Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины: Роман в Интернете - Еремей Парнов

— Та самая стена? — с благоговейным придыханием спросил Климовицкий, выковыривая, на память, каменную крошку.

— Эта? Старше на шесть тысяч лет, — снисходительно усмехнулся Ариель Бенгур. — Иерихон — самый древний город планеты. Он появился задолго до пирамид, а про Моисея и говорить не приходится. Не было ни египтян, ни нас, а ибри кочевали где-то в Месопотамии.

— Но разве ибри — не евреи? — изумился Павел Борисович, болезненно переживая пробелы образования. Разговор шел на русском, что лишний раз подчеркивало явное превосходство израильтянина.

Невзирая на синюю кипу-тюбетейку, едва прикрывавшую лысину, Ариель оказался вовсе не ортодоксом, как сперва показалось, а весьма далеким от религии человеком. Восторженность Климовицкого вызывала у него ироническую усмешку. Но на подробные объяснения он не скупился.

— Скажем лучше: не евреи позднейших времен. Буквальное значение — «перешедшие через реку» — никак нельзя отнести к Иордану. До перехода Иешуа бин Нуна — Иисуса Навина, как вы его называете, предстояло еще пересечь Евфрат. Понятие «ибри» относится ко всем потомкам праотца Авраама: израильтянам, арамеям, арабам. Одна часть племен из Верхней Месопотамии, как, например, диданы, известные еще со времен третьей династии Ура, ушла в пустыню, где смешалась с потомками Измаила, другая — моавитяне и аммонитяне — осела в Заиорданье, третья — идумеи — поселилась к югу от Мертвого моря. Постепенно они забыли о прежней родине, перестали считать себя «заречными», и название ибри осталось только за одной группой племен из колена Иакова, которая, прежде чем осесть, дольше прочих странствовала по свету.

— И они в конце концов поселились в Гошеме, на землях фараона к востоку от Дельты? Археология и египетские источники полностью подтверждают предание, — как все дилетанты, Климовицкий не ведал сомнений.

— Полностью никакое предание подтвердить невозможно, но кое-что действительно совпадает. Раскопаны два города, упоминаемые в Торе. Они действительно основаны при Рамсесе Втором, а знаки семисвечника, высеченные в камне, бесспорно, оставлены нашими предками… Хотите сразу перепрыгнуть через тысячелетия и очутиться в Иерихоне Библейском?

Павел чуть было не закричал: «Хочу!» Хватило ума сделать вид, что самый древний город волнует его ничуть не меньше.

— Стены, конечно, не сохранились?

— Вы же постоянно ссылаетесь на Писание, не так ли? Коли сказано «пали», так и должны пасть… Лежат плашмя — сами убедитесь. Не принимайте на свой счет, но уж если решились взвалить на плечи такой груз, то лучше руководствоваться первоисточником, а не переводом — русским, английским, каким бы то ни было.

— Увы, — Климовицкий развел руками, — чего не дано, того не дано. Буду каждый раз справляться у специалистов, — он принципиально игнорировал подковырки Бенгура. Уж одно то, что такой специалист согласился сопровождать его в первой поездке, было редкой удачей. — Ваша щедрая помощь, господин Ариель, преисполнила меня смелости. Искренне надеюсь, что мне и в дальнейшем не изменит везение. В конце концов, я только технический специалист. Просто хочется понимать задачу в максимальном, так сказать, приближении… Насколько знания позволяют.

— У нас не приняты церемонные обращения. Все мы на «ты» друг с другом. Можешь называть меня Ари.

Климовицкий понял, что знаменитый археолог зачислил его в подмастерья.

— Глубокий все-таки ров! — задрав голову, он еще раз взглянул на страшную башню, торчавшую исполинским клыком. Солнце, клонясь долу, било в глаза, и она казалась почти черной. Звенели цикады, под ногами похрустывали иссушенные жарой колючки и перемолотые жерновами времени черепки. — Метра три будет?

— Чуть меньше, а ширина свыше восьми, — в голосе Ариеля дрогнула горделивая струнка. — Ров не вырублен, как могло показаться: у жителей не было подходящих орудий. Скорее всего, грунт калили сильным огнем, а затем поливали водой. Титанический труд.

— Как египтяне гранит! Я видел в Асуане начатый обелиск.

— Побывал в Египте? Похвально… Но не следует забывать о разнице в шесть тысяч лет. Здесь, где мы сейчас стоим, зародилась городская цивилизация… Ров наполнялся водой из источника, за который наверняка приходилось вести борьбу с соседними племенами. Отсюда крепостные сооружения… Возле башни, там за стеной, мы обнаружили обширный бассейн. Вероятно, в него по каналу поступала дождевая вода, которую запасали на случай осады. — Бенгур жестом предложил подняться на стену. — Я вижу, ты даже не потрудился сосчитать ступени, — справившись с одышкой, упрекнул он.

— Это важно?

— А как ты думаешь? Азы науки. Числа священны: в них запечатлено знание. Что, по-твоему, может означать двадцать восемь? Это продолжительность лунного месяца и, соответственно, менструального цикла женщины. О чем это говорит? — В разговорной манере Бенгура явственно ощущалась раввинистическая традиция. За риторическим вопросом без малейшего промедления следовал короткий ответ. — О том, что в древнем Иерихоне поклонялись лунным богам, возможно, богине плодородия, женщине-прародительнице. Сколько будет семью четыре? Двадцать восемь. Четыре семидневных недели как раз и составят месяц. У нас под ногами не просто ступени — дни. Это лестница-календарь. Его нам подарила Луна — лунные фазы. На всякий случай запомни хотя бы название — Лавана. Священное имя «светила меньшего для управления ночью», как о том сказано в Бытии. По Луне определяли времена года, праздники и месяцы. Весь древний календарь сообразуется с фазами. Пасха и праздник кущей всегда отмечены полнолунием.

— По-латыни месяц, кажется, мензис, от слова «измерять»? — робко заметил Климовицкий, переживая собственную несостоятельность.

«По Сеньке и шапка. И зачем я это затеял? — Захотелось все бросить и первым же рейсом бежать в родную Москву. — Крепись, Пал Борисыч, мы им еще покажем», — крепился он из последних сил, но показывать было нечего. Душу муторило предчувствие полного краха.

— Правильно, — как нельзя вовремя из уст Бенгура прозвучало одобрительное слово. — Отсюда и мензурка — склянка с делениями. Египтяне, сирийцы, финикияне, вавилоняне — все обожествляли Луну. Пророк Иеремия укорял и наших предков за этот языческий грех.

— А Солнце?

— Шемеш хама — «большое светило»! Бог создал его для управления днем. Как поется в Псалмах, оно женихом выходит из брачного чертога своего. Всякая тварь радуется Солнцу. Все народы поклонялись ему. Сам Господь уподобляется Солнцу, «Солнцу Правды»… В Торе упоминаются два чудесных случая, связанные с ходом дневного светила: продление дня в Гаваоне, когда это потребовалось Иисусу Навину, и знамение на ступенях Ахазовых, когда тень возвратилась назад на четыре ступени…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});