Другие Мы - Елена Сокол

конкурс начинается.

Сначала – визитные карточки. Девушки стараются. Кто-то из них хвастается тем, что ходит в модельную школу, другие рассказывают, что на их блоги подписаны тысячи людей. Люси скромно упоминает о своей мечте петь на сцене, а Саша громогласно заявляет, что будет королевой шоу-бизнеса.

Ставки растут.

В интеллектуальном состязании Люси явно вырывается вперед. Ее поддержка от зала непререкаема, а вот Саше удается пару раз опозориться: сначала она отвечает, что цугцванг это остров, а затем говорит, что Рубикон это пирожное. Притом, начинает спорить с ведущей, заявляя, что это ее любимый десерт. Якоб и Марк улюлюкают, а Винсу и Артуру становится скучно – они вообще не понимают, о чем идет речь.

Зато конкурс дефиле в купальниках моментально оживляет их интерес. Побросав закуски, хоккеисты начинают подтягиваться к сцене, но, завидев стоящих неподалеку ботаников, отходят к дальнему краю. Возможно, там вид лучше, а, может, больше не хотят связываться с отчаянной троицей. В любом случае, заметно напрягшийся при их появлении Дин облегченно выдыхает, едва они уходят подальше.

– Я бы запнулась и грохнулась прямо посреди сцены, – говорит Люси, восхищенно глядя на свою копию, дефилирующую в строю других участниц. – Она – молодец!

И тут, словно кто-то ее услышал – с ног валится одна из конкурсанток. Хлоп! И неуклюже растягивается на помосте. И словно по цепной реакции вслед за ней падают и другие участницы, запнувшиеся об ее ноги. Кто-то из зрителей взволнованно вздыхает, другие смеются. И абсолютно никто, в том числе и упавшие, не понимают, как это могло произойти.

Но только не та девушка, которая рухнула первой. Музыка заглушает ее голос, но мы видим на кого она показывает – на Сашу.

– Неужели, Ким подставила ей подножку? – Ошарашено произносит Люси.

Но даже если это так, Саша не подает вида: продолжает шествие по сцене, как ни в чем не бывало. И ее примеру следует все, кто сумел устоять на ногах.

Когда начинается творческий конкурс, к нам подходит обеспокоенный Дин.

– Люси, идем со мной.

– Что случилось?

Он берет меня за руку.

– Идем!

55

Люси

Другой Дин приводит меня в женский туалет, а сам остается снаружи. Я вхожу и сразу слышу звуки, доносящиеся из одной из кабинок: всхлипывания, стоны, а еще будто кого-то там тошнит.

– Люси? – Зову я.

И с волнением тяну на себя дверь.

Она сидит возле унитаза на полу. Бледная. Вытирает с лица пот.

– Что стряслось? – Я опускаюсь на корточки рядом с ней.

– Бутылка. В гримерной. Я попила, и…

Ее выворачивает.

– Думаешь, туда что-то подсыпали? – убирая ей волосы за уши, спрашиваю я.

– Да. – Кивает Люси. – Я сделала всего глоток и сразу поняла, что это не вода. А потом меня затошнило, заболел живот, и пришлось бежать в туалет.

– Кто-то отравил твою воду?

– Бутылка стояла у зеркала. Кто угодно мог. – С трудом выдыхает Люси. – Но я знаю, кто это сделал.

– Саша. – Догадываюсь я.

– Она часто пила рвотный корень, чтобы избавиться от съеденного за обедом. – Хрипло говорит Люси. – Думаю, это импровизация. Провал в интеллектуальном конкурсе заставил ее действовать реши…

Ее снова тошнит, но мне нечем помочь, поэтому я глажу Люси по спине.

– Мне уже лучше. Правда. – Наконец, произносит она, отодвигаясь от унитаза и прислоняясь спиной к стене. – Уже почти не тошнит.

– Нужно вызвать скорую. – Настаиваю я. – И сообщить дежурным учителям! Саша могла тебя убить, в конце-то концов!

– Люси. – Моя копия берет меня за руку.

– Да?

– Ты должна мне помочь.

– Конечно. – Киваю я. – Сейчас позову кого-нибудь из взрослых, вызову ск…

– Нет. – Она смотрит на меня пронзительно. – Через несколько минут мое выступление, ты должна спеть.

– Что?! Нет… – К такому я оказываюсь не готова. – Нет, Люси!

– Должна. – Настаивает она. – Снимай парик, линзы, дуй в гримерную, надевай платье и выходи на сцену. Я знаю, ты сможешь. Ты помнишь слова.

– Я не… я не пою! Давно не пою! – Мотнув головой, я отшатываюсь.

– Ты должна мне помочь. – Тихо говорит Люси. – Я шла к этому весь последний год. Пожалуйста, Люси.

– Но…

– Дин побудет со мной.

– Я не…

– Спасибо тебе. – С трудом улыбается она. – Поспеши!

Умывшись и оставив парик на раковине, я на ватных ногах выхожу из уборной. Оба Дина входят туда, чтобы помочь Люси, а я, не разбирая перед собой дороги, плетусь по коридору в сторону общей гримерной. Слышно, как толпа скандирует имя девочки, выступающей в этот момент на сцене.

Когда я подхожу к нужной двери, та резко распахивается, и мне едва не влетает по носу – буквально за долю секунды я успеваю увернуться.

– А, это ты. – Хмыкает Саша, разодетая в перья. Это она чуть не пришибла меня дверью. Судя по ее взгляду, девушка не ожидала моего возвращения из уборной так скоро. – Ну, удачи! – Насмешливо бросает она.

И толкнув меня плечом, удаляется в сторону сцены.

Ее поведение возмущает меня так сильно, что я разом выдыхаю всю свою нерешительность и, сделав новый глубокий вдох, вхожу в гримерку. Быстро переодевшись и припудрив наспех лицо, я надеваю кошачьи ушки, беру черный карандаш, подвожу глаза и рисую под ними разводы от слез. Улыбнувшись, добавляю усы и ставлю черную точку на кончике носа.

– Больше я не позволю этой стерве портить нам жизнь! – Говорю зеркалу.

И с этой мыслью спешу на сцену.

За кулисами суматоха: меня уже потеряли. Саша корячится, исполняя последние па своего странного танца. Наверное, ее номер называется «Паучиха» – мелькает у меня в мыслях. Но на программке мероприятия значится пафосное «Синяя птица», и это вызывает у меня усмешку.

Упав на пол на последних нотах, Саша замирает. Музыка утихает, зал молчит. Наконец, кто-то начинает жидко аплодировать, и толпа просыпается. Вскочив, Саша отвешивает поклон и возвращается за кулисы. Когда она проходит мимо