Великие завоеватели - Валентина Скляренко

Поход на Теночтитлан

16 августа 1519 года армия Кортеса покинула Семпоалу и направилась к Теночтитлану. Тем маршрутом, которым следовало войско, до столицы нужно было пройти почти двести пятьдесят миль. Испанская армия основательно подготовилась к походу: солдаты были одеты в подбитые хлопком доспехи и башмаки из пеньковой веревки и несли щиты. У некоторых были аркебузы, мушкеты или арбалеты, но в основном вооружение состояло из копий и мечей. Капитаны и всадники были облачены в стальные доспехи. И хотя у отряда было всего лишь пятнадцать лошадей и шесть пушек, именно на них возлагались самые большие надежды. Испанцев сопровождали от сорока до ста военных вождей тотонаков. Считалось, что это советники Кортеса, призванные помогать ему в общении с чужими народами. Фактически же они были заложниками. Кортес опасался — и не без основания, — что, когда его тактика будет раскрыта, союзники превратятся во врагов. Поэтому он счел необходимым иметь при себе в качестве заложников правителей городов, вождей племен и других знатных особ. Правители Семпоалы предоставили в распоряжение Кортеса тысячу триста воинов и две сотни тамеме — носильщиков, тащивших на себе артиллерию и припасы. Но недолго испанцы, освобожденные от тяжкой солдатской ноши, наслаждались богатой тропической растительностью, которая в изобилии встречалась на их пути.

По мере того как солдаты продвигались в глубь страны, менялся климат и ландшафт. На пути встали три огромные горные гряды, крутые перевалы которых необходимо было преодолеть. Холодные горные ветры, дождь и град сделали и без того тяжелый переход едва преодолимым. Кортес в своем втором письме императору Карлу, датированном 30 октября 1520 года и, следовательно, написанном не позже чем через год после описываемых событий, рассказывает, что они встали лагерем на ночь в проходе, «таком скалистом и на такой высоте, что в Испании нет столь трудных для преодоления». Но невзирая на сложности марша, Кортес давал воинам лишь самые короткие остановки для сна и все торопил вперед. Перевалив через высшую точку горной цепи, испанцы достигли обширной плодородной долины с более мягким климатом. Появились тщательно обработанные поля, окруженные живыми изгородями из кактусов. Вскоре отряд Кортеса достиг большого города, где каменные, беленные известью дома так сверкали на солнце, что напомнили Южную Испанию. Город Шокотлан испанцы назвали по-своему — Кастильбланко (Белая крепость).

Правители города встретили чужестранцев настороженно. Когда Кортес заговорил об испанском императоре, которому служит, верховный касик (вождь) выразил изумление: «Неужели есть еще кто-то, кто не является рабом или вассалом Моктесумы?». Жители Шокотлана платили ацтекам дань и не ждали для себя ничего хорошего ни от испанцев, ни от Монтесумы. Между тем от правителя Кортес много узнал о Теночтитлане: столица ацтеков построена на огромном озере, дома там устроены таким образом, чтобы их можно было превратить в крепости, все дороги в город охраняются дамбами и подъемными мостами, и Монтесума, владыка мира, приносит в жертву по двадцать тысяч мужчин в год; у него тридцать тысяч вассальных вождей, каждый из которых способен выставить сто тысяч воинов. Даже учитывая вероятные преувеличения, перспектива для отряда Кортеса выглядела ужасающе. Единственной вдохновляющей новостью оказалось наличие в столице огромных запасов золота и серебра. В чем Кортес теперь особенно нуждался, так это в союзниках. Семпоальцы утверждали, что племя тлашкаланцев, чья территория лежит впереди, — их друзья и враги Монтесумы.

После пятидневного отдыха отряд Кортеса двинулся в дальнейший путь и через несколько дней достиг границ Тлашкалы — небольшого независимого государства. Немногочисленный индейский народ Тлашкалы давно снискал себе громкую славу во всей Мексике. Это был один из немногих народов, который не покорился ацтекам и сохранил свою независимость. Жители гор, мирные землепашцы («Тлашкала» означает «Земля хлеба»), все, как один, брались за оружие, когда им угрожала опасность. Множество раз ацтеки безуспешно пытались поработить тлашкаланцев! В одном из последних сражений с тлашкаланцами сложил голову любимый сын Монтесумы. Это было незадолго до появления испанцев в Мексике, и Монтесума снаряжал новую, еще более сильную армию, которая должна была стереть с лица земли непокорную Тлашкалу.

К правителям Тлашкалы предварительно были посланы четыре знатных тотонака с письмом Кортеса, в котором тот просил пропустить испанцев через их земли. О том, что достигнута граница нового государства, испанцы узнали очень просто: их отряд наткнулся на огромную каменную стену, снабженную специальными оборонительными сооружениями. Ее высота составляла около трех метров, а толщина — более шести. Тянулась эта стена на многие сотни метров и упиралась по краям в крутые неприступные скалы. В стене имелся лишь один проход, однако он со всех сторон отлично просматривался. После недолгого раздумья Кортес повел свое войско через проход в стене, напоминавший испанцам узкую дверцу мышеловки. Некоторое время испанцы двигались вперед, не встречая сопротивления.

Но вскоре всадники, ехавшие впереди, увидели небольшой отряд индейцев. Испанцы знали, что один вид лошади парализует силы противника, и поэтому спокойно продолжали свой путь. Но тлашкаланцы, несмотря на свою малочисленность, не только не бросились бежать, а, напротив, атаковали всадников. Индейцы, считавшие, что в случае пленения их не может ожидать ничего, кроме принесения в жертву, сражались так отчаянно, что две лошади были убиты — некоторые описания утверждают, что их шеи были полностью перерублены вместе со сбруей двуручными мечами с обсидиановыми лезвиями! В это время подоспела пехота испанцев. С другой стороны на выручку индейцам подошло несколько отрядов тлашкаланцев. Они всё прибывали, и вскоре здесь собралось более трех тысяч человек. Первый артиллерийский залп заставил индейцев отступить. Но видно было, что они это делают не из трусости, а подчиняясь приказам своих вождей. Выйдя из горных теснин, испанцы спустились в долину и расположились станом на берегу ручья. «Мы обмыли раны, — пишет Берналь Диас, — и смазали их, за неимением масла, жиром, вытопленным из убитого индейца». Человеческим жиром лечили испанцы и раненых лошадей. С наступлением утра сражение возобновилось. Разгоряченные боем, испанцы дали завлечь себя в тесное ущелье, где конница не могла развернуться и было очень затруднено действие артиллерии. За одним из поворотов, куда скрылся преследуемый испанцами индейский отряд, Кортес вдруг увидел тридцатитысячную армию, готовую по первому сигналу ринуться в бой. Командовал ею известный своей смелостью и воинской доблестью Хикотенкатль-младший — сын одного из главных правителей Тлашкалы. В лучах солнца ярко блестели разноцветные перья, украшавшие индейцев, их оружие, копья и стрелы, развевались боевые знамена с изображением золотого орла или белой цапли. Лица воинов были расписаны белыми и желтыми полосами. Вождей можно было легко узнать по фантастическим головным уборам, отделанным золотом и драгоценными камнями, и перьевым плащам самых удивительных расцветок. Некоторые надели на голову шлемы в виде масок диких зверей с оскаленными зубами.

С пронзительным криком, тесня друг друга, тлашкаланцы набросились на испанцев и их союзников, осыпая их градом стрел, дротиков и камней. Позиции индейских войск были более выгодными. Они стреляли сверху вниз, обрушивая одновременно на противника груды песка, чтобы ослепить его и лишить ориентировки. Сразу оценив обстановку, Кортес приказал во что бы то ни стало пробиваться вперед, чтобы выбраться из коварного ущелья на равнину. С огромным напряжением всех сил это удалось сделать. И тут многочисленность тлашкаланцев и чрезвычайная скученность их рядов обернулись против мужественных защитников родной земли. Трудно было придумать лучшую мишень для артиллерии, чем эти тысячные толпы людей. Каждый пущенный почти без прицела снаряд вырывал из строя десятки жертв. У индейцев был обычай уносить с поля боя не только раненых, но и убитых. Это многократно увеличивало число жертв.

Битва продолжалась до захода солнца. Несмотря на страшные потери, тлашкаланцы отошли только после приказа своих вождей. Утверждение Кортеса, что индейцев насчитывалось сто тысяч, вероятно, следует считать преувеличением, тем не менее нет сомнений в том, что они имели колоссальное численное превосходство над испанцами и их союзниками — по некоторым сведениям под командой Хикотенкатля было пятеро военачальников, и каждый из них командовал десятью тысячами воинов.

Кортес, уверенный, что теперь у тлашкаланцев отпадет всякая охота воевать, ждал послов с выражением покорности. Но проходили дни, а послы не являлись. На вторичное предложение Кортеса о мире и его требование пропустить испанцев через Тлашкалу последовал полный презрения ответ Хикотенкатля-младшего: «Испанцы могут идти, когда вздумают. Но мир с ними мы заключим лишь после того, когда их мясо будет отделено от костей!» Труп одной из павших лошадей тлашкаланцам удалось захватить на поле боя. Они с торжеством возили лошадиную голову по своим селениям и показывали народу, чтобы убедить всех, что этот «бог» может быть умерщвлен, как и всякое живое существо.