Свои чужие - Ольга Джокер

смотрю на экран. На часах десять утра, а Кирилл ещё ни разу за сегодня не позвонил. В такие моменты я начинаю думать, что больше ему не нужна.

Нажимаю зелёную трубку и жду. Идут гудки. Один, другой, третий. Кирилл наконец отвечает и сухо меня приветствует.

— Привет, — здороваюсь я. — Ты на работе? Занят?

— Есть немного. Говори.

— А, то есть ты можешь выделить мне две минуты?

— Чего ты заводишься? — вздыхает Кирилл. — Я правда был занят. В офисе с семи утра торчу и вчера поздно попал домой.

— Хорошо. Когда найдёшь для меня время, пожалуйста, позвони.

На этих словах я кладу трубку. Щёки горят, а сердце гулко стучит в груди. Самсонов заверял, что приедет, но теперь он мало того что больше не заговаривает об этом, так ещё и забывает мне звонить.

У бара шумно и многолюдно, образовалась немаленькая очередь. Я заказываю один мохито и возвращаюсь на пляж. Майя сидит, укутавшись в полотенце, и смотрит что-то на телефоне. Бабушка читает газету «Пенсионер России». Заметив меня, откладывает её в сторону и снимает очки.

— О, спасибо! Божественный напиток.

— Не за что. Я в номер поднимусь. Что-то неважно себя чувствую.

— Акклиматизация? Опять? — хмурится бабуля.

— Всё хорошо. Просто полежу. На обед обязательно спущусь.

Бабушка меряет меня недовольным взглядом, но ни слова не вставляет поперёк.

Я поднимаюсь в номер, принимаю душ и ложусь на кровать. Она такая мягкая и удобная, что тут же начинает клонить в сон. Вроде бы ничего особенного не делаю на отдыхе, а устаю жутко. Такого не бывало даже после сложных смен в клинике.

Засыпаю я настолько крепко, что пропускаю обед. В пять вечера с трудом разлепляю веки. На телефоне полно пропущенных звонков от сестры и бабули. От Кирилла ни одного. Ну и ладно! Сама я ему больше не позвоню!

Надев купальник, быстро спускаюсь вниз и нахожу родственников.

— Я стучала в номер! — возмущается бабуля. — Сотню раз звонила! Хочешь, чтобы меня хватил приступ?

— Прости, я так крепко уснула, что совсем ничего не слышала!

— Тебе нужно показаться врачу, — категорично заявляет бабушка. — Усталость — это нехватка железа в организме. Я только что прочитала об этом в газете.

— У меня долгожданный отпуск. Почему я не могу нормально поспать? Это преступление? Или я обязана отчитываться? — вспыхиваю и почти тут же сбавляю обороты: — Не переживай, правда. Я проснулась, полна сил и энергии. Пойдёмте лучше плавать.

Бабушка и Майя отказываются, поэтому к морю я иду одна, касаюсь ступнями прохладной воды. Рядом плещутся детишки, стреляют друг в друга из водных пистолетов, и брызги попадают на меня. Я улыбаюсь и захожу глубже. Оттолкнувшись от дна, начинаю плыть.

Рядом с посёлком, где я жила раньше, было чистое, прозрачное озеро. Мы с родителями ходили туда каждый летний день. Сначала я не умела плавать, но безумно хотела научиться. Получалось не очень хорошо, отец нервничал и ругался, обучая меня, а потом, в один прекрасный день, просто бросил с деревянного мостика на глубину и сказал, что только это поможет. С его поддержкой я ленюсь, а должна плыть сама.

Мне было семь, но до сих пор отчётливо помню панику, которую тогда испытала. Сейчас понимаю, что отец спас бы в любом случае. Но тогда… тело задеревенело, руки и ноги не слушались. Я глотала воду и отчаянно гребла, пока живот не коснулся дна. Мать, когда узнала об этом, сильно поругалась с отцом. Они скандалили и обзывали друг друга. Отец упрекал её в том, что она слишком меня опекает, буквально душит заботой, мама в свою очередь говорила, что он тиран и бесчувственный робот, раз смог так поступить с собственной дочерью.

Удивительно, но после этого я совсем не боялась воды. Плавала долго и с особым кайфом, пока не уставали мышцы. Как сейчас. Обернувшись назад, понимаю, что отплыла достаточно далеко. Бабуля, в своём ярко-красном купальнике и широкополой шляпе, внимательно следит за мной с берега, уперев руки в бока. Я выхожу из воды, кутаюсь в полотенце, которое она протягивает, и сажусь на лежак.

Вечером, после ужина, мы выходим в город прогуляться. Телефон молчит, настроение — паршивее некуда. Я должна наслаждаться отдыхом, тем более так давно об этом мечтала! Кирилл исполнил мою мечту, сделал всё, чтобы я была счастлива, тогда почему же я не могу наконец расслабиться? Потом, в Москве, ведь точно буду жалеть, что не взяла от отдыха максимум.

Проходя мимо парка развлечений, Майя указывает на один из аттракционов. Он называется «Квантовый скачок». Экстремальная горка, на которой ты мчишь с сумасшедшей скоростью по закрученному треку.

— Хочешь туда? Уверена? — интересуется бабуля.

— Я не разрешаю, Майя, — вклиниваюсь в разговор. — Извини, но это опасно.

— Почему? — возмущается сестра. — Даша, с которой мы познакомились на пляже, между прочим, каталась на такой! И была в восторге.

— Тебе всего тринадцать.

— Мне уже тринадцать!

— И ты ещё не доросла до того, чтобы принимать решения. Напомнить, как в первый день ты расшибла лоб на водной горке, а на третий — до сильной гематомы ударила локоть? Хочешь, чтобы меня лишили опекунства?

Боже, да я чуть с ума не сошла от волнения, когда пришлось ехать в травмпункт! Сейчас везде строго фиксируются все травмы! Тем более «Квантовый скачок» выглядит настолько устрашающим, что у меня волосы на голове шевелятся. И крики людей оттуда только подтверждают: аттракцион опасен.

Майя резко разворачивается и сбегает. Я делаю глубокий вдох-выдох и быстрым шагом иду за ней. Начинаю волноваться, когда теряю сестру из вида. А потом замечаю её сидящей на скамейке у набережной. Одинокую, съёжившуюся. Понимаю, что в своих словах была резка. Всему виной постоянное напряжение, которое я испытываю из-за Кирилла. Сердцем чувствую: что-то изменилось. Что-то не так. Поэтому раздражаюсь и злюсь на окружающих.

Я сажусь рядышком с сестрой:

— Извини. Извини за то, что накричала. Это было непедагогично.

Сестра молчит и всхлипывает. Мне становится её жалко. Сразу двое родителей погибли во время пожара. Майя видела их смерть своими глазами. Как обугленные тела доставали из-под обломков