Созвездие эректуса - Александр Розов

Репортер кивнул и поднял на вытянутой руке яркую коробку с рисунком мультяшной овечки и надписью «TWIZ-8, super-power virus-killer, for sheeps and other cattle».

— Вы вводили пациентке этот препарат?

— Совершенно верно.

— Но здесь сказано: «для овец и другого скота». Вводить его людям это преступление. За такие вещи следует наказывать строжайшим образом и….

Тут репортера перебил Мелло Соарош:

— Каждый, кто с риском для себя оказал помощь гражданам Меганезии, находящимся в опасности, пользуется защитой правительства, — отчеканил он, — эта защита реализуется любыми средствами без всякого исключения. Так сказано в Великой Хартии. Любой акт, направленный против практики, обеспечивающей здоровье граждан, будет расценен, как прямая агрессия против Великой Хартии и народа Меганезии.

— Возможно, я не очень удачно выразился, — начал оправдываться репортер, — просто мне казалось, что такие случаи должны расследоваться. Это не более, чем мое мнение…

— У вас есть право высказывать свое мнение, — снова перебил координатор, — но если вы станете призывать к преследованию за практику, защищаемую Хартией, то у вас будут проблемы.

— «TBN». Позвольте зачитать отрывок из романа Герберта Уэллса «Остров доктора Моро», 1896 года. Действие развивается на вулканическом островке Ноубл, точно таком же, как Тероа, в том же месте Тихого океана, у Экватора. Там есть удивительные совпадения.

Джерри Винсмарт глянул на экран ноутбука Акелы, уже успевшего набрать в поисковой системе «Уэллс Остров доктора Моро» и открыть текст, после чего иронично заметил:

— Тероа на 175-м градусе западной долготы, а Ноубл в романе на 105-м. Расстояние как между Нью-Йорком и Парижем. Тероа это коралловый атолл, а не вулканический остров. Если остальные совпадения того же порядка, то чем вы намерены нас удивить?

— Кстати, — добавил Спарк, — Там вместо Ноубла плато на глубине 4 километра. Ближайшая суша — Галапагосы в 1500 километрах к западу, и Клиппертон столько же к северу.

— Короче, полная лажа, — заключила Санди.

— Извините, я не силен в географии, — несколько сконфуженно пробурчал репортер, — но я уверяю вас, что другие совпадения, в самом деле, поражают. Могу я все-таки зачитать?

— Ну что, док? — спросил Лайон Кортвуд, — Разрешим художественную декламацию?

Винсмарт безразлично пожал плечами, и репортер прочел:

«Человеческий облик я придаю теперь животному почти без труда, я умею наделить его гибкостью и грациозностью или огромными размерами и силой. Умственное развитие этих созданий бывает иногда непостижимо низким, со странными провалами. И совсем не дается мне нечто, чего я не могу определить, нечто лежащее в самой основе эмоций. Все стремления, инстинкты, желания, вредные для человечества, вдруг прорываются и захлестывают мое создание злобой, ненавистью или страхом. Вам эти твари кажутся странными и отталкивающими с первого взгляда, мне же после того, как я их окончу, они представляются бесспорно человеческими существами. И только после того, как я понаблюдаю за ними, уверенность эта исчезает. Обнаруживается сначала одна звериная черта, потом другая…».

— Что это за ботва? — перебила Келли.

— Это рассказ доктора Моро о том, как он, путем вивисекции, пытался сделать подобие людей из различных животных. Вот, послушайте: «Остров, казалось, был специально создан для меня. Мы разгрузили судно и построили дом. Полинезийцы поставили себе у оврага несколько хижин. Я принялся за работу над тем, что привез с собой. Я начал с овцы, подверг ее ужасным страданиям, а потом заживил раны. Когда я кончил работу, она показалась мне совсем человеческим существом». Поразительное совпадение, не так ли?

Келли уперла руки в бедра и тоном, не предвещавшим ничего хорошего, сообщила:

— Что-то я не догоняю, о чем таком вы толкуете.

— Ну, как же! У доктора Винсмарта на острове Тероа, как и у доктора Моро на острове Ноубла все началось с попыток очеловечить овцу.

— Какую, мать ее, овцу?! На Тероа вообще нет ни одной овцы!

— Это называется инверсия, — пояснил репортер, — Моро вводил человеческие препараты овце, а Винсмарт ввел овечий препарат человеку. Но если разобраться, суть та же самая.

— Хотите разобраться? — ехидно сказала Келли, — Это запросто.

Она вынула из кармана мобильник…

— Минуточку, Келли, ты куда звонишь? — обеспокоено спросил Винсмарт.

— Абинэ, естественно, — ответила она, — Сейчас этот мозгодыр позавидует той овце, про которую написано в его книжке… Aloha, Abine, o a mai-oe?…

— Келли! Будь так добра, дай мне трубку. Пожалуйста!

— Ладно, — вздохнула она и протянула ему мобильник, — А жаль, прикольно бы было…

— Слишком прикольно, — проворчал док Джерри, — Привет, Абинэ, нет, это я не тебе, это я Келли, которая хулиганит… Еще бы, конечно!.. Ну, например завтра…

— «FoxNews». Мисс Рэндолф, вы говорили о моральном долге современных людей перед древними расами. Считаете ли вы, что он выше морального долга перед ближними?

— Я не уловила смысл вашего вопроса, — сказала Санди, — нельзя ли конкретнее?

— Хорошо, спрошу иначе. Я обратился к вам «мисс», но вы ведь замужем, правильно?

— Да, — подтвердила она, — И что из того?

— Моральный долг жены рожать детей от своего мужа, — пояснил репортер, — Я полагаю, это очевидно. То есть, если жена намеревается родить от кого-то другого, то это нельзя назвать иначе, как супружеской изменой.

— Да что вы говорите? А если у меня два мужа, то от которого из них я очевидно должна рожать детей?

— Но у вас же не может быть двух мужей одновременно.

— То есть, как не может, если они у меня есть? Вот же они! — Санди, выразительно кивнула в сторону Акелы и Спарка.

— Э… — репортер замялся, — но я считал, что один из них это муж мисс Клай.

— Не один, а оба. Мы вдвоем замужем за ними двоими. По-моему, это очевидно.

— Вы, наверное, шутите, мисс Рэндолф.

Акела поднялся с места, подошел к Санди, приобнял ее за талию (точнее, за ту часть тела, где, теоретически, талия находится) и сообщил:

— Она не шутит. Вы не в курсе наших законов. Граждане вправе зарегистрировать в суде хаусхолд любого состава. Хоть два на два, хоть семь на восемь. По глазам вижу, вы опять не поняли. У нас регистрируют общее хозяйство, а не то, кто с кем спит.

— Но позвольте, как же вы тогда узнаете, чьи дети?

— Как чьи? Наши, разумеется.

Репортер улыбнулся и кивнул.

— Вот теперь мне понятно. В общем, ничего нового. Можно стерпеть непонятно каких жен, которые спят, с кем попало и беременны не от вас, а от древнего обезьяночеловека, при условии, что за это заплатили хорошие деньги. Ходят слухи о миллионах долларов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});