Конвергентная культура. Столкновение старых и новых медиа - Генри Дженкинс

знала об их существовании. Мне представлялось, что мы были первопроходцами. Но, очевидно, это не так».

Другие группы фанатов также пытались повлиять на ситуацию, но далеко не так успешно. Хотя студия проводит агрессивную политику в защиту своих авторских прав в течение нескольких десятилетий, до сих пор фактически отсутствует прецедентное право, касающееся фанатской литературы. Широкое толкование законодательства, которое нередко позволяют себе киностудии, никем не оспаривается всерьез. Студии выдвигают претензии – фанаты отступают, ни одна из правозащитных организаций, выступающих в защиту свободы самовыражения, не включает поддержку низовых медиа в свою зону ответственности. Правозащитные организации, такие как «Американский союз гражданских свобод» и «Фонд электронных рубежей», заявили о своей поддержке группы «Маглы за Гарри Поттера», созданной учителями, желавшими сохранить в своих классах книги серии «Гарри Поттер».

Но те же самые организации не стали поддерживать фанатов-писателей, отстаивавших свои права на создание воображаемых миров по мотивам сочинений Роулинг. «Стенфордский центр Интернета и общества» опубликовал на своем сайте Chilling Effects (http://www. chillingeffects.org/fanfic) декларацию – позитивную по форме, но снисходительную по содержанию, – касающуюся фанатской прозы. Декларация фактически воспроизводит часть аргументов представителей студии. [27] Отстаивая схожую точку зрения, председатель «Фонда электронных рубежей» Брэд Темплтон утверждает:

«Большая часть так называемой фанатской прозы, по всей видимости, нарушает авторские права. Если вы хотите сочинить рассказ о Джиме Кирке или Споке, вам понадобится соответствующее разрешение от кинокомпании Paramount, это совершенно ясно». [28]

Заметьте, как Темплтон переходит от юридических оборотов, вроде «по всей видимости», к выражениям морального порядка, вроде «совершенно ясно». С такими друзьями и врагов не нужно.

С фанатским сообществом сотрудничает множество юристов, профессиональных и любителей, готовых выступить в защиту групповых интересов, когда они сталкиваются с претензиями правового характера. Юристы нередко консультируют фанатов, рассказывая, как можно на законных основаниях оспорить требования кинокомпании, касающиеся закрытия их сайтов. [29] Например, активисты фанатского движения обеспечивают поддержку Университета писателей, веб-ресурса, на котором ведется мониторинг реакции различных медиафраншиз и индивидуальных авторов на творчество фанатов. Сервис позволяет понять, кто их них приветствует фанатское творчество, а кто относится к нему негативно. [30] Основная цель данного сайта – помочь фанатам сделать сознательный выбор, имея в виду определенные риски, с которыми связано их хобби. Специалисты в области права Розмари Дж. Кумбе и Эндрю Херман отмечают, что фанаты нередко публикуют в Сети свои «письма счастья», считая эту тактику борьбы с киностудиями весьма эффективной. Во-первых, это заставляет медиакомпании сталкиваться с публичными последствиями своих действий, а, во-вторых, позволяет фанатам делиться сведениями о конкретных тактиках реагирования на подобные письма. Иначе эти тактики пришлось бы каждый раз и в каждом конкретном случае изобретать заново. [31]

Пока трудно сказать, устоит ли фанатская проза перед нынешними ограничениями в области авторского права. Действующий закон о защите авторских прав не содержит категорий, позволяющих регулировать творческое самовыражение поклонников. Там, где удавалось обнаружить «общественные интересы», связанные с юридическим определением надлежащего использования – как в случае права библиотек на выдачу книг читателям или права журналистов и ученых на цитирование, – имели место соответствующие подвижки в пользу легитимных классов пользователей. Но все эти уточнения до сих пор никак не касались публичного права людей на соучастие в культурном производстве. Нынешнее понятие «надлежащего использования» является рудиментом эпохи, когда доступ к рынку идей имел весьма ограниченный круг лиц, принадлежавших к определенным профессиональным группам. Совершенно очевидно, что это понятие нуждается в радикальном пересмотре ввиду появления новых технологий, значительно расширяющих возможности производства и распространения культурных ценностей. Судьи хорошо понимают, как поступать с людьми, имеющими профессиональные интересы в производстве и распространении культурных ценностей, но они не знают, что делать с любителями, а также теми, кого они считают любителями.

Представители корпораций склонны рассматривать конкретные случаи нарушения авторского права по аналогии с интернет-пират-ством, скорее концентрируясь на угрозе незаконного распространения медиаматериалов, нежели пытаясь разобраться во всех нюансах фанатского творчества. Их официальные прокламации на этот счет не раз подвергались критике за повышенное внимание к защите авторских прав при недостаточном понимании, что понимается под «надлежащим использованием». Результатом такого подхода оказывается фактическое уравнивание фанатов и «интернет-пиратов», ворующих у студий их интеллектуальную собственность и ничего не дающих взамен. Студии часто оправдывают свою агрессивную позицию в отношении фанатов тем, что они вынуждены защищать свои авторские права, чтобы не стать жертвами конкурентов, посягающих на их контент.

Наилучшим решением этой проблемы могло бы стать более точное определение понятия надлежащего использования, позволяющее ввести в правовое поле низовое и некоммерческое распространение художественной прозы и критических эссе, связанных с продуктами коммерческих массмедиа. Вполне понятно желание компаний защитить свою интеллектуальную собственность от недобросовестных конкурентов. Но в нынешнем своем виде правовая система защищает, в первую очередь, интересы компаний. Последние, как правило, хорошо осведомлены в этой области и нацелены на непримиримую борьбу с конкурентами. Благодаря поддержке со стороны закона у компаний имеется гораздо больше возможностей для использования и изменения медиаконтента, чем у рядовых пользователей, которые, как правило, не знают своих прав и имеют крайне мало средств, чтобы их отстаивать. Одно из парадоксальных следствий этой ситуации состоит в том, что оригинальные произведения, которые могут быть предметом критического прочтения, предполагают гораздо меньше ограничений в области авторских прав, нежели вторичная медиапродукция, основанная на оригинальном материале и представляющая собой простое расширение заданных тем в новых направлениях. К примеру, история, в которой Гарри и другие студенты устраивают переворот, свергая Дамблдора из-за его патерналистской политики, может быть квалифицирована в суде как политический памфлет или пародия, а история о романтических отношениях Рона и Гермионы может оказаться столь близкой к оригиналу, что ее статус критического произведения будет гораздо менее очевиден, и с большой вероятностью ее квалифицируют как нарушение авторских прав.

В ближней перспективе описанную ситуацию может изменить скорее пересмотр политики компаний в отношении фанатских сообществ, нежели изменение законов. Поэтому коммунитарный подход, о котором мы говорили в последних двух главах, может оказаться весьма эффективным средством легализации фанатского соучастия в рамках культурного производства. Нельсон признается, что описанные противоречия вокруг «Гарри Поттера» стали предметом многочисленных дискуссий, имевших место в самой студии между представителями разных ее отделов – коммерческим, креативным, юридическим, отделом по связям с общественностью. В ходе дискуссий обсуждались принципы, которых должна придерживаться компания в своих отношениях с фанатами и