Рейды в стан врага - Степан Бунaкoв

лось это немногим. 22 октября район никелевых разработок и населенный пункт Никель были освобождены от врага В тот же день, как нам стало известно, войска 14-й армии овладели важным на пути к Киркенесу населенным пунктом Тарнет.

Нашей бригаде в ночном бою противостояла 163я пехотная дивизия немцев. Враг сопротивлялся с упорством обреченных и все же не выдержал натиска советских морских пехотинцев. Понеся большие потери в живой силе и технике, неприятельская дивизия, или, вернее сказать, ее остатки, была отброшена за норвежскую границу. С рассветом мы увидели результаты дел своих: дорога от Никеля в сторону Норвегии была буквально завалена разбитой вражеской военной техникой, трупами в серозеленых мундирах.

Ко мне подбежал командир взвода разведки лейтенант Якунин с объемистым портфелем из желтой кожи.

- Товарищ подполковник, вот у убитого немецкого офицера подобрали, у разбитой машины.

Из портфеля извлекли тетради, карты и небольшую книжку в деревянных корочках из карельской березы. Я прочел заглавие - "Майн кампф". Это был дневник немецкого офицера. Что ж, его борьба закончилась бесславно в чужих краях. Но о чем же все-таки писал гитлеровский выкормыш? Попросил переводчика объяснить суть подчеркнутых фраз

- Почему суть? Можно и дословно, - ответил он и стал читать: - "Июнь 1941 года. Арийская нация стремительно осуществляет свое предназначение в истории, указанное фюрером. Ее библия - "Майн кампф"

"Наступление идет успешно. Сегодня провели акцию в белорусском селе: расстреляли каждого пятого жителя за укрывательство пленных. Со славянами поступать только так".

"Смерть всем, кто противится новому порядку фюрера. На этом вечно будет держаться немецкая нация, которой скоро будет принадлежать весь мир..."

Не было времени заниматься дневником. Я бегло, насколько позволяла обстановка, перелистал тетрадь В конце ее содержался список: сколько подготовлено посылок и кому они направлены. Коричневым шнурком была заложена страница с заглавием "Смоленск". Пробежал ее глазами. Что это? Ваннинен! Так это же фамилия офицера финской армии, убитого нашими партизанами в "Шевроле" на льду Онежского озера. Вот и встретились союзники по разбою и истреблению советских людей. Среди обнаруженных фотографий были и дубликаты тех, что я когда-то видел среди документов финского офицера.

- Где труп этого типа? - спросил я лейтенанта Якунина.

- У машины.

- Бежим туда. Мне нужно кое-что уточнить.

Мне нужно было убедиться, что это тот самый гитлеровец и что он мертв. Это желание появилось у меня как-то вдруг, словно составляло смысл всей моей жизни. Мне хотелось увидеть, что над этим выродком свершился справедливый суд.

Возле автомобиля валялся труп немецкого офицера. На правом плече кителя висел полуоторванный погон с майорским знаком различия. На левом плече погона не было. На уровне лопатки запеклось большое кровяное пятно. Русые волосы взлохмачены, прядями упали на лоб, но не скрыли лица. Он, точно он, фашист Ганс фон Шварцкампф. В кабине машины лежала его шинель.

Решил: обязательно напишу об этом матери, пусть знает, как давим эту коричневую чуму.

В Северной Норвегии

В 10 километрах юго-западнее Салмиярви, у пограничной реки Потсйоки, бригада (в который уже раз!) готовилась к маршу по бездорожью

После оставления Киркенеса противник удирал вдоль морского побережья на Нейден, к северу. Наши войска, а это были части 31-го стрелкового и 127-го легкого стрелкового корпусов, действовали по обе стороны пограничной реки Потсйоки.

70я бригада без артиллерии и автотранспорта должна была пешим порядком преодолеть заболоченную пойму Потсйоки в направлении Меникко - Стенбак, форсировать реку на подручных средствах и перехватить пути отступления 163-й пехотной и 2-й горноегерской дивизий немцев. Слева от нас, вдоль восточного берега реки, с аналогичной задачей в южном направлении продвигалась 83я стрелковая дивизия.

Не прошло и часа после начала марша, а полковник Блак уже с беспокойством отмечал:

- Болото очень вязкое, в темноте трудно ориентироваться. Есть случаи попадания бойцов в трясину. Надо что-то придумать, искать выход из положения.

А где его найдешь, выход-то, если за пять метров человека не видно?! Правда, еще днем я заметил: вдоль шоссе Салмиярви - Наутси на опорах сохранился провод. Не везде, но можно было найти порядочные концы. Несколько сот метров этого провода теперь могли бы пригодиться: растянув его вдоль колонны, можно было подстраховать людей.

Подразделение связистов во главе с капитаном Бутиным справилось с заданием. И бойцы пошли через болото увереннее.

Около двух часов ночи основные силы бригады вышли на берег Потсйоки. Через реку бригаду переправляли на своих баркасах норвежские рыбаки. По тому, как они самоотверженно трудились, чтобы закончить перевозку до рассвета, было ясно, что они ждали прихода советских войск и готовились помогать им.

Местные жители сообщили, что фашисты покинули селение накануне и двинулись на машинах в южном направлении.

- Пешком не догнать, - с досадой сказал комбриг. - Разве что они остановятся по дороге в одном из сел.

- Что предпримем? - спросил Суров - Оно, конечно, приятно, когда враг удирает без боя. Но ведь удирает, а надо бы, чтобы некому было удирать.

- Будем ждать донесения разведки, - решил полковник Блак. - А теперь часовой отдых и завтрак. Надо подкрепиться.

Пока бригада отдыхала и завтракала, вокруг нас на почтительном расстоянии собрались местные жители. Многие поглядывали на нас настороженно. Сбитые с толку гитлеровской пропагандой, они, казалось, опасались каких-то выпадов с нашей стороны.

Наш привал подходил к концу, когда из толпы вышел высокий старик с длинными седыми волосами. В одной руке он держал оплетенную бутыль, а другую прижимал к сердцу: дескать, угощайтесь на здоровье, это от доброй души...

Командир бригады подошел к старику и стал объяснять ему, что пить нам нельзя, так как идем в поход. Не знаю каким образом, но старик понял, что его бутыль сейчас неуместна. Он повернулся к односельчанам и что-то крикнул им,

Люди бросились к своим домам и через несколько минут вернулись - кто с молоком, кто с сыром, кто с хлебом. Одним словом, принесли нам все, что нашлось у них съестного. А потом уселись рядом с нами и стали петь старинные русские песни: "Вдоль по матушке по Волге", "Вот мчится тройка почтовая", "Ах вы сени мои сени". Пели норвежцы с большим удовольствием смешно выговаривая русские слова и путая ударения.

То, что здесь, в пограничном поселке Стенбак, знали старинные русские песни, еще как-то можно было понять: в Норвегии жило немало эмигрантов из России. Но когда молодежь бойко запела наши современные песни - "Катюшу", "Синий платочек", мы долго не могли прийти в себя от удивления. Все почувствовали прилив гордости за любимую Родину: если ее песни поют другие народы, значит, и слава ее велика...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});