Принц Густав. Выжить и победить (СИ) - Полякова Маргарита Сергеевна

Открыть памятник такому человеку было действительно честью. Тем более, что на празднование прибыли представители других стран.

Первыми подсуетились норвежцы. Они всерьез считали Густава покровителем своего отечества, поскольку именно благодаря ему получили сначала частичную, а затем и полную независимость. Хотя и продолжали поддерживать довольно тесные (особенно торговые) связи со Швецией.

В Норвегии даже существовал День Густава, когда проводились различные спортивные состязания, типа метания копья/топора, реслинга, поднимания тяжестей и много чего другого. Традиция зародилась тоже при Густаве, когда его дочь Анна выбирала себе жениха. В результате, празднование сделали ежегодным, королевский титул стал передаваться по женской линии, а требования к принцу-консорту были весьма своеобразные. Он должен проявить себя либо политике, либо в военной сфере, либо в научной. Происхождение со временем стало не так уж важно.

Насколько Георг помнил, нынешней наследнице норвежского престола было всего десять. Так что стимул для подрастающего мужского поколения был мощный. Тем более, что смешение крови давало отличный результат — женщины-королевы Норвегии были хороши собой, хоть и крупноваты. Причем не из-за лишнего веса, а из-за увлечения мужскими видами спорта.

От шведского короля прибыл только посол. Георг знал, что дед до сих пор простить не мог, что его авантюра окончилась пшиком, и что его сын все-таки стал только принцем-консортом. Радовался бы, что вообще на брак согласились! Густав и по этому поводу заметки оставил. Дескать, поскольку он сам вступил в брак, который может считаться близкородственным, потомству следует быть осторожным.

Для соблюдения баланса интересов Швеции и России, Густав придумал довольно изящное решение. Невесты/женихи для Ливонского короля/королевы отбирались из каждой страны по очереди. Главным мерилом было происхождение, наличие хотя бы минимального образования и отсутствие родственных связей с семьей Густава.

В прошлом поколении было сочтено, что родственная связь достаточно истончилась, и мать Георга, ставшая к тому времени королевой, вышла замуж за шведского принца. Благо, их там было четыре штуки. Наследник, разумеется, не рассматривался, но и без него обошлись. Мать Георга выбрала Карла, и не ошиблась. Он не захотел воплощать тайные планы семьи по коронации себя, любимого и погрузился в проблемы науки, торговли и производства.

Самому Георгу в будущем предстояло жениться на одной из русских царевен. Их вообще было шесть штук (царь-батюшка не успокоился, пока наследник не появился), так что с выбором тоже все было в порядке. Именно поэтому Георг склонялся к Дальнему Востоку в качестве места будущей стажировки. Хотелось побывать в Москве и посмотреть лично на кандидаток в невесты.

Жаль, конечно, что он не обладал таким даром видеть людей, как Густав. Тот вовремя поставил на Скопина-Шуйского, и не ошибся. Михаил Васильевич довольно успешно расправился со Смутой и оставил сыну сильное государство. Но главное — все договоренности с Ливонским королевством неукоснительно соблюдались. Россия оказалась надежным партнером.

А Якоб Кетлер? Как Густав разглядел гения в нищем потомке изгнанных герцогов? Однако будучи еще юным, Якоб показал такие успехи в учебе, что его грех было не заметить. Юрий Скопин-Шуйский (в честь которого, кстати, Георг был назван), позволил Кетлеру жениться на одной из своих дочерей и стать наперсником наследника. Прислушался к советам Густава, и выиграл в лотерею. Такого взлета Ливонское королевство не знало никогда! Даже колонии свои появились, пусть и ненадолго.

Вот Швеции с колонией повезло. Точнее, повезло с Густавом Адольфом, который отхапал приличные территории, поладил с индейцами и с их помощью вел жестокую борьбу с конкурентами. Даже после того, как АШК получило независимость, крепкие связи остались. И туда периодически отправлялись на поиски счастья члены королевских семей. Норвежские принцы, например.

Выбор понятен. Если королевой традиционно становится женщина, то перспективы у них, мягко говоря, вялые. А вот если отправиться в АШК, то неплохую стартовую площадку получить можно. Кстати, еще ни один из норвежских принцев там не пропал. Все прилично устроились. Кто пользуясь собственными мозгами, а кто — за счет жен из богатых семей, которым до смерти хотелось породниться с особой королевской крови. Пусть и без прав на престол.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Шведские и ливонские представители королевских домов, не желавшие прозябать на вторых ролях, выбирали для эмиграции Россию. Им-то необязательно на Дальний Восток было ехать. Хотя… чем дальше осядешь, тем больше денег выделят. Один из шведских принцев рискнул куда-то в Сибирь поехать, в результате чего стал крупным золотопромышленником, крестился, и вообще забыл про Швецию. Даже гостей оттуда принимал неохотно.

Со временем, его потомки станут такими же, как потомки Делагарди — шведский язык в упор не знают, и могут искренне оскорбиться, если кто-то сочтет их не русскими. И будут правы по-своему, поскольку уже не первое столетие их фамилия служит России не за страх, а за совесть.

В этом тоже, кстати, Густав виноват. Не вмешайся он в Смуту, и неизвестно, как повернуло бы колесо истории. Поэтому понятны и памятники его в России, и интерес туристов к «тому самому московскому дому, где останавливался король Ливонский». Хотя вранье это, конечно. Тот самый дом давно посольством стал. А туристическая достопримечательность — новострой, копирующий дом, в котором Густав жил, когда еще принцем Москву посещал. И чуть было не женился на Ксении Годуновой. Тоже была бы любопытная развилка истории. Но… не сложилось.

Ходили слухи, что король ливонский, еще со времен своего жениховства, к русской царевне нежные чувства питал. Но Георг, читавший его дневники, в это не верил. Густав был хладнокровным, расчетливым и прагматичным человеком с очень узким кругом близких людей. Ксения туда однозначно не входила. Хотя, судя по сохранившимся портретам, действительно была чудо, как хороша собой.

Впрочем, творческим людям историческая реальность вообще не мешала. Так что существовало несколько сопливых романов на тему возможных отношений Густава и Ксении, и один псевдоисторический, считающийся классикой и действительно интересный. Часть автор выдумал, часть переврал, но написал до того увлекательно, что его с удовольствием читают и сотню лет спустя.

Интересная жизнь у людей была! Хоть и сложная. Перед Георгом, куда бы он ни направился на стажировку, особых проблем не стояло. Ни АШК, ни Дальний Восток давно уже не были глухими медвежьими углами. Да, жить там сложнее, чем в столице, но он готовился управлять страной — а это еще более сложная задача. И знать своих соседей просто необходимо.

Георг помнил, что Ливонское королевство остается независимым, пока соблюдает баланс. И прислушивается к советам, которые оставил Густав. Пожалуй, тот все-таки погорячился с тем, чтобы позволить установить себе памятник аж через 300 лет. Практически сразу его достижения оценили должным образом.

Оркестр заиграл очередной бравурный марш, и Георг, повинуясь поданной команде, открыл памятник.

Король Густав стоял на высоком постаменте, опираясь на трость, и смотрел вперед. На дело рук своих. На Ригу, на Ливонское королевство, на далеких потомков…

Он сделал всё, что мог. И теперь главное — сохранить и приумножить это наследие.