Котик для сильной и независимой (СИ) - Вада Маричка

Сосиска: «Смешно. Вначале ты их убеждала, что бойцы нормальные, а теперь будешь убеждать, что нет? Обожаю, когда тебе приходится выглядеть дурындой и признавать свою неправоту».

— Похер, шо там обо мне подумают. Чем тупее я в их глазах, тем лучше.

— Обсудим это позже. Вначале посети Совет, может там выяснятся дополнительные нюансы. Кто наставник твоего нового приятеля?

— Некто брат Орехов. Каких таких орехов? — пробормотала, зевая, капитан. — Сосиска, нарой инфу.

Сосиска: «Без сопливых знаю. Уже занимаюсь».

— Сосиска? — прыснул Ваццлав.

— Точно, Ирка! — встрепенулась Мурси, вспоминая об айтишнике. — Ты в отряде у меня будешь тупица, договорились?

— О, это легко! Это я умею.

— Больше тупости богу тупости! Ты забудешь, где нужная система. И вспомнишь только, когда мы проведем ночь на корабле. Я буду провоцировать Жовани. И шоб глаза мои тебя не видели, сиди в рубке управления. Принеси себе туда одеялко, какаву, чё там тебе для счастья надо.

Сосиска: «Ещё нужно будет следить за жучками. Так что связь со мной на постоянке».

— Хорошо, сосисочка, — Ваццлав усиленно пытался подавить смешок.

Сосиска: «Будешь моей булочкой? А тебе я ещё это припомню, Мо!»

— Мне что делать? — подал голос Ванно.

— Делай то, что от тебя ожидают, — Мурси зевнула и потянулась, борясь с накатившей сонливостью. — Ох, труба, чёт меня рубит. Всем пока!

— Спокойной ночи. Лена аут.

Сосиска: «Пусть тебе приснится новый жоваух, то есть ухажёр. Френсис аут».

— Кэп, а я могу личный вопрос задать? — нерешительно начал Иржи, но потом передумал: — Впрочем, мне и так всё понятно.

— Чё?

— Да я, вдруг, подумал, знаете, про первоначальное мнение канцлеров о нас. Значит, это правда, что штрафной отряд не потому, что провинились, а потому, что члены его не вписываются в стандартные рамки? Ну, такое, такое, знаете… Морган с Кларой — не уживаются с другими людьми, красавчик — бабник, малыш — трус, я — помешанный на роботах? Да?

— Запомни, дорогой: ты появился в мир не для того, чтобы соответствовать чьим-то ожиданиям. Чужое мнение не делает тебя плохим. Только поступки определяют личность. Будь тем, кто ты есть, и никогда не иди ни на какие компромиссы с совестью, — Мурси закрыла глаза и сделала глубокий вдох. — Ну ты понял, такое. Прости, точнее мысль донесть не могу, вымоталась.

Ваццлав не ответил. Молча отдал честь и вышел. Последние слова Мурси, будто Откровение, звучали в голове, отдаваясь тихим неведомым шёпотом. И чем дольше он их обдумывал, тем сильнее в Иржи зарождалось ощущение собственной полноценности. Всю жизнь он только и слышал ото всех, — начиная с родителей и заканчивая случайными знакомыми, — что с ним что-то не то. Каждый находил свою особую точку и непременно в неё тыкал. И только после слов капитана Ваццлав, наконец, понял. Это он сам себе делал эти болезненные укалывания. Не принимая свою личность как данность, как целостность, ожидая от себя соответствия общепринятым нормам, Иржи всегда оставался в проигрыше. Сравнивая с другими свою натуру, он не мог не замечать её инаковость. Поэтому сокрушался, стремился исправить, а когда не выходило, то ещё больше втягивался в этот вечный водоворот самобичевания. Не на том зацикливался. Необходимо снять все эти дурацкие социальные маски и ярлыки, что за недолгую жизнь он уже успел навесить на себя.

«Будь тем, кто ты есть и не иди на компромиссы с совестью», — слова подходящие учителю, мэтру, самому Вселенскому Разуму! Иржи улыбнулся. Неспроста позывной у их корабля «Пророк». Меткое название для судна, возглавляемое таким капитаном.

***

В полпятого утра Мурси, как и обещала, разбудила всех по громкой связи.

— Если у вас есть ветхая прохудившаяся амуниция, наденьте её, — вместо приветствия приказала она. — Постарайтесь найти в своём гардеробе самые рваные обноски. Пусть думают, шо мы нищеброды. И, да, на улице мороз.

Клара с сожалением посмотрела на новенький комплект брони и принялась натягивать на себя тяжелые поношенные штаны, оставшиеся ещё с военного лагеря. Сама капитанша, небось, оденется с иголочки. Да и прихвостни её в лице Бобби и Иржи составят достойную свиту. А остальным придется довольствоваться ролью клоунов для контраста.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Времени было предостаточно для сборов и Дорн, уже позавтракав, сидела на своей кушетке и тщательно обдумывала план обороны от нападок капитанши. Первым делом, это конечно следить за Морганом. Из-за своего в разы преувеличенного чувства долга он порой не замечает весомые детали. Если Устав предполагает защиту командира, то окажись капитанша хоть переодетым Императором, Морган продолжит верить в исполнение предписаний. Ещё эта его дотошность. Иногда же сразу понятно, с первого взгляда, в чем суть да дело, но нет, ему важны неоспоримые доказательства. Вот вчера, к примеру. Ну чем ещё, кроме заговоров могла заниматься капитанша у себя в совещательской с Бобби и Иржи? Малыш потом и не рассказал ничего, а очень подозрительно ушёл от темы. Но нет! Морган заладил своё — это её дело, нужно во всём разобраться, ты, Клара, нагнетаешь. Нагнетаешь! Да когда ты, Морган, во всём разберешься, будет поздно. Всех упекут в тюрьму или того хуже — убьет вакуй.

Вот откуда у капитанши такое количество денег? А может, она команду тихо убивает, но на Совет не сообщает, а потом их зарплату получает? Кольцо из кромнецина. Такое себе не может позволить даже канцлер, наверное. Хотя, признаваясь самой себе, Клара вдруг поняла, что и проводников, и высокопоставленных лиц Совета СШГ она увидела лишь здесь, служа у полевого командира. Раньше Дорн только читала о них в романах. И там, в этой беллетристике, это обязательно богатые жестокие мужчины и беззащитные, но сильные смертные женщины, который своей любовью перековывают этих наглых держателей Силы. А вот про проводниц романов не попадалось.

Ну, не Кларе же предаваться любовным отношениям для перевоспитания капитанши? Хотя, возможно, чисто теоретически, это было бы интересно. Но нет, нет. Слишком нетрадиционно. Что, в конце концов, скажет её семья, если узнает? Вот можно было бы подговорить Моргана! Просто, ради их всеобщего блага. И это нет. Он никогда на такое не согласится. Пресловутая катарская честность, даже когда тебе угрожает смертельная опасность! Хотя Клара всегда считала это глупостью. Может, удастся Джеймисона подвигнуть на такой шаг? Тогда требуется выработать чёткий план по укрощению строптивой проводницы! Нужно открыть какой-нибудь бестселлер по этой тематике и действовать строго по правилам. Клара с Джеймисоном ещё покажут капитанше, как перебегать им космическую трассу.

В каюту постучался и заглянул Морган. Он удивленно уставился на подругу, которая сосредоточенно грызла ногти.

— Случилось что-нибудь?

— Нет, нет, — подскочила Клара с места. Выглядела она радостной и переполненной решимостью. — Натерпится просто посмотреть на весь этот Совет. Понятно, что он военный, но там будут и высокие канцлеры. Представляешь, мы и перед лицом великих мыслителей сегодняшнего дня!

— Они обычные люди, — усмехнулся Морган. — Просто наделённые властью и Силой.

— Именно! — вдруг выкрикнула возбужденно Клара и ускорила свой шаг. — Обычные!

***

Отряд столпился возле входной двери, ожидая запаздывающего капитана. Выглядели ребята словно сброд, напяливший на себя всё, что нашлось в помойном ведре возле дома. Мурси, с присущей ей поспешностью, сбежала по лестнице, натягивая по пути теплую куртку поверх тонкой белой блузки. Одеянием в этот раз она полностью повторяла «Покаяние». Глядя на её голые коленки, Моргана вновь охватило прежнее волнение. Эти дыры в штанах, тонкая рубашка — совсем не подходящий для морозов наряд.

— Не замерзнете, сэр? — тревожно спросил катар.

Капитан медленно перевела на него удивленный взгляд.

— Я в шапке, — хмыкнула она, натягивая на голову свою меховую ушанку. — Спасибо, чё ли.

— И если совладали со шнурками в этот раз, то теперь застегнитесь, — продолжил Морган и, понимая, что далеко зашёл, зачем-то добавил официозности: — сэр.