Magister militum per Orientem.]Он послал сказать ему следующее: "С самого начала я слыхал и знал о коварстве ромеев, теперь же я познал на своем опыте это смертоносное коварство, которое за мои труды проявлено ко мне. Отныне я никогда не решусь доверить себя одному из ромейских глав. Тебя же как мужа христианского, благородного, богобоязненного я знаю; если ты придешь к храму блаженного мар Саргиса в Русафе и пришлешь мне сказать, то я приду туда со своим войском, вооруженным, как будто бы для войны. Если меня встретят мирно и ты мне будешь говорить правду, то мы с тобою разойдемся в мире. Если же я обнаружу коварство, то я надеюсь на Бога, в которого я верую, что он не оставит меня и не ослабит моих рук". Когда патрикий Юстиниан получил это известие, он весьма обрадовался и послал ему сказать: "Не сомневайся во мне: вот Бог христиан между нами; приходи в такой-то день к храму святого мар Саргиса, и ты найдешь меня там, твое же войско не утруждай, так как я надеюсь на Бога, что в мире, согласии и любви мы расстанемся друг с другом". Когда Мундар получил этот ответ, он изменил свое мнение, тотчас вышел с немногими и отправился к нему. Оба они встретились перед ракой с останками святого мар Саргиса. Они переговорили между собою о многом, что не входит в это писание, прося и предоставляя слово друг другу по желанию. Так доверчиво и мирно они расстались друг с другом в великой радости. Когда об этом узнал император Юстин и прочий синклит (сенат), и они обрадовались весьма, что Мундара убедили примириться. После того были [посланы] грамоты мира и примирения с обеих сторон друг другу. Сильный и мужественный царь Мундар, через немного времени исполнившись гнева на дерзость персидских арабов, пожелал возвратить и вернуть обратно добычу, которую они захватили в ромейской земле. Он тихо собрал братьев, весь свой род, сыновей и все войска, которые должны были тотчас быстро приготовиться, вооружиться, быть готовыми к походу, и на второй день все собраться к нему. Когда они собрались и были совершенно готовы, он открыл им тайну, говоря: "Теперь, когда ни один из нас не отделился и не отсутствует, все мы как один нападем на Хирту Наамана в персидских пределах. За их гордость и страшнейшую дерзость перед христианами Бог предаст их в наши руки". Затем поспешно все отправились, достигли Хирты и внезапно напали на нее, когда ее жители отдыхали и покоились в полном неведении. Они уничтожили и погубили все войско, которое там нашли, уничтожили и сожгли все, кроме церквей. Мундар разбил палатку среди Хирты и жил в ней дней пять, он схватил и связал всех, кого мог схватить из арабов. Он забрал всю добычу Хирты и всю добычу, которая была взята и увезена из ромейской земли. Все табуны и все стада верблюдов он забрал и возвратился в свою землю с большим торжеством и мощной победой. Слава и богатство особенно возрастали у него потому, что он много раздавал и дарил монастырям и церквам православным [1 Оказывал поддержку монофизитам, к которым принадлежал автор.] и нищим. Он был весьма прославлен всеми. Два государства удивлялись и поражались могучей храбрости этого мужа и победам, которые он совершил.

Рассказ шестнадцатый

о Мундире бар Харит и о Маврикии, которые после этого снова вместе вошли в персидские области 2[2 580 г. н. э.]

Снова Маврикий и Мундар бар Харит, царь арабский, собрали вместе свои войска и вошли в персидские земли по дороге пустынь. Они вошли и проникли в персидские земли на много перегонов () до [области] Бет Арамайе. Когда они достигли большого моста в Бет Арамайе, через который они надеялись перейти и покорить богатые города персидского царства, они нашли мост разрушенным. Когда персы узнали [что они идут], они его сломали. В этом они и их войска усмотрели для себя великое унижение, особенно ромеи. Между ними произошли споры, и они повернули обратно, не получив никакой выгоды, и с трудом, униженные, они смогли спастись, достигнув ромейских областей. Они стали писать друг на друга злые обвинения, так как Маврикий полагал относительно Мундара, что он послал весть персам, а те разрушили мост, чтобы они не могли перейти. Но это была ложь, и императору стоило больших трудов, послав глав (), примирить их друг с другом. Наконец, Маврикий отправился к императору, но неизвестно, оговорил ли он Мундара.