«Корабль любви», Тайбэй - Эбигейл Хин Вэнь

— куда?

— Куда ты хотел меня поцеловать?

Голос у него хриплый.

— Повсюду.

— Тогда сделай это сейчас.

Он касается губами моей ключицы, прижимается к вершине каждого плеча. Я вцепляюсь ему в волосы руками, когда он опускает голову мне на грудь. У меня вырывается смешок.

— Ш-ш-ш… — Рик с тихим всплеском выпрямляется. Его губы касаются моего уха. — Хочешь, чтобы к нам присоединились вожатые?

— Нет, и не останавливайся, — отвечаю я, и он мягко окунает меня, потом я распластываюсь на камнях, оставляя ноги в воде и разглядывая звезды над свесом крыши. Расставив руки по обе стороны от моих локтей, Рик снова целует меня в губы, и его целомудренный выбор заставляет все остальное тело сгорать от ревности.

— Подожди, — роняет он.

— Чего?

Его рот прожигает линию на моей коже до самого пупка, отчего мое тело дрожит, как туго натянутая тетива. Всплеск воды отдается эхом, когда Рик снова погружается в бассейн.

Его губы опускаются все ниже.

Боже милосердный. Неужто он?..

У меня внутри все сжимается, когда он раздвигает мне колени. Потом просовывает между ними плечи и обвивает руками мои бедра. Покрывает поцелуями внутреннюю сторону каждого бедра, лаская кожу теплым, нежным дыханием. Я прижимаю ладони к камням, все мое тело трепещет в недоверчивом предвкушении. Рик просит разрешения продолжить, и мое едва слышное «да» сливается с журчанием горячей воды.

Он не торопится. Медленный жар нарастает и нарастает, пока я не вцепляюсь в камни, выгибая спину дугой, раздвигая пальцы на ногах, пока мое тело не наливается соком в его объятиях.

Пока звезды на небе не взрываются миллиардом сверхновых.

Глава 33

Когда утром я спускаюсь к завтраку, Рик встает из-за столика на двоих у окна, выходящего в сад камней. Сильное тело, которое я изучала прошлой ночью, теперь надежно прикрыто зеленой футболкой и спортивными шортами. Рик отодвигает для меня стул, и его нежные, лукавые глаза, его усмехающиеся губы, совершавшие со мной упоительные вещи, заставляют меня покраснеть.

— Ты рано встала, — поддразнивает он меня, а когда я без сил падаю в кресло, прикидывается удивленным: — Кое-кто наутро встал в хорошем настроении.

— Я неплохо провела ночь. — Я открываю меню на китайском языке. — Знаешь, Драконша должна собой гордиться. Я могу различить супы, мясные, овощные блюда…

— Неплохо? Ты неплохо провела ночь? — Рик хватает меня за талию, пытаясь поцеловать. Меню падает на пол. — Когда сегодня вечером доберемся до озера Зинтун, я покажу тебе, что такое неплохо.

Он целует меня, и я запускаю руку в его волосы, которые сводят меня с ума. Скатерть сползает, и мы привлекаем внимание пожилой пары за соседним столом, но мне все равно. Я хочу видеть не сдержанного Рика, но откровенного, опьяненного наслаждением. Опьяненного мною.

— Кто бы мог подумать, что чудо-мальчик так умело владеет языком? — шепчу я.

Рик ухмыляется:

— В одиннадцатом классе я победил на конкурсе ораторского мастерства.

— Зарываешь талант в землю!

— Привет, ребята. — К нашему столику придвигает третий стул Софи, ослепительная в своем оранжевом полосатом платье. — Я нашла окно! Услышала, что из-за тайфуна возникли трудности с полетами, снова позвонила в Национальный театр и оказалась права! Выступление акробаток из Сингапура пришлось отменить, и теперь театр в запарке. В пятницу вечером, когда мы вернемся в Тайбэй, он наш! Там будут тетя с дядей, а Лихань уже согласился перенести туда все шоу талантов и допустить публику — осталось только получить разрешение Драконши.

— Вот это да, Софи! — Я отстраняюсь от Рика, чтобы отдышаться. Хорошие новости посыпались на меня, как камнепад. — Поверить не могу. Нет, могу! Национальный театр! И все благодаря тебе.

Софи перекидывает через плечо черные волосы:

— Они повесят в окнах касс афиши и разошлют электронные письма своим подписчикам. Сказали, что мы можем даже взимать плату за вход.

— Серьезно? — Я придвигаюсь к столу. — Давайте пожертвуем вырученные деньги семье Мэйхуа. И остальным жителям ее деревни, пострадавшим от тайфуна.

— Благотворительный концерт, — говорит Рик. — Замечательно!

— Мне давно следовало сообразить. — Я обнимаю его, а потом Софи. — Хоть как-то ее отблагодарим.

— Может, вдобавок устроим аукцион? — предлагает Рик. — Так мы соберем больше денег. Тогда каждый сможет внести свой вклад, даже те, кто не будет выступать.

— Софи, ты с этим справишься, я знаю. Можно попросить всех жертвовать вещи. Даже Ксавье… — Я тереблю край скатерти. — Быть может, он пожелает передать нам несколько своих рисунков.

Софи бессознательно тянет пальцы к уху, пытаясь нащупать опаловую серьгу. По ее лицу пробегает небольшое облачко. Затем она вскакивает:

— А вот и Драконша. Эвер, пошли.

* * *

Пока Софи объясняет суть дела, Драконша выкладывает половинки соленых яиц в рисовую кашу. Я переминаюсь с ноги на ногу, и в какой-то момент начальница лагеря, внимая моей подруге, приставляет указательный палец к носу, а большой к подбородку, совсем как мама.

— Хао ба[107], — произносит она наконец.

— Действуем! — восклицает Софи и тащит меня прочь.

— Аймэй! — говорит Драконша.

Я настороженно оборачиваюсь:

— Вэй?

Ее орлиный взгляд пронизывает меня насквозь.

— Вы, девочки, большие умницы, что взялись за это.

Драконша возвращается к тарелке и продолжает накладывать завтрак.

— Она перестанет считать нас умницами, как только я выйду на сцену, — шепчу я, пока мы с Софи возвращаемся к Рику. — Особенно если наши костюмы действительно секси, как ты говоришь.

— К тому времени уже будет слишком поздно, — нараспев произносит Софи.

— Аймэй! — Лихань протягивает мне зеленый гостиничный бланк, когда я добираюсь до Рика. — Ни баба да лай дяньхуа.

— Папа звонил?

Я пытаюсь подавить приступ паники, ведь после того звонка насчет фотографии я с ним не разговаривала. Лихань протягивает еще один бланк Рику, и тот хмурится:

— Дженна? Я думал, она не хочет со мной разговаривать.

Я борюсь с желанием разорвать оба бланка на мелкие кусочки. А вслух замечаю:

— Похоже, нам обоим нужно позвонить.

* * *

В этом отеле нет четвертого этажа (китайский эквивалент несчастливого тринадцатого, потому что «четыре» по-китайски звучит так же, как «смерть»). Мой номер расположен на пятом, то есть в действительности на четвертом, и, открывая дверь, я ощущаю все бремя своего невезения.

Он не помешает нашему выступлению. Ни в коем случае. Даже если мне придется съесть свой обратный билет.

Для начала я проверяю электронную почту, чтобы узнать, не отправила ли Перл предупреждение. Так и есть, верная сестричка не дремлет: «Папа пытается с тобой связаться. Не знаю насчет чего. Они говорят по-китайски. Мама волнуется».

Папа берет трубку после первого гудка.

— Привет, Эвер.

Я представляю его на