Гоголь в Москве (сборник) - Дмитрий Ястржембский

В своем завещании Гоголь просил «не ставить надо мною никакого памятника и не помышлять о таком пустяке, христианина недостойном». Воля писателя не была принята во внимание. Однако первоначальный памятник на могиле Гоголя был скромным. По распоряжению С. Т. Аксакова из Крыма была перевезена гранитная глыба, которая стала голгофой — основанием для креста.

В начале XX в. в связи с пятидесятилетием со дня кончины писателя его могила была благоустроена. Вероятно, эти работы проводились не в 1902 г., а позднее. Об этом свидетельствуют документы, находящиеся в фонде Данилова монастыря. В 1903 г. москвичи С. С. Лужин, С. Вакуров и М. М. Лихушин обратились к настоятелю Данилова монастыря архимандриту Тихону с просьбой дозволить им «привести в благоустроенный, по возможности, вид» могилу Н. В. Гоголя. Просители намеревались: «1) выровнять покосившийся памятник; 2) очистить от посторонних надписей левую сторону его; 3) позолотить медный крест и 4) обнести всю могилу железной решеткой».

Могила Н. В. Гоголя в Даниловом монастыре

Архимандрит дал свое благословение, но затем изменил это решение. В связи с этим, Лужин вновь обратился к архимандриту, уведомляя, что «представители прессы, осведомленные о приступлении мной к означенному исправлению могилы, и теперь, уведомленные о Вашем отказе, настоятельно просят от меня открыть, по какой причине мое благое начинание имело в самом начале такой печальный конец, и желают этот интересный вопрос выяснить принципиально в печати»1. Ответа на это письмо в деле не содержится, видимо, данная инициатива заглохла, но вскоре над могилой писателя был установлен еще один памятник — плита в виде саркофага с краткой эпитафией и цитатами из Священного Писания, а могила обнесена решеткой, выполненной по проекту скульптора Н. А. Андреева. Какие-то работы по благоустройству могилы проводились и в 1909 г., когда отмечалось столетие Гоголя.

В таком виде мемориал Гоголя просуществовал до 1917 года. В 1919 г. монастырское кладбище было закрыто для захоронений, а основную часть территории обители заняли рабочие общежития, затем здесь разместилась колония для несовершеннолетних преступников. Некрополь стали постепенно разрушать. В фототеке Государственного научно-исследовательского музея архитектуры им. А. В. Щусева сохранилась фотография могилы Гоголя, выполненная москвоведом А. Т. Лебедевым в 1928 г. На ней видно, что в это время крест на могиле писателя был уже ликвидирован, а окружающие надгробия снесены.

Общество «Старая Москва» пыталось противостоять уничтожению московских некрополей. Совместно с Губмузеем и Всероссийским союзом писателей общество создало Комитет по охране могил выдающихся деятелей на кладбищах Москвы и губернии. В 1927–1929 гг. членами этого комитета были составлены списки могил, подлежащих охране на закрытых кладбищах. В Даниловом монастыре были отмечены 30 могил, в том числе, и могилы Н. В. Гоголя, А. С. Хомякова, Н. М. Языкова. Однако такое количество охраняемых могил показалось чрезмерным Моссовету. В 1929 г. Отдел благоустройства объявил о том, что после ликвидации кладбища планируется оставить только семь памятников — Н. В. Гоголю, А. С. Хомякову, Н. М. Языкову, художнику В. Г. Перову, музыканту Н. Г. Рубинштейну, декабристам Д. И. Завалишину и В. М. Голицыну2. Но даже и эти намерения не были выполнены. Монастырский некрополь было решено уничтожить полностью. Единственной возможностью спасти захоронения стал их перенос. Забегая вперед, скажем, что с некрополя Данилова монастыря перенесли пять захоронений; могилы Завалишина и Голицына оказались утраченными.

Перенесение праха Гоголя, Языкова и Хомякова состоялось 31 мая 1931 г. Средства на проведение работ были выделены Союзом писателей. Общее руководство осуществляла Мария Юрьевна Барановская (1902–1977), сотрудница Исторического музея, супруга реставратора П. Д. Барановского. Ей же довелось руководить и переносом других захоронений — Д. В. Веневитинова и Аксаковых с кладбища Симонова монастыря. Охраной памятников некрополя Барановская занималась и в дальнейшем. В конце 1940—начале 1950-х гг. она составила обширные списки захоронений выдающихся деятелей, погребенных на московских кладбищах, в которых зафиксированы могилы и памятники, утраченные к настоящему времени.

М. Ю. Барановская

Перенос праха великого писателя вызвал большой интерес. По различным источникам известно, что свидетелями этого события были литераторы И. Л. Сельвинский, Н. С. Ашукин, Ю. Н. Тынянов, Вс. Иванов, Л. М. Леонов, К. А. Большаков, П. Сухотин, В. О. Стенич, москвовед П. В. Сытин; возможно, Ю. К. Олеша, В. А. Луговской, М. А. Светлов, художник А. Г. Тышлер. Посмотреть на эксгумацию собралось около 50 человек. Из них только писатель Владимир Германович Лидин (1894–1979) записал воспоминания об этом событии. Машинописный экземпляр воспоминаний, озаглавленных «Перенесение праха Гоголя» Лидин передал Борису Сергеевичу Земенкову. В правом верхнем углу первого листа рукописи стоит помета: «Борису Сергеевичу Земенкову — московскому блюстителю, — единственный экземпляр. 1 апреля 46. Вл. Лидин». В 1963 г. вдова Б. С. Земенкова Галина Леонидовна Владычина передала рукопись директору Музея истории Москвы, москвоведу и деятелю охраны памятников Льву Андреевичу Ястржембскому (1921–2000). В 1991 г. Л. А. Ястржембский опубликовал эту рукопись в альманахе «Российский архив»3, и в настоящее время она является единственным источником, свидетельствующим об этом событии. Представляется, что воспоминания Лидина заслуживают того, чтобы быть воспроизведенными в данной работе еще раз:

«Перенесение праха Гоголя

В июне 1931 года мне позвонил по телефону один из сотрудников Исторического музея4.

„Завтра на кладбище Данилова монастыря будет происходить вскрытие могилы Гоголя, — сказал он мне. — Приезжайте“.

Я поехал. Был теплый летний день. По привычке я захватил с собой фотоаппарат. Снимки, которые я сделал на кладбище, оказались единственными. Одновременно с могилой Гоголя вскрывали в этот день могилы Хомякова и Языкова; прах их тоже подлежал перенесению. Кладбище Данилова монастыря упразднялось. На территории монастыря был организован приемник для несовершеннолетних правонарушителей.

Первой была вскрыта могила Хомякова. Огромный цинковый запаянный гроб частично обветшал и распался; внутри него был второй гроб, дубовый. Его верхние доски прогнили. Вся фигура Хомякова сохранилась почти в том же виде, в каком он был похоронен 71 год назад. Верхняя часть черепа с густой шапкой волос была цела; сохранившийся казакин или славянофильская коричневая поддевка, завершавшаяся брюками, вправленными в высокие сапоги, заключала в себе весь остов скелета. Одеяние было такой прочности и в такой сохранности, что останки подняли за плечи и ноги и целиком, ничего не нарушив, переложили в другой гроб. В изголовье Хомякова оказалась чашечка севрского фарфора с голубыми незабудками, видимо, оставшаяся после соборования. Рядом с прахом Хомякова находился и прах его жены Екатерины Михайловны, родной сестры поэта Языкова, умершей за 8 лет до смерти Хомякова. В волосах, полностью сохранившихся в виде прически, был воткнут черепаховый гребень.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});