Как поцеловать героя - Сэнди Хингстон

— Брак с наследником герцога — завидная участь!

— Да, это так, но она не любит его!

Неожиданно мадам улыбнулась:

— Дорогая Эвелин! Я так горжусь тобой!

— Мной? — изумилась миссис Тредуэлл. — Не могу представить почему.

Графиня подошла и обняла ее:

— За твои чувства. Я не была уверена, что ты не сочтешь мнение света правильным. Но ты оказалась сильнее, чем я предполагала. И это вселяет в меня надежду на будущее.

— На будущее…

— Да. Может быть, мы потерпели неудачу с бедняжкой Николь. Сочетание упрямства Бору и зловредности баронессы оказалось слишком серьезным препятствием. Но, Эвелин, у нас много девушек, которые полагаются на нас. У них остается шанс найти свое счастье. Мы не должны допустить, чтобы трудные обстоятельства нас раздавили. Мы обязаны продолжать наше дело.

— Продолжать… — Миссис Тредуэлл, всхлипнув, подавила рыдание и распрямила полные плечи. — Да, мы должны, Кристиан. Ты совершенно права. И мы продолжим. — Однако глаза ее затуманились слезами. — Боже мой, а я такие надежды на нее возлагала!

Мадам отвернулась.

— Я тоже.

Миссис Тредуэлл промокнула слезы платочком, затем из груди ее неожиданно вырвался смешок.

— Эвелин, надеюсь, ты не собираешься закатить истерику? — встревожилась мадам.

— Нет-нет! Я уже смирилась. Мы не можем рассчитывать на стопроцентный успех. Я просто подумала… — Из ее груди снова вырвался смешок. — Разве не удивительно, что мы рассматриваем это как поражение?

После небольшой паузы кончики рта мадам вдруг приподнялись.

— Ведь он — самая завидная партия в Англии! — Они обе расхохотались как девчонки.

Успокоившись, миссис Тредуэлл перешла на более серьезный тон:

— А вообще-то смешного мало, если подумать о том, что бедняжка Николь обречена на брак без любви. Она… — В ночной тишине за окном послышался стук колес. Директриса бросила взгляд на часы: — Половина одиннадцатого, поздновато для гостей. — Стук колес внезапно прекратился, а через минуту звякнул дверной молоток. — О Господи, надеюсь, никаких новых неприятностей. Может, это противная Кэтрин уговорила герцога и герцогиню забрать ее наконец от нас?

— Мы не должны называть никого из девчонок «противная», — укорила ее графиня. — Даже если это соответствует истине. Я пойду открою.

— Я пойду с тобой, вдвоем надежнее. — И они направились к двери.

Выйдя во двор, они увидели баронессу Хейнесуорт. Рот ее был искажен от гнева; сверхмодная шляпка сбилась набок; глаза метали молнии. В руке она сжимала экземпляр газеты.

— Леди Хейнесуорт? — не веря собственным глазам, спросила миссис Тредуэлл.

— Ты! — Баронесса бросилась к графине, ткнув в нее пальцем. — Ты, мерзкая дрянь!

— Попрошу вас, миледи! — попыталась вмешаться миссис Тредуэлл, однако остановить разъяренную гостью было невозможно. Она оттолкнула плечом директрису и снова набросилась на графиню.

— Я предупреждала Николь! — взвизгнула баронесса, пытаясь добраться ногтями до глаз Кристиан. — Я говорила ей, к какому разряду женщин ты относишься. Я проклинаю тот день, когда привезла ее в этот вертеп! Вы опозорили ее! Вы обе ее погубили!

Миссис Тредуэлл в оцепенении наблюдала за тем, как графиня пыталась отбиться от нападавшей на нее гостьи.

— Я не нахожу причин для жалоб, Эмилия, — возразила графиня, удерживая кулаки баронессы. — Отчего вы так разволновались?

— Разволновалась! — Это лишь увеличило ярость леди Хейнесуорт. Она покачнулась и едва не упала. — Должно быть, вы не читали!

— Как же, мы читали, — заверила ее миссис Тредуэлл. — Мы как раз просматривали ее. И я должна сказать, что Николь делает честь академии. Мы ею очень горды.

— Горды?! О Господи, чудовища! Вы злорадствуете — как же это гнусно! — Баронесса пошарила в ридикюле, вынула флакон с нашатырным спиртом и понюхала его.

— Право же, я не могу понять причины вашего отчаяния, — нервно проговорила миссис Тредуэлл. — Он — самый завидный жених в Англии!

— Самый завидный… о-о! Да вы с ума сошли! Я позабочусь о том, чтобы эту академию закрыли! Я скажу каждой матери, что посылать сюда дочь — это значит подписать ей смертный приговор! Да я… я… — Она снова понюхала флакон.

— Я так понимаю, Эмилия, что этот брак вас огорчает? — спросила графиня.

— Огорчает? Да он приводит меня в ужас! Как и любую мать, если она в здравом уме!

— Я не вижу никаких оснований для этого, — проговорила миссис Тредуэлл, обретая большую уверенность. — Он происходит из уважаемого рода, у него завидное состояние. Он внешне весьма привлекателен. Он…

— Он мерзкий шотландец! — взвыла баронесса.

Миссис Тредуэлл растерялась:

— Лорд Уоллингфорд — шотландец?

— Уоллингфорд? А при чем здесь Уоллингфорд?

— Как при чем? Ведь Николь выходит за него замуж.

— Она не может! — возразила баронесса.

— Почему?

— Потому что она уже замужем! — выкрикнула Эмилия Хейнесуорт. — Вы же сказали, что уже видели объявление!

— В котором сообщается, — ясно и четко произнесла графиня, как если бы разговаривала с умалишенной, — что она помолвлена с лордом Уоллингфордом.

— Да это было во вчерашней газете! — Баронесса сунула директрисе номер, который держала в руках. — Вот сегодняшняя!

Миссис Тредуэлл посмотрела туда, куда мать Николь ткнула пальцем — это была все та же колонка «Городские слухи». В ней, как и во вчерашней газете, фигурировала фамилия Хейнесуорт. Однако…

— Кристиан, — прошептала миссис Тредуэлл. — Посмотри сюда.

— Сегодняшний выпуск, — заметила мадам, взглянув на дату. И побледнела, увидев колонку.

Ошеломляющее откровение! Сообщение во вчерашнем выпуске о помолвке между мисс Николь Хейнесуорт и Энтони лордом Уоллингфордом оказалось преждевременным! У нас есть авторитетное свидетельство о том, что молодая леди, о которой идет речь, этой ночью вышла замуж за новоиспеченного кавалера шотландского рыцарского ордена Брайана, лорда Бору.

Мадам подняла глаза, которые стали огромными как блюдца.

— Неужели это правда?

— Томми был там собственной персоной! — отрезала баронесса. — Он пришел и все рассказал мне сегодня утром. Они сочетались браком в жалкой придорожной гостинице. О, ты поплатишься за это, Кристиан! И ты тоже, Эвелин! Я заставлю вас за это заплатить!

— Кристиан! — Миссис Тредуэлл едва не пустилась в пляс. — Она сделала это! Пошла наперекор всем и сделала!

— И он тоже! — Лицо графини сияло.

Баронесса была близка к апоплексическому удару. Лицо у нее стало свекольного цвета, глаза едва не вываливались из орбит.