Рейтинговые книги
Читем онлайн Обрывистые берега - Иван Лазутин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 72 73 74 75 76 77 78 79 80 ... 96

— Что это за мудрость?

Сергей Николаевич положил руку на диссертацию Иванова и, закрыв глаза, строго, раздумчиво произнес:

— Цезарю — цезарево, быку — быково. — И, помолчав с минуту, сказал: — Соловья баснями не кормят. Я жду команды на ужин. И чтобы на столе стояла обещанная бутылка Хванч-Кары, которую ты спрятала за тридевять земель. Последние две недели ты держишь меня под прессом сухого закона. Так можно подсохнуть.

За ужином, когда выпили по бокалу вина, Сергей Николаевич как-то особенно подмигнул Калерии и, не дожидаясь ее вопроса о том, что бы означало его загадочное подмигивание, картинно разгладил усы и произнес:

— Мне в жизни крупно повезло!

— В чем?

— В том, что бог послал мне такую умную жену.

— Спасибо!.. — в тон ответила Калерия — И трижды спасибо за телефонный разговор с моим начальником.

Глава тридцать третья

Как на каторгу собиралась Калерия в пединститут, где она должна просидеть добрых полдня за чтением диссертации человека, к которому у нее после первой же встречи, в первые минуты разговора с ним сложилось предубеждение в его неискренности и непорядочности по отношению к жене и к Валерию. И какое-то особое чутье ей словно подсказывало, что по своей природе этот человек, если ему выгодно, может пойти на обман и на подлость по отношению к каждому, кто окажется хоть маленькой помехой на его пути. Особенно Яновского выдавали его большие темно-серые глаза, которые, как две огромные капли ртути, бегали на белом блюдце. Больше двух-трех секунд он не мог смотреть в глаза собеседнику, словно при этом остро чувствовал, что глаза его подводят и выдают мысли.

Мудр и опытен был человек, который первым выразил мысль о том, что глаза — это зеркало души. Этот афоризм пока еще не подводил наблюдательного человека. Умный человек не поверит крепкому пожатию руки, которым иногда пытаются прикрыть враждебное чувство; он почувствует фальшь в раскатистом искусственном смехе человека, желающего подхалимски подыграть начальнику, только что произнесшему плоскую остроту или шутку; он правильно прочитает заученную дежурную улыбку чиновника, пользующегося этой улыбкой, чтобы создать впечатление доброжелательности и душевной распахнутости. Но глаза… В глазах не спрячешь удаль, если она буруном кипит в душе отважного человека. В них не вспыхнет даже малейшего проблеска озарения и радости если душа человека томится под гнетом страдания или печали. Только у дураков и у тупиц, чей эмоциональный мир утонул в болоте физиологических инстинктов животного, глаза, как бильярдные шары, перекатываются в своих орбитах, ничего не выражая и ни о чем не заявляя. Этого божественного дара зеркальности души лишены также глаза совершенно слепых людей. В эти ничего не выражающие глаза трудно бывает смотреть. Пламень жизни в них когда-то однажды угас, и они навсегда остались на человеческом лице обуглившимся пепелищем.

Если бы не просьба профессора Угарова, так настойчиво убеждающего Калерию поступить в аспирантуру, и не ее обещание познакомиться с диссертацией Яновского и поддержать его на защите, она бы никогда не стала читать даже пустяковой статьи человека, к которому у нее сложилось чувство глубокого неуважения. Не верила Калерия и в прочность брака Яновского с матерью Валерия, молодость которой, как ей казалось, прошла не через одну тропинку женского и материнского прегрешения. А потом, что такое курортная любовь под знойным солнцем юга, обласканная плеском морских волн, заколдованная пением ночных цикад? Пальмы, море, молодое кавказское вино… — все это словно глухой завесой застилает суматоху докурортной трудовой жизни с ее волнениями на работе, заботой о хлебе насущном, магазинно-кухонной толчеей, неполадками в семье и всем тем, что изо дня в день мочалит человеческие нервы. Он же моложе ее на целых десять лет. Нужно быть Айседорой Дункан, чтобы, махнув рукой на разницу в летах, очертя голову броситься в пламень вспыхнувшей страстной любви! Но там была Дункан!.. Великая актриса, чей темперамент и природный талант не укладывались в привычные шаблоны, сработанные веками. Аномалии бывают не только в земной коре, они бывают и в человеческих душах. Дункан встретилась с солнцеликим поэтом, златокудрым голубоглазым Лелем, молодая стать гибкого и стройного тела которого могла свести с ума женщину пламенную и страстную. А здесь?.. Затурканная работой на двух ставках участкового врача мать-одиночка, с молодых лет в душе своей несущая тяжкий крест вины перед сыном, которого она лишила отца, и перед женихом-солдатом, обманутым и преданным в самом святом… Эти мысли точили мозг Калерии, когда она ехала в институт. И как ни старалась она отогнать эти мысли, они, как назойливая мошкара, кружились в ее голове. "Я бы на ее месте сразу же поняла, что нужно от нее этому альфонсу с мускулатурой атланта. В ней взыграла просто баба при виде породистого и сильного мужика. А в нем?.. В нем сработал тонкий и верный расчет. Москва, аспирантура, постоянная прописка… А там… Статистика последних двадцати лет утверждает, что каждый третий брак в нашей стране распадается. Одни не сходятся характерами, другие открывают в себе огромную разницу темпераментов и привычек, третьи вообще не созданы для семейной жизни… Причин развода можно назвать десятки, сотни. Они, эти причины, так же несхожи между собой, как несхожи отпечатки человеческих пальцев у всех людей, живущих на земле. И, как утверждает криминология, эти отпечатки не повторяются на земле в течение миллиона лет. Но есть… есть в этом сонме причин разводов супружеских пар одна такая причина, которую можно квалифицировать как преступление, хотя она пока еще благополучно пребывает в границах нравственности. В основе этой причины лежит карьеризм и предательство. Сергею легче жить, он твердо верит, что волны жизни, подобно морским приливам, рано или поздно выбросят на берег дерьмо и гнилушки и разобьют о скалы подлецов и негодяев. Он верит, что сколько вор ни воруй, а объятий уголовного кодекса ему не миновать. А мне вот иногда кажется, что такие, как Яновский, наловчились чутьем своим улавливать и обходить волчьи капканы и рассчитывать капризы стихий, чтобы не разбиваться о скалы. — Калерия вздохнула, закурила, пока светофор горел красным светом. И, мысленно споря с мужем, продолжала свивать в клубок невеселую думу. — Ну вот хотя бы я… Ведь мне неприятен этот Яновский, а я еду читать его диссертацию и, если найду в ней хоть крохотные зерна свежих мыслей и пользы практическим работникам, должна обязательно выступить и хвалить этого прощелыгу. А зачем?.. Зачем все это я буду делать? Из уважения к профессору Угарову? Или потому, что если надумаю пойти в аспирантуру, то в лице профессора Верхоянского я найду надежную поддержку? — Глубокий протяжный, как стон, вздох как бы сплелся с ее невеселой думой. В душе Калерии вспыхнул буйный и неожиданный протест. — Нет!.. Я должна походить на Сергея!.. Сергей на моем месте не стал бы петь дифирамбы недостойному человеку, если даже он как-то ухитрился выразить достойные мысли".

На кафедре Верхоянского Калерию встретила секретарь, уже далеко не молодая, но все еще молодящаяся особа, которая после каждых трех-четырех слов находила удобный случай бросить взгляд в небольшое зеркальце, висевшее на стене на уровне ее головы.

— Уверяю вас: защита обещает быть блестящей! Официальные оппоненты прислали такие отзывы, что диссертант, читая их, не нашел ни одной зацепки, чтобы вступить в полемику с оппонентами. — Мельком взглянув в зеркало и ловким движением пальцев поправив локон, закрывающий ухо, секретарша посмотрела на Калерию. — А вы знаете, какой он блестящий полемист! Я тридцать лет работаю на кафедре, за это время сменилось четыре заведующих, на моих глазах прошло более двадцати потоков аспирантов, а в ораторском искусстве равных Альберту Валентиновичу не было!.. При этом кроме безупречной логики, блестящего образования и молниеносной тактики в полемических баталиях Альберт Валентинович прекрасный артист. И я заметила, как в накале своих речей он иногда вдруг делает такую неожиданную и продолжительную паузу, которая приобретает особую силу воздействия на аудиторию.

— Такую паузу в ораторском искусстве некоторые называют "плехановской", — прервала назойливую трескотню секретарши Калерия. И чтобы как-то оборвать дифирамб Яновскому, она решила, что пора взять нить разговора в свои руки. — Историки и биографы Плеханова свидетельствуют о том, что сила его паузы иногда оказывала магическое действие даже на ярых его оппонентов. Но об этом мы с вами поговорим как-нибудь в свободную минуту. А сейчас я очень прошу вас дать мне на несколько часов диссертацию Яновского. Меня просили прочитать ее профессор Верхоянский и Петр Нилович Угаров. А у меня так мало времени. Я с большим трудом отпросилась у своего начальства.

1 ... 72 73 74 75 76 77 78 79 80 ... 96
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Обрывистые берега - Иван Лазутин бесплатно.
Похожие на Обрывистые берега - Иван Лазутин книги

Оставить комментарий