Агония 1941. Кровавые дороги отступления - Руслан Иринархов

Командир 132-й стрелковой дивизии генерал Бирюзов принял решение прорваться через шоссе Пропойск — Кричев, форсировать Сож и занять оборону на его левом берегу. Остатки дивизии вечером сосредоточились в районе деревни Слобода и начали выход на соединение со своими войсками.

Когда Сож был уже недалеко, на перехват обнаруженных колонн дивизии начала выдвигаться танковая часть противника. Генерал Бирюзов приказал развернуть стрелковый батальон, усиленный несколькими танками и артиллерией, и задержать выход противника к реке. Под этим прикрытием основные силы дивизии на плотах и подручных средствах начали переправу. Орудия буксировались по дну реки машинами и сразу становились на боевые позиции.

Дивизия уже заканчивала переправу, когда к реке удалось прорваться немцам, открывшим сильный артиллерийско-минометный огонь по переправам. Оставшиеся на правом берегу воины преодолевали реку уже вплавь под прикрытием ответного огня ранее переправившихся подразделений. Удалось, хотя и с большими потерями, прорваться через реку и отряду прикрытия под командованием полковника Ф. М. Рухленко. А вот боевую технику и обозы, которые не успели переправить, пришлось оставить.

Переправившись, 132-я стрелковая дивизия заняла оборону и сразу вступила в бой с подошедшими к месту переправы гитлеровскими колоннами. В боях в районе Чаус, на реках Проня и Сож дивизия потеряла 2/3 личного состава, почти всю материальную часть. Вся ее уцелевшая артиллерия по приказу командующего фронтом была направлена под Пропойск, а управлению дивизии, понесшей большие потери, было приказано передать стрелковые части в другие соединения, а самим выходить на переформирование[425].

Трагически сложился выход из окружения 160-й стрелковой дивизии и следовавшего с ней руководства 20-го стрелкового корпуса. В двадцатых числах июля при выполнении марша они подверглись нападению превосходящих сил врага и в бою понесли огромные потери. Погибло много красноармейцев и командиров, в том числе командир корпуса генерал-майор С. И. Еремин, начальник штаба полковник В. А. Симановский. Много советских воинов оказалось и в плену у врага.

Остатки 45-го стрелкового корпуса под непрерывными ударами гитлеровцев отходили на рубеж реки Сож, куда удалось выйти немногим воинам. Впоследствии некоторые части были переданы в подчинение командиру 67-го стрелкового корпуса комбригу Жмаченко, а из других частей был сформирован сводный отряд, перед которым поставлена задача на оборону восточного берега Сожа.

В полном окружении противника, в связи с соединением в районе Чаус частей 2-й танковой группы, оказались и дивизии 61-го стрелкового корпуса генерала Бакунина и подчиненный ему 20-й мехкорпус. Части 110-й и 172-й стрелковых дивизий, 20-го механизированного корпуса, 507-й стрелковый полк (148-й сд) и 543-й стрелковый полк (132-й сд) организовали круговую оборону могилевского района, готовясь к тяжелым боям.

В этот момент можно было организовать выход корпусов из окружения, ведь на восточном берегу Днепра остались только некоторые части и подразделения 10-й моторизованной дивизии и пехотного полка «Великая Германия», которые, выставив усиленные заслоны в районе Сухари и Чayс, небольшими силами удерживали переправы у Шклова и Старого Быхова. Главные силы 2-й танковой группы в это время вели бои в районах Смоленска, Мстиславля, Черикова, Пропойска и Кричева, а пехотные дивизии еще только выходили на рубеж Днепра. Но приказ Ставки на удержание Могилевского рубежа был очень четок.

В резерве 21-й армии находился 25-й механизированный корпус, удар которого, подкрепленного дивизиями 67-го стрелкового корпуса (151-й и 117-й) в направлении Могилева вдоль дороги Довск — Могилев, мог принести хорошие результаты, отрезав быховскую группировку 2-й танковой группы от Днепра и подходивших к нему пехотных дивизий 2-й полевой армии. 50-я танковая дивизия корпуса (мсп, гап, озадн, 57 Т-34 и 50 Т-26) к этому времени уже находилась в районе Лебедевки[426], а 102-я стрелковая дивизия прорвалась на рубеж Красный Пахарь, Нераж.

Но командование Западного фронта так и не решилось бросить в бой эту ударную группировку, видно опасаясь, что ее может постигнуть та же участь, что и ранее вводившиеся в бой на Западном направлении механизированные корпуса. А вскоре и эта боевая единица (25-й мк) будет растаскана по частям, понесет неоправданные потери и перестанет существовать как механизированное соединение. Командование 25-го механизированного корпуса было вынуждено даже направить письмо Сталину о неправильном его использовании[427].

НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ОБОРОНЫ

И. В. СТАЛИНУ

ШТАКОР 25 МЕХ СЕЛИЩЕ

4.8.41 г. 6.40

Своей телеграммой-шифровкой № 1 от 6 июля 1941 года с санкции командующего 21 армией Маршала Советского Союза тов. Буденного я Вам докладывал о небоеготовности 25 мехкорпуса и о бесполезном его катании по маршруту Харьков, Полтава, Киев, Новозыбков с потерей драгоценных 13 дней, которые с успехом можно было использовать на сколачивание в Харькове.

С 6 по 15 июля с.г. корпус располагался в районе Новозыбков и Вашим распоряжением частично пополнился: двумя батальонами танков Т-34 — 64 машины, автотранспортных машин около 600 шт. и до 200 человек командного состава. Но все же корпус по-прежнему оставался далеко не укомплектованным, а главное, необученным.

Механики-водители на 100 % молодые, имевшие от 2 до 7 часов вождения машин. Командный состав, прибывший на пополнение из Гомеля, представлял из себя остатки разбитых прорвавшихся частей 4 армии, частично деморализованный, требовавший изучения и работы с ним.

Вступившему в командование 21 армией генерал-полковнику Кузнецову я докладывал о состоянии корпуса и просил его дать мне 10–15 дней на сколачивание и обучение личного состава, изучение новой материальной части, дополучить шедшие мне два батальона танков и тогда применить механизированный корпус, как мощную огневую ударную силу.

25 мехкорпус не получил времени на сколачивание и недополучил боевых танков. Но самое главное, что 25 мехкорпус при наличии 175 танков Т-26 (все из учебно-боевого парка, сильно изношенные) и 64 танка Т-34 ни разу не участвовал в боях целиком, решая одну задачу, а использовался мелкими группами танков в различных направлениях.

К сегодняшнему дню в корпусе осталось 41 Т-34 и 46 Т-26.

25 мехкорпус в период с 10 по 28 июля с.г. понес громадные потери людьми и боевой материальной частью только потому, что действовал мелкими группами с неподготовленными мехводителями и неслаженным командным составом.

На основании распоряжения командующего 21 армией генерал-лейтенанта тов. Герасименко танки 25 мехкорпуса использовались следующим образом:

Батальон танков Т-26 в количестве 25 танков был выделен на левый фланг армии в район Речица. Вернулся один танк.

Батальон танков Т-26 был выброшен в район Жлобин в Составе 25 танков. Вернулся один танк.

Распоряжением командующего 21-й армией генерал-полковника тов. Кузнецова выделено:

16 и 17.7 ОРД в составе 3 танков на Пропойск. Потерян один танк.

17.7 РГ в составе 6 танков Т-34 и 5 танков Т-26 на Пропойск, потерян 1 танк Т-26.

17.7 ОРД в составе 5 танков на Иванишевичи.

18.7 РГ в составе 11 танков Т-34 на Бовки — не вернулось 4 танка (три застряли в болоте).

18.7 ОРД в составе 6 танков Т-34 в район Машевская Слобода, три танка подорваны на минах в районе Прудок.

19.7 для уничтожения противника в районе Смолица и разведки на Быхов была выслана танковая группа в составе 20 танков Т-34 под командой командира 50 тд. Из состава этой группы не вернулось 9 танков.

19.7 для отражения наступающего противника и восстановления положения на фронте 17 ск (67-го ск. — Р. И.) было выделено 5 танков Т-34 и 12 танков Т-26, из которых не вернулось обратно 3 танка Т-34 и 6 танков Т-26.

18.7 выслано в распоряжение командира 151 сд 10 танков Т-26, из них вернулся только 1 танк.

18.7 выслано в распоряжение штарма 21 — 5 танков Т-34 и 5 танков Т-26, из них вернулось только 4 танка Т-34.

Таким образом, 50 тд вела боевую разведку на большом удалении от своих войск, лесисто-болотистой, малодоступной для действий танков местности.

Боевые результаты разведки следующие:

уничтожено: танков противника — 5, бронемашин — 7 и одна захвачена на ходу, мотоциклов — 25, автобусов — 3, транспортных машин — 44, машин легковых — 3, цистерн — 2, санмашин — 2, радиостанций — 3, ПТО — 3, пехоты — до батальона.

Положительные действия разведорганов все же не оправдывают потерь в материальной части танков. Такие большие потери объясняются тем, что танки действовали в разных направлениях, кроме того, выброска таких мелких групп не могла быть обеспечена техническим контролем и технической помощью, что при необученном составе также привело к увеличению потерь.