Философия истории - Юрий Семенов

Концепция У. Ростоу — ярчайший пример линейно-стадиального понимания исторического развития. И недаром при классификации концепций модернизации ее нередко объединяли в одну группу с марксистским ортодоксальным пониманием истории. Действительно между концепций У. Ростоу и ортодоксальным марксистским взглядом на будущее отсталых стран было много общего. Официальная марксистская доктрина состояла в том, что отсталые страны застряли на стадии одной из докапиталистических общественно-экономических формаций, в большинстве случаев, —феодальной. И теперь каждой из них предстоит подняться на более высокую стадию исторического развития. Правда, при этом, в отличие от У. Ростоу, марксистские ортодоксы допускали, что эти отставшие страны могут подняться до самой высокой стадии, достигнутой к настоящему времени человечеством, минуя все промежуточные.

Чуть раньше У. Ростоу и одновременно с ним, примерно, такое же понимание модернизации развивалось в целом ряде работ, в частности в книге Уильберта Мура «Экономика и общество» (1955) и коллективной монографии Кларка Керра, Джона Данлопа, Фридерика Харбисона и Чарльза Майерса «Индустриализм и индустриальный человек» (1960).

Широкое понимание модернизации вскоре стало господствующим. Но в целом ряде более поздних работ, в частности, в книгах Шмуэля Ноаха Эйзенстадта (Эйзештадта) «Модернизация: Протест и изменение» (1966) и Сирила Блэка «Динамика модернизации: Сравнительное исследование истории» (1966), центр тяжести был перенесен с индустриализации на становление капиталистических социально-экономических отношений. В результате модернизация стала по существу трактоваться как процесс генезиса капитализма.

Так как капитализм возник в Западной Европе, то мнению Ш. Эйзенстадта, именно там нужно искать истоки модернизация. Она началась там в XVI—XVII вв., в Англии, например, при Тюдорах, в Голландии при Вильгельме Молчаливом. В отличие от У. Ростоу, придававшего огромное значение внешнему толчку, Ш. Эйзенштадт считал, что в Западной Европе, в отличие от других регионов мира, «первый исторический процесс модернизации развивался главным образом через трансформацию и действие различных внутренних сил и лишь в крайне незначительной степени под влиянием внешних событий».182 Eisenstadt S. N. Modernization: Protest and Change. Englewood Cliffs, 1966. P. 55.

Исходя из этого, III. Эйзенстадт давал свое определение модернизации. «Исторически модернизация, — писал он, — есть процесс изменений, ведущих к тем типам социальных, экономических и политических систем, которые сложились в Западной Европе и Северной Америке в период между XVII и XIX веками и распространились на все страны и континенты».183 Ibid. P. 1.Ш. Эйзенстадт придавал модернизации огромное значение. «Модернизация и стремление к модерности (modernity) — подчеркивал он, — вероятно наиболее сверхнаправляющая и наиболее всепроникающая черта современной мировой сцены.»184 Ibid.

Таких же взглядов придерживался и С. Блэк, который характеризовал модернизацию как «величайшую революционную трансформацию человечества» равную по значению двум другим великим революционным переворотам: возникновению человека и переходу от примитивных обществ к цивилизованным».185 Black C.E. The Dynamics of Modernization: A Study in Comparative History. New York etc., 1966. P. 1-2.

Если У. Ростоу рассматривал общества, которые было отправными пунктами модернизации (традиционные, или феодальные, общества) как сравнительно одинаковые, то Ш. Эйзенстадт выделял несколько разных форм таких обществ: феодальное или абсолютистское государство с развитыми городскими центрами в Западной Европе; авторитарное государство и менее урбанизированное общество в Восточной Европе; олигархически-завоевательные общества в Латинской Америке; централизованное феодальное общество в Японии; имперская система в Китае.186 Eisenstadt S. N. Ор. cit. P. 1-2.

В последующем идея разнообразия премодерных обществ получила довольно широкое признания. В какой-то степени с этим связано возникновение концепции конвергенции (К. Керр, С.П. Хантингтон, Д. Голдроп), суть которой состояла в том, что каковы бы ни были исходные формы премодерного общества процесс модернизации неизбежно ведет к единству. «Модернизация, — писал С. Хантингтон, — это процесс, ведущий к однородности. Если традиционные общества невероятно разнообразны и объединяет их только отсутствие современных черт, то модерные общества обладают одинаковым набором основных качеств. Модернизацияпорождаеттенденциюксходствуобществ».187 Huntington S.P. The Change to Change: Modernization, Development and Politics // Comparative Modernization. Ed. by C.E. Black. New York, 1976. P. 31.Но концепция конвергенции в основном использовалась не столько в отношении стран третьего мира, сколько для характеристики будущего развития стран первого (западного) и второго («социалистического») миров.

В 50 — 60 годы в господствующих теориях модернизация чаще всего определялась как процесс, которые в свое время имел место и в Западной Европе. Но так как он там давно завершился, то практически все их авторы, обращаясь к современности, имели в виду в основном страны «третьего мира», а нередко также и социоисторические организмы «второго мира», не исключая и СССР. В результате широкое понимания модернизации сосуществовало с узким. Чтобы различить эти два значения, процессы, протекающие странах, отстававших от Запада, нередко стали называть запаздывающей или догоняющей модернизацией. Этот термины получили в последние десять лет широкое распространение и в нашей литературе.

В одних концепциях модернизации, или движения от традиционного общества к модерному, трактовалась как процесс объективный. В других концепциях модернизация рассматривалась прежде всего в качестве особого рода политики, проводимой верхами премодерных обществ. Лидеры или элита неразвитых стран, обеспокоенные их отсталостью, выбрав в качестве образца ту или иную развитую страну (или несколько) вырабатывают планы движения в избранном направлении и прилагают усилия с тем, чтобы добиться реализации намеченной цели. Эти лидеры или элита — главная сила, обеспечивающая модернизацию. Преобразования начинаются «сверху». Желая заручиться поддержкой снизу, лидеры организуют пропагандистские компании, объясняя массам огромные выгоды модернизации.

Широкое понимание модернизации было теоретический основой самых радужных прогнозов развития стран «третьего» мира. Так как в отставших («развивающихся») странах идут абсолютно те же самые процессы, что происходили когда-то на Западе, то и результаты будет абсолютно такими же. Как считалось в 50 —60-е годы, все страны «третьего» мира в ближайшем времени догонят по основным показателям страны Запада. Они станут индустриальными государствами с высоким уровнем развития производства, науки, образования, культуры. Все они покончат с нищетой и обеспечат своим гражданам достойный уровень жизни. В них воцарится демократия, будут соблюдаться все права человека.

Однако вскоре все эти прогнозы и порожденные ими надежды стали рушиться. Экономический рост в отсталых странах шел крайне низкими темпами, а со временем во многих из них стал все больше замедляться. И даже там, где этот рост был значительным, он не только не вел к уменьшению нищеты населения, а наоборот, сопровождался ее возрастанием. Продолжал резко возрастать разрыв в уровне экономического развития между передовыми и отсталыми странами. Отсталость не только не сокращалась, но, наоборот, увеличивалась.

Появилась масса работ, в которых в которых давалась картина ужасающего положения большинства стран «третьего мира». Одной из них был трехтомный труд шведского экономиста Гуниара Карла Мюрдаля (1898 — 1987) «Драма Азии» (1968; русск. сокращ. перевод: Современные проблемы «третьего мира». М., 1972) с подзаголовком «Исследование о бедности наций». Тем самым он противопоставил и свой труд, и реальное положение изучаемых им стран классическому труду А. Смита «Исследование о природе и причинах богатства наций», написанному на материалах экономики Западной Европы, прежде всего Англии.

В результате линейно-стадиальные концепции модернизации с середины 60-х годов начали подвергаться самой резкой критике и в 70-е годы сошли со сцены. Начали отказываться от них и былые их горячие приверженцы. В этом отношении примечательно название опубликованной в 1970 г. статьи уже известного нам Ш. Эйзенстадта — «Крах модернизации». А статья американского экономиста Иммануэля Валлерстайна (Уоллерстайна), занимавшегося проблемами Африки, называлась еще хлеще — «Модернизация: Requiescatinpace» (1976).188 Слова произносимые над гробом или в память умершего: Да почиет в мире.

Концепции, в которых упор делался на внутрисоциорные, межстадиальные, «вертикальные», не проливали света на ситуацию, сложившуюся в мире. Поэтому стал неизбежным перенос внимания на межсоциорные, синхронные, «горизонтальные» связи. Возникли и получили распространение концепции, которые, в которых эти связи стали специально разрабатываться. К числу их прежде всего относятся концепции зависимости (или зависимого развития) и т.н. мир-системный подход.