Аргонавты Вселенной (с иллюстрациями) - Владимир Владко

Рындин задумался. Камни светились интенсивнее тогда, когда Ван Лун и Галя разговаривали. Следовательно, камни реагировали на радиоизлучение, на радиоволны. Но мощность радиоволны не зависит от того, несет она на себе модуляцию или нет. Значит, дело не в мощности. Так, так… Что же тогда? Остается только модуляция. Скафандры снабжены ультракоротковолновыми передатчиками, они работают на частотной модуляции. Передавая звуки, эти передатчики все время изменяют частоту колебаний. Вывод один: загадочные камни реагируют на ту или иную частоту колебаний… даже, вернее, на смену частот. Именно так: они реагируют активным световым излучением на быструю смену частот. Гм! Это нечто совершенно новое. Радиоактивность? Нет, надо еще подумать…

Рындин рассеянно обвел взглядом каюту. Да, а почему это Галя все время лежит в гамаке? Невероятно: при ее экспансивности, она такая вялая! Что это значит? Уж не заболела ли она?..

— Галя, почему вы все время лежите? Захворали, что ли? — участливо обратился к ней Николай Петрович.

Ван Лун встревоженно глянул на Галю, на Рындина: ну вот, и не получилось спокойной беседы! Николай Петрович не успокоится, пока не узнает всего. А тогда наверняка начнет волноваться. Что сказать ему? Однако Галя заговорила сама.

— Немного болит бок, — сказала она самым беззаботным тоном, хотя боль была нестерпима. — Не знаю, отчего. Кожа припухла и покраснела, только и всего.

— Нет, вы скажите точнее, — настаивал Николай Петрович. — Вы, должно быть, ушиблись при падении?

Ван Лун решил вмешаться.

— Думаю, не то, Николай Петрович, — сказал он. — Тогда был бы, скажу, синяк или ушиб. Полагаю, это другое. Галю укусил клещ, помните? Может, он был ядовитый. Теперь яд от укуса разошелся по ноге. Как ваше мнение?

Не отвечая ему, Рындин перевел взгляд на Сокола.

— А как у вас, Вадим? — спросил он. — Вас ведь тоже укусил клещ. Как вы себя чувствуете? Есть симптомы, похожие на то, что происходит с Галей?

— Нет, Николай Петрович, — ответил Сокол. — Ничего похожего. Сначала место укуса зудело, чесалось. А теперь я и думать забыл об этом.

— Да, клещ тут не при чем. В чем же все-таки дело?.. Галя, — обернулся Рындин к девушке, — идите-ка сюда. Молодые люди, а вы займитесь чем-нибудь, пока мы с Галей поговорим.

Когда Сокол и Ван Лун вышли, Рындин ласково, но настойчиво сказал:

— Вспомним, Галиночка, старый обычай. Он относится, правда, к морским кораблям, но ведь и мы с вами — на корабле? И такого далекого плавания, какое и не снилось обычным морякам, не правда ли? Так вот, капитан корабля в случае нужды всегда выполняет обязанности врача. Покажите-ка капитану межпланетного корабля, что и где у вас болит.

Галя с трудом вылезла из гамака и, хромая, подошла к Рындину. Она еле-еле сдерживалась, чтобы не застонать: острая боль в ноге усиливалась, будто кожу пекли раскаленными углями.

Рындин внимательно осмотрел ее ногу. Действительно, кожа припухла и багрово покраснела. Но, кроме этой припухлости и красноты, ничего установить было нельзя.

— Болит только снаружи, Николай Петрович, — пояснила Галя. — Внутри я ничего не чувствую, никакой боли.

— Да, напоминает свежий ожог, и изрядный, — озабоченно покачал головой акадсмик. — Вы хорошо помните, друг мой, что не ушиблись падая?

— Да, Николай Петрович.

— А куда вас укусил клещ?

На месте укуса, у колена, оставалась только маленькая красная точка с затвердевшим струпиком. Нечего было и думать о связи этой крохотной безобидной точки с большой красной припухлостью, расположенной гораздо выше.

— Ван! — позвал Рындин, когда Галя оделась и, припадая на левую ногу, добралась до своего гамака. — Идите сюда!

— Слушаю, Николай Петрович, — откликнулся Ван Лун.

— Может быть, Галя забыла? Скажите, не ударилась ли она обо что-нибудь там, в пещере?

— Нет, Николай Петрович. — Ван Лун видел, как встревожен Рындин, и решил еще раз попытаться отвлечь его внимание. — Галя вообще, подчеркну, вела себя замечательно. Очень мужественная девушка. Таких видел редко. Может быть настоящим отважным путешественником. Даже, скажу, исследователем. В пещере…

— Товарищ Ван, не надо… — скэнфуженно пролепетала Галя.

— Почему? Очень надо, — убежденно ответил тот. — Она, Николай Петрович, вела себя, как ученый. Опасно, страшно, а Галя собрала для вас десяток светящихся камней. Принесла сюда. Когда шла обратно, хромала. Однако не бросила, а донесла. Говорила, вам будет интересно и Вадиму.

— Молодец! — похвалил ее Рындин. — Эго те самые чувствительные камни, Ван?

— Вот-вот! Камни, полагаю, очень странные. Сейчас покажу. Вадим, идите и вы, прошу.

Сокол был уже тут. Его как геолога и минералога действительно заинтересовали загадочные камни. Но Рындин на этот раз реагировал совсем не так, как хотелось Ван Луну. Он испытующе посмотрел на Галю и коротко спросил:

— Вы несли эти камни с собой в сумке?

— Да, Николай Петрович.

— И сумка, как обычно, висела на левом боку?

— Да.

Рындин медленно приподнялся, сел, тяжело опираясь на руки. Лицо его было очень серьезным и озабоченным, когда он заговорил:

— Галиночка, друг мой, ваша боль — это результат ожога, радиоактивным веществом. Камни, очевидно, очень радиоактивны. Находясь долго в сумке, которая прикасалась к вашей ноге, они обожгли кожу. Будем надеяться, что это только поверхностная реакция…

Галя удивленно смотрела на Николая Петровича, который продолжал:

— По внешнему виду ваша опухоль напоминает именно такие ожоги. Хорошо хоть, что эти камни оказались ближе всего к ноге, а не к груди или животу…

В этот момент раздался необычно напряженный, взволнованный голос Вадима Сокола:

— Николай Петрович, неужели это… да нет, я не могу поверить! И все же…

— Что вы хотите сказать, Вадим? — с недоумением спросил Рындин.

— Я боюсь даже предположить, Николай Петрович… что если это инфрарадий?

Галя ничего не понимала. Какой инфрарадий? О чем это говорит Вадим? Но она видела, как у Рындина заблестели глаза, как Ван Лун вынул изо рта свою трубку и с интересом вопросительно смотрел на геолога. Они, несомненно, были изумлены, но совсем не так, как Галя. Если девушку удивляло то, что Вадим Сергеевич так взволнованно заговорил вдруг о каком-то инфрарадий, о котором она никогда и не слышала, то Рындин и Ван Лун, казалось, — сосредоточенно взвешивали, в какой степени Сокол мог оказаться прав. Очевидно, речь шла о чем-то, хотя и спорном, но вполне понятном и хорошо известном обоим. Ужасно плохо чувствовать, что ты знаешь намного меньше других!..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});