Хpоники российской Саньясы. Том 1 - Владислав Лебедько

(Игорь вдруг обращает внимание на диктофон): — Записываем, да? Уууу!!! (кричит в микрофон). — Ребята! Дуда-дуда-ду!

Понимаешь, Верка! (гладит ее по руке): — Приятно? Ну, приятно? Мне — приятно.

Вера (немного раздраженно): — Игорь, зачем ты все это сейчас говоришь?

Игорь: — А вот ты сама-то ответь, — зачем я это все говорю?

Вера: — А ты не знаешь?

Игорь: — Нет, как ты думаешь, зачем? Просто, потому что мне приятно?

Вера: — Я думаю, что тебе вообще приятно жить бывает? Ведь есть у тебя такое чувство?

Игорь: — Так ты большого-то не замечаешь, Верка!

Вера: — Да где мне большое-то заметить!

Игорь: — Вот видишь, — все время мимо! Все время мимо! Неужели тебе самой-то так не тошно, жить мимо все время?

Вера: — Тошно.

Игорь: — Эх, Верка, Верка! Не перейти эту тайну тебе. Не перейти чему-то человеческому! Смотришь ты на меня и не понимаешь: как так можно жить? Какой-то я стремный, непонятный, несуразный, смутный.

Человек всегда возвращается на круги своя и там-то он и пребывает. И все заботы о ком-то, — они бессмысленны:

Вера: — Для чего тогда Бог сотворил мир человеков? Для чего он поддерживает его существование?

Игорь: — Да вот видишь, Вера, — тебе своя мера, а мне своя мера. Все вот так вот и устроено. Понимаешь? Ты ведь живешь и не умерла от пустоты? — Значит, тебе это полно.

Вера: — Да нет, не так уж и полно.

Игорь: — Во! Вот и Надя так говорит. Она говорит: — «Мне либо очень плохо, либо просто плохо». Вот так, понимаешь, и живут люди. Не то, чтобы хорошо, — нет, а между тем, что очень плохо и плохо. А еще надеются, что временами будет чуть лучше. А что другое? — А другого выбора у них просто нету!

Вера: — Что ж, Игорь, ты думаешь, что тебя одного Бог любит. Ведь их-то Бог тоже любит.

Игорь: — Их-то Бог любит, а вот они его не любят! Вы то его не любите! — Не соответствуете!

Вера: — Ну, уж тут каждому как дано.

Игорь: — Вот именно! Правильно! Каждому что-то дано. Каждому своя мера. И поэтому, каждый сыт своей мерой.

Юра: — А разве слова меняют эту меру?

Игорь: — Да ничего они не меняют.

Юра: — Какой смысл тогда их произносить?

Игорь: — Нет в этом смысла. Я почему и приехал сюда из Питера. Там у меня было много встреч, общения всякого. Приходили люди, спрашивали, искали чего-то: Они думали, что встретятся с кем-то, и что-то должно произойти. Им мало того, что они встретились с Писанием. Им этого мало. Они хотят с кем-то встретиться, — с реальным каким-то носителем. И думают, что при этом они что-то приобретут колоссальное. А это все просто мера неведения. Мера неведения. Для кого-то и слова делают дело, а для кого-то нет.

Вера: — Ну вот, Христос, — исцелял людей, делал их свободными. С тобой, Чабанов, хорошо, но ты душишь чем-то! Почему так получается? Вроде бы ты все правильно говоришь:

Игорь: — Это опять в тебе говорит бандитский заговор людей ради людей. Вам так приятней и ближе. Вы хотите Бога притянуть к себе.

Вера: — Ну вот так уж нам дается. (Игорь гладит Веру по руке. Она улыбается): — Ты ведь знаешь все, Чабанов! Чего ты придуряешься?

Игорь: — Но ведь вы-то хотите большего!

Вера: — Все хотят большего. Лучшее — враг хорошего.

Игорь: — Почему ты тогда говоришь, что не можешь жить лучше? Откуда у тебя такая уверенность взялась?

Вера: — По факту, что называется. Раз не могу, — значит, не могу! Так и у всех: теоретически они могут, а по факту, — нет. Нормально все, Игорь, нормально. И ты тоже все правильно говоришь:

Игорь: — Ээ, вот ты говоришь, что я вас душу. А что вы друг друга душите, — ты этого не замечаешь. А вы друг с другом щебечите как бы, а, на самом деле, вы друг друга душите. Душите. А у вас это называется — легкий, хороший щебет. Общение светское. Разговоры о Боге. А когда я напираю на суть, — это ты называешь, что я вас душу.

Вера: — А ты не напирай! Тебе, по определению, нужно быть как-то помилосерднее, что ли…

Игорь: — Да я уж о-очень милосерден. Эх, Верка! Ты же не чужда мудрости. Что же ты такое с собой делаешь?

Вера: — Я буду стараться, Игорек. Я поняла.

Игорь: — Э-эх, поняла: (Безнадежно машет рукой).

Когда я печатал эти строки, я отчетливо вспомнил один странный эпизод своей жизни, которому не нашел никакого объяснения и основательно забыл. Я встречался с Игорем Чабановым в восемьдесят седьмом году! По крайней мере, того человека тоже звали Игорь и, сколько позволяет мне память, голос и весь облик были его, только, естественно, моложе. До сих пор эта встреча является для меня загадкой. А дело было так: как-то зимним вечером зазвонил телефон, — мужской голос назвался Игорем и попросил Владислава. Игорь сразу же предложил встретиться и пообщаться на философские темы. Предложение меня заинтриговало, — физика, психология и философия были основными моими интересами. Я тогда как раз заканчивал ЛИТМО, занимался в психоаналитической группе Эткинда и был убежденнейшим атеистом, причем убежденность моя подкреплялась солидным багажом знаний по психологии и, особенно, по физике. Понятия не имею, откуда Игорь узнал мой телефон и вообще, зачем именно я ему понадобился. Единственная гипотеза состояла в том, что кто-то из группы Эткинда решил либо подшутить надо мной, либо поспособствовать изменениям в моем мировоззрении. На следующий день после звонка мы встретились и долго гуляли по каналу Грибоедова. Вместе с Игорем пришла какая-то молодая женщина, — имени я не помню. Суть разговора состояла в том, что Игорь и его спутница пытались обратить мое внимание на Духовную сторону жизни, можно сказать даже, что я уловил в том, что они говорили намерение обратить меня в Веру. Хотя никакого давления не было, а само общение было очень тонким и мягким, — выслушивались мои контраргументы, чувствовалось уважение к моей позиции, приводились изящные, наполненные юмором примеры. Меня не уговаривали и не соблазняли, была лишь мягкая попытка обратить мое внимание туда, куда я его до того сознательно не обращал. Я чувствовал, что Игорь и его спутница принимают меня со всей моей воинственной атеистичностью. Беседа наша продолжалась достаточно долго, — несколько часов, временами переходя в горячий увлекательный спор по каким-то непринципиальным деталям, временами затихая, и тогда мы просто молча шли по пустынной набережной.

Я тогда не «сдался» и остался крепок в своей позиции. Но встреча эта оставила очень доброе впечатление, и кто знает, не была ли она одной из тех капель, которые подточили мое жесткое мировосприятие и изменили жизнь…

Глава 13. Аркадий Ровнер

Аркадий Борисович Ровнер — Мастер, который, сформировался если так можно выразиться, в московском религиозно — мистическом, философском и литературном андерграунде шестидесятых годов. В семьдесят третьем Ровнер эмигрировал в Америку и вернулся десять лет назад. Впервые о нем я узнал по краткому упоминанию в книге Калинаускаса «Наедине с миром».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});