Прогалины в дубровах, или Охотник за пчелами - Джеймс Купер

— Я понял моего друга, но он заблуждается. Какой дорогой пришли сюда потерянные племена, не так уж и важно. Главное — а пришли ли они вообще сюда? В обычаях краснокожих, в их внешности, даже в их преданиях я вижу доказательства того, что краснокожие — это те самые евреи, которые некогда были избранным народом Великого Духа.

— Если Маниту так любит краснокожих, почему он разрешил бледнолицым забрать их охотничьи земли? Почему он сделал краснокожего бедняком, а бледнолицего — богачом? Боюсь, брат, что ваше предание лжет, иначе все было бы иначе.

— Человеку не дано проникнуть в мудрость Провидения. То, что нам кажется странным, может быть вполне справедливым. Потерянные племена прогневали Великого Духа; доказательств его гнева множество — он отдал их в плен, рассеял, покарал. Но, единожды потерянные, они когда-нибудь должны быть найдены, разве не так? Да, дети мои, грядет день, и Великий Дух, к радости своей, вернет вас в страну ваших отцов и снова сделает вас великим славным народом, каким вы были когда-то.

Миссионер говорил так благожелательно, с такой горячей убежденностью, что слова о грядущем великом событии, произнесенные устами человека, которого индейцы почитали, хотя и не понимали, неизбежно произвели на них глубокое впечатление. Если их судьба воистину в руках Великого Духа и он, движимый любовью и прозорливостью, поступит с ними по справедливости, то замыслы Питера и тех, кто думает и действует как он, могут привести не ко благу, а ко злу. Умный дикарь немедленно это понял; ему, решил он, надо сказать сейчас свое слово, чтобы уменьшить воздействие выступления пастора Аминь на тех, кого он, Питер, намеревался использовать в своих целях. Загадочный вождь был обуреваем одним желанием — отомстить бледнолицым, а без этого даже перспектива избавления его народа от темноты и бедности не только не прельщала его, но и огорчала. Стремление к возмездию, к уничтожению угнетателей его народа настолько овладело Питером, что все происходящее вокруг он рассматривал лишь сквозь призму задуманной им расправы с бледнолицыми; точно так же миссионер все факты и обстоятельства истолковывал в пользу своей теории еврейского происхождения индейцев.

Поэтому, когда Питер поднялся, в его груди бушевала страстная злоба, какую милостивый добрый Бог никогда бы не пожелал видеть ни у дикаря, ни у цивилизованного человека. Но благодаря огромному самообладанию Лишенный Племени сумел унять неистовый вулкан в своей душе и начать свою речь с обычным достоинством и спокойствием.

— Мои братья слышали, что сказал знахарь. Он поведал им много такого, что им и не снилось. Он сказал, что индеец вовсе не индеец. Что краснокожий на самом деле бледнолицый, что мы совсем не те, кем себя считали. Хорошо, что мы об этом узнали. Мы видим, в чем различие между умным и глупым. Бледнолицые учатся больше, чем краснокожие. Поэтому они научились захватывать земли, на которых мы охотились. И возводить поселки там, где наши отцы охотились на оленей, они тоже научились. И научились прийти к нам и сообщить, что мы никакие не индейцы, а вовсе евреи. Я хочу учиться. Хоть я и стар, но мой разум желает знать больше. А раз я хочу знать больше, я сейчас задам несколько вопросов этому знахарю, а мои братья пусть откроют пошире свои уши и поучатся немного из его ответов. Быть может, мы и поверим, что мы не краснокожие, а бледнолицые. Может, мы поверим, что охотиться нам следует не возле больших озер с пресной водой, а там, где заходит солнце. Может, мы захотим отправиться домой, а все эти прекрасные прогалины оставим бледнолицым — пусть прогалины покроются их домами, как наши тела следами от принесенной ими оспы. Слушай, брат, — повернулся он к миссионеру, — ты сказал, что отныне мы не индейцы, а евреи; это относится ко всем краснокожим или только к тем племенам, чьи вожди здесь?

— Я искренне убежден, что ко всем индейцам. В настоящее время у вас кожа красная, но когда-то она была бледной, бледнее, чем у самого бледного из бледнолицых. Она изменила цвет под влиянием климата, трудностей и перенесенных страданий.

— Если кожа способна изменять цвет под влиянием страданий, то я удивляюсь, почему наша не стала черной, — многозначительно произнес Питер. — Вот когда все наши охотничьи земли покроются фермами вашего народа, тогда уж, наверное, мы станем чернокожими.

На лицах слушателей выразилось отвращение — индейцы в значительной мере разделяют то исключительное, как ни к кому иному, презрение, которое тяготеет над этим обездоленным классом. На Юге, как известно, краснокожие используют в качестве рабов потомков детей Черного континента, но еще никому не удалось превратить в раба сына американских лесов! Эта задача оказалась человеку не по силам. Подобные попытки предпринимались — первые поселенцы на американской земле с этой целью переселили нескольких индейцев на острова, но предприятие оказалось настолько безуспешным, что впредь от него отказались. Американские индейцы, живущие на наших территориях, находятся на грани вырождения, их одолевают нищета и невежество, порождающие дикую жестокость нравов, но они, по-видимому, полны решимости жить и умереть свободными людьми, в отличие от аборигенов, живущих дальше к югу.

— Дети мои, — ответствовал миссионер, — я не смею сказать о нашем будущем ничего, что не было бы уже сказано Богом. Вы же знаете, что у нас, у бледнолицых, есть книга, в которой Великий Дух изложил нам свои законы и предсказал, что ожидает нас в будущем. Что-то из предсказанного уже произошло, а кое-чему еще предстоит случиться. Потеря десяти племен была предсказана и произошла; а вот найти их еще не нашли, если я не избран Великим Духом как один из счастливцев, повстречавшихся с ними на этих прогалинах. Вот эта Книга — она всегда со мной, она — мой верный спутник и друг, я не расстаюсь с ней ни днем, ни ночью; ни в беде, ни в праздник; ни в сезон охоты, ни в межсезонье. Я держусь за нее, как за надежный якорь, который поможет мне выжить в любую бурю. Каждое ее слово правдиво, каждая строчка драгоценна.

Вероятно, половина присутствующих вождей видела книги и раньше, остальные же, не видевшие, были наслышаны об этих кладезях мудрости, следуя советам которых бледнолицые строят свою ни на что не похожую жизнь. Тем более что даже у индейцев есть свои письменные источники, выполненные, правда, не буквами и словами, как у народов с развитой письменностью, а подражательными знаками и своеобразными иероглифами. О Библии также многие, кто больше, кто меньше, но слышали, хотя ни один из участников Совета не подпал под ее влияние. И в самом деле, индеец, принявший христианство, а такие, даже в то время, были, вряд ли согласился бы присутствовать на этом собрании, созванном с совершенно определенной целью. Тем не менее сильное любопытство, хотя и проявляемое с обычной для индейцев сдержанностью, толкало вождей к тому, чтобы рассматривать великую знахарскую книгу бледнолицых и даже касаться ее. Впрочем, последнее разрешали себе далеко не все: индейцы полны предрассудков, и некоторые, сгорая от восхищения и желания прикоснуться к Священной книге и таким образом причаститься ее тайнам, не решались на это.