Неповторимое. Том 1 - Валентин Иванович Варенников

разбили капитально – одной стороной он даже осел в землю. Таким образом цель вроде бы была достигнута. Но одновременно мы, не желая того, сделали удобное укрытие для противника, и как раз перед собой. Немцы, разумеется, воспользовались им, тем более что огневой реакции с нашей стороны уже не было – боеприпасы почти кончились, а подвезти их из-за бездорожья не успели.

Получив эту вынужденную с нашей стороны передышку, немцы 8 февраля перебрасывают на станцию Ток еще два железнодорожных эшелона с войсками. На следующее утро противник силой до полка с танками переходит в контратаку. Используя все оставшиеся боеприпасы, подпустив его как можно ближе, мы наносим ему максимальное поражение. Однако он вводит свежие силы, и наш полк, вместе с соседом слева, вынужден отойти и закрепиться на рубеже рощи. Противник продолжает перебрасывать свои войска из района Никополя, стремясь уйти от окружения. На нашем направлении вводит еще одну – 9-ю пехотную дивизию. Как это ни печально, мы вынуждены отходить…

Лишь 12 февраля нам подали первую партию боеприпасов, и мы ожили. Было принято решение – лишить противника железной дороги и тем самым отрезать каналы питания его всем необходимым. После короткой подготовки наша дивизия первой же атакой не просто теснит противника, а отбрасывает его за железную дорогу. Теперь немцы остались без боеприпасов. Прикрываясь специальными подразделениями, они отходят на запад. Мы продолжали наступление. В боях за станцию Ток был ранен Иван Николаевич Поцелуев. Но уйти в госпиталь отказался, остался в строю. А уже через несколько дней его ожидали боевые схватки на высоте Могила Нечаева. Даже спустя годы тяжело вспоминать те дни и ночи. Каждый метр продвижения вперед стоил немало сил, нервов, крови, да и жизней тех, с кем сроднился за годы войны. Противник хоть и откатывался, но огрызался, как раненый зверь, постоянно проводя контратаки с танками. Пехота же десантом находилась на броне и оттуда поливала все из пулеметов и автоматов. Иногда танкам удавалось прорваться на наши ближайшие позиции. Противник делал все, чтобы задержать наше продвижение, цепляясь за любой, мало-мальски выгодный для ведения боя рубеж. Все населенные пункты превращал в опорные пункты, выставляя вперед свои танки и штурмовые орудия. Важной и характерной особенностью боев того периода в полосе наступления войск 3-го Украинского фронта были специальные боевые действия по овладению огромными курганами. Это были скифские могильники, где некогда эти древние племена хоронили свою знать. Курганы достигали 10–12 и более метров и, размещаясь на ровной местности и открывая с верхней точки видимость вокруг до самого горизонта, являлись прекрасным местом для командно-наблюдательных пунктов. «Специалистом», так сказать, по захвату таких курганов у нас в полку был командир роты автоматчиков старший лейтенант Иван Николаевич Поцелуев. Это был прекрасный воин – командир и замечательный товарищ. Его действия всегда отличались смелостью, решительностью и дерзостью. Ему подражали все без исключения солдаты, сержанты и офицеры роты. Они выполняли любую специальную боевую задачу только «на пять с плюсом», и мы этим восхищались. При этом всегда говорили: «Так мы же поцелуевцы!» Мол, чему тут удивляться и восхищаться – другого у поцелуевцев и быть не может. Кроме сильной воли и решительности, Иван Николаевич, конечно, располагал и богатым боевым опытом, который он приобрел еще на озере Хасан, где служил в пограничных войсках и отличился в боях с японцами. О Поцелуеве в дивизии ходили легенды. Его фамилию всегда можно было найти в дивизионной армейской газете. Последний бой с фашистами он провел в составе нашего полка, после чего получил посмертно звание Героя Советского Союза. Мы полагали, что он умер от тяжелой раны, но через год, после излечения вернулся в полк уже капитаном и был назначен на должность начальника разведки полка.

Так вот, о том, последнем бое.

В полосе наступления дивизии была огромная высота-курган – Могила Нечаева. Эту высоту было видно километров за десять. Естественно, далеко на подступах к ней и на непосредственно прилегающей местности немцы организовали мощную оборону, сделав необходимые инженерные сооружения и выделив для этого необходимые силы. Конечно, можно было бы эту высоту вообще не трогать, обойдя ее далеко справа и слева. Но дело в том, что этот маневр был бы у противника как на ладони, и мы могли понести большие потери – противник мог бы избирательно выбивать у нас самое необходимое и важное (например, пункты управления) – ведь он все видит. Естественно, для нашего командования овладеть такой высотой было крайне важно.

В лоб брать высоту – большие потери. Командир дивизии решил заслать в тыл противнику группу автоматчиков во главе с Поцелуевым: она должна была проникнуть на высоту, перебить там гарнизон и дать сигнал для общей атаки. Поцелуев приступил к выполнению задания.

Но легко сказать: «Проникнуть в тыл противника». А как это сделать, если всюду сплошные траншеи и везде немцы? Однако у Поцелуева были удивительные качества – чутье и особый нюх на немцев. Он безошибочно мог найти самые слабые и самые сильные стороны противника и действовать соответственно. Мало того, он прекрасно ориентировался ночью – в любую погоду и фактически в кромешной тьме. Просто удивительно!

Вот и сейчас, получив от командира дивизии лично задачу и согласовав все с командиром полка (порядок действий, сигналы, связь, огневая поддержка и т. д.), Поцелуев отобрал в свою группу самых крепких и опытных бойцов, выдвинулся с ними на передний край и все оставшееся светлое время посвятил изучению противника. С наступлением темноты подвел итог, объявил план действий, проверил готовность каждого и ночью, отправившись на задание, растворился в темноте.

Оказывается, он перешел передний край на участке нашего соседа слева, где у противника не было сплошной обороны. Перешел, значительно углубился в позиции противника и лишь тогда начал выходить на тыльную часть кургана. Около получаса разведчики лежали перед курганом, изучая режим жизни гарнизона, а затем прыгнули в траншею – и быстро начали подниматься вверх по склону. Свернув в одну из ветвей хода сообщения, вышли к блиндажу. После короткой потасовки двух немецких солдат оглушили, офицера связали, заткнули рот кляпом и положили в угол. В блиндаже телефонов не было. Значит, большого значения он не имел. Здесь и решили базироваться. Ровно в три часа ночи сообщили по радио командиру полка Воинкову, что находятся на высоте в укрытии (в блиндаже) и вызывают огонь всей артиллерии на себя – как и было условлено. Артиллерийский полк дивизии, артиллерия нашего и соседнего полка, ожидавшие эту команду, обрушили всю свою огневую мощь на курган.