Экранные поцелуи - Труди Пактер

Она переоделась в бикини, купленное в Лос-Анджелесе, собрала волосы в высокий пучок, захватила большое полотенце и пару подушек, потом подумала, сунула под мышку одну из своих книг о войне и отправилась наверх.

Было четыре часа дня, и к этому времени крыша почти опустела. Лишь в дальнем углу кто-то загорал и слушал радио. И больше никого.

Рэчел расстелила полотенце, подложила под голову подушки, легла, закрыла глаза. Должно быть, она заснула. Очнулась оттого, что кто-то тихонько тряс ее за плечи. Она приподнялась и открыла глаза. И в следующий же момент пожалела об этом. Перед ней, опустившись на колени, стоял тот самый человек, который до этого слушал радио, — Ричард Робертс. Она протерла глаза.

— Как… Что ты…

Он докончил за нее:

— Что я здесь делаю?

Она начала подниматься, но он удержал ее:

— Подожди, не убегай. Может быть, ты все-таки позволишь мне объясниться? Мы ведь, как-никак, не чужие люди.

— Ну и что из этого?

— Да будет тебе, Рэчел. Разве так разговаривают с соседом?

— С соседом?! — Теперь она окончательно проснулась. — Ты что… тоже живешь здесь?!

— Ну конечно. Как иначе я мог бы здесь оказаться в середине дня?

Против воли она усмехнулась:

— Может, еще скажешь, что у тебя тоже кондиционер испортился? Я готова была их всех убить. Наверное, они хотели, чтобы я изжарилась живьем.

Непонятно откуда Ричард достал бутылку пива. С каплями влаги на наружных стенках. Значит, холодное. Протянул ей:

— Бери, пей. Сразу почувствуешь себя лучше. Первым побуждением было отказаться. Но жара стояла страшная, и так хотелось пить. Она взяла бутылку. Пока она пила, Ричард рассказывал свою историю.

Она его не простила. Еще нет. Слишком сильно он заставил ее страдать. Однако мало-помалу прошлое теряло свое значение. За этот год столько всего произошло с ними обоими, как будто они стали совсем другими людьми.

Ричард пригласил ее пообедать, и, к своему собственному удивлению она согласилась. А в следующий момент подумала: ну и что? Что в этом такого? Она ведь никому ничего не должна. Теперь уже никому…

Он привел ее в ресторан Джо Аллена, и Рэчел сразу почувствовала себя как дома. Зал был переполнен актерами и людьми, так или иначе связанными с театром. Стены из голого кирпича увешаны афишами всех представлений, когда-либо проходивших в городе. Рэчел даже вздрогнула, увидев среди них объявление о своем спектакле. Ричард по-видимому, заметил выражение ее лица. Обнял, притянул ее к себе.

— Не надо нервничать. Вот увидишь, через три дня все будет выглядеть совсем по-другому.

Он подал ей бокал мартини. Она не отказалась. Сейчас ей необходимо было взбодриться.

Кто-то помахал Ричарду с другого конца зала. Высокий симпатичный молодой человек, и с ним две тоненькие гибкие девушки, наверняка из кордебалета. В ответ Ричард сделал им знак присоединиться. Девушек, как оказалось, совсем недавно приняли в труппу для нового мюзикла. Сопровождавший их актер Грег Паркер сейчас ходил без работы. Похоже, его это не слишком беспокоило, а может, просто вида не подавал.

— Поздравляю, — обратился он к Ричарду. — Я слышал, тебя взяли в «Хелф-текст» в качестве нового секс-символа.

Рэчел заинтересовалась:

— Что это такое, «Хелф-текст»?

Ричард одним глотком допил свой мартини. Он был явно смущен.

— «Здоровый текстиль», иначе говоря. Они делают хлопчатобумажные свитера, утепленные спортивные костюмы… ну и всякое такое.

— А ты, значит, демонстрируешь их товар? Вот уж никогда не думала, что ты пойдешь в рекламу. Шикарный парень…

Ричард заказал еще мартини.

— И даже более того. Я снимаюсь в целой серии телевизионных коммерческих фильмов, рекламирую товары в больших магазинах и еще работаю как фотомодель.

Ее так и подмывало спросить, а что же сталось с его актерскими планами. Однако она удержала себя. Она прекрасно помнила тот момент, когда встретила его в Лос-Анджелесе. Он тогда работал инструктором в гимнастических залах, потому что не мог найти работу как актер. И сейчас, наверное, рекламирует спортивную одежду по той же причине.

По-видимому, Ричард догадался, о чем она думает. Глубоко вздохнул, сделал большой глоток мартини.

— Кого я обманываю? Я ведь совсем не фотомодель. Я актер. Актер, который в данный момент никого не интересует. Я ношусь с одного прослушивания на другое, но каждый раз, когда поднимаюсь на сцену, никто на меня и смотреть не хочет. Некоторые режиссеры даже прослушать отказываются. Говорят, не тот тип. Слишком английская внешность, недостаточно мужественности. Им нужна гора мускулов, актеры им не нужны.

Рэчел коснулась его руки.

— Так всегда бывает, пока однажды не повезет. Тебе нужно, чтобы кто-нибудь, хотя бы один человек, оценил именно твои возможности. И тогда придет удача.

Внезапно он разозлился.

— Тебе-то откуда знать? Ты-то получила все, чего хотела.

Она собиралась было возразить, но остановилась.

— Мне просто повезло.

Подошел официант и сообщил, что их столик готов. Рэчел вздохнула с облегчением: этот разговор начал действовать ей на нервы. До этого момента она действительно считала, что ей необыкновенно повезло. Однако в их профессии никогда нельзя знать наверняка, сколько времени продлится везение. Может быть, через три дня премьера вызовет плохие отзывы, и через какой-нибудь месяц спектакль перестанет существовать.

Он снова как будто прочел ее мысли.

— Этого не случится. Во всяком случае, не сейчас. Я оказался проездом в Филадельфии и зашел на один из ваших пробных спектаклей. Ты произведешь фурор на Бродвее.

Она была поражена:

— Ты приходил на наш спектакль?! Почему же не зашел потом ко мне за кулисы?

Он смотрел поверх нее, на черную доску с меню, висевшую на стене.

— Не был уверен, что ты мне обрадуешься. Скажи, если бы сегодня я не застал тебя врасплох, стала бы ты со мной разговаривать?

Ей снова вспомнилось прошлое.

— Мы никогда не говорили о Джереми.

— Нет, не говорили, — с горечью ответил он. — Ты предпочла поверить кому-то, но только не мне. Если бы вместо этого поговорила со мной, может быть, и не понадобилось бы бежать в такой спешке.

Она вздохнула:

— Какое это сейчас имеет значение? Мы не можем повернуть время вспять.

— Ты считаешь, не можем?

Наступило молчание. Она вспоминала то, что было между ними. Как она его любила…

— Поздно. Я изменилась. Я теперь другой человек.

— У тебя кто-то есть?

Она печально улыбнулась.

— Был. Но это кончилось:

— Ты говоришь о Бобе Делани? О том продюсере, с которым я тебя видел на вечере?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});