Ночь Пса - Борис Иванов

– Ах да – Пес... – сообразил Мепистоппель.

Берег снова сделал попытку наехать на утлое суденышко, и минуты три-четыре Адельберто решал проблемы чисто навигационного характера. Тор не мешал ему. Потом, убедившись, что очередная докука миновала, осторожно спросил:

– Ты сказал, Мепистоппель... Ты сказал, что... что меня ищут не только те, кто меня сюда позвал – на Прерию... А они почему еще не нашли меня?

– Типун вам на язык! – поспешно прервал его Адельберто. И не называйте меня, пожалуйста, этим словом...

– Ваш друг Гонсало... – недоуменно возразил Тор.

– Гонсало вовсе не друг мне. И вообще... Когда он назвал меня этим м-м... именем, он хотел сделать мне гадость. И-таки сделал! – c чувством признал Адельберто. – И радуйся тому, что разминулся с гостеприимными господами, которые устроили на тебя охоту. Благодари нас со Счастливчиком, что мы утащили тебя у них из-под носа... Иначе ты узнал бы, что означает сидеть под замком по-настоящему…

– Я дружу с замками, Нос Коромыслом... – меланхолично заметил Тор: угрозу пленения он, видно, не то, чтобы не принимал всерьез, но и не расценивал ее так уж трагически. Здешние игры все больше приходились ему по вкусу. – Тебя можно называть снова так, или?... – спросил он, спохватившись.

Адельберто неопределенно и досадливо крякнул.

Сатанинское искушение вновь овладело им. И победило-таки!

– Послушай... – сказал он проникновенно. – А почему бы нам все это дело не закончить так... миром... Мне сейчас, когда Счастливчик влип, главное – уже не выкуп за тебя, чудака, иметь, а его, дурня такого, на свободу вытянуть, да и свою шкуру спасти... Хотя все это, конечно, и чревато...

Адельберто помолчал, пытаясь во тьме уловить реакцию собеседника. Но тот не особенно помогал ему в этом деле.

– Давай, может так... – с надеждой в голосе продолжил Мепистоппель. – Я сейчас к берегу пристану и там мы и разойдемся – миром, как я говорю, а?... Ты пойдешь, в город поднимешься, своих друзей там найдешь, скажешь так мол и так – просто недоразумение вышло... Никаких выкупов, никаких похищений... Ну, просто не поняли друг друга люди... Ну и замнем все это, а?...

Мепистоппель, конечно понимал, что городит глупости, недостойные своих седин, но интуиция подсказывала ему, что из этой игры надо уходить. Бежать сломя голову...

В ответ ему последовало долгое и, кажется, обиженное молчание. Дважды лодка скребла днищем дно, еще разок – попробовала зацепиться за прибрежный кустарник. Потом Гость, наконец собравшись с мыслями, соизволил ответить.

– Нет, Нос Коромыслом... Так не пойдет... – в голосе его, действительно, звучала обида. Но и какая-то глухая ирония.

– Мы уж договорились, что я у тебя в плену, а не ты у меня... Так и будем – дальше... И потом... Главное – вот что... Я сейчас думал про это... Те, что ищут меня – чтобы держать под замком... Как ты думаешь, Нос Коромыслом, зачем я им нужен?

– Ну, Торри, ты же сам хорошо понимаешь, – даже в темноте было заметно, как Мепистоппель пожал плечами. – Им секреты твои нужны. По Ти-Ви болтали, что там на Чуре вы у себя прямо фокусы творите с гравитацией. Даже черную дыру себе сделали...

– Да, – с гордостью подтвердил Тор. – Микроскопическую. Она нас должна была обеспечивать энергией за счет того, что туда, в нее падает... Но потом мы решили, что это – слишком опасно: иметь черную дыру спутником планеты. Ее изолировали и теперь отбуксируют. Придадут ускорение, чтоб удалялась. Бесконечно...

– Ну вот – ты сам видишь, Торри, какими опасными штуками вы там занимаетесь... Прямо-таки – очень опасными... А все опасные штуки очень нужны господам, которым очень сдалось пугать друг друга пострашнее. Они за них и озолотят, и удавят...

– А тем, кто меня пригласил, я тоже для этого нужен? – задал Гость наводящий вопрос.

– Для чего же еще, Торри?... – вздохнул Адельберто, глядя в темноту перед собой. – Пора бы догадаться, что все это – одно и то же яйцо. В одном случае – в профиль, в другом – анфас. Ты, вроде, уже вырос из коротких штанишек, Торри. Должен понимать кое-что в таких вещах...

– Ну так вот, – с задором (он явно поймал Адельберто на слове) подхватил тему Гость. – Раз так, то те, кто позвал меня, сами должны будут посадить меня под замок – под свой замок...

Адельберто снова крякнул, оценив неожиданный выверт мысли Гостя. Тот явно делал прогресс в области политической морали и философии мира Периферии. Он заметил философски:

– Один принц в одной старой пьесе сказал, что вся Дания – тюрьма со множеством казематов и камер. Так вот: он недооценивал масштаб явления. Я так думаю, Торри, его извиняет невежество, свойственное древним. Но вообще, молодой человек был догадлив...

Трудно было сказать, оценил ли Тор отсылку к авторитету великого драматурга, или Шекспир не входил в число землян, известных на Чуре, но высказанная мысль оказалась очень близка к тому выводу, к которому он пришел.

– Так что я предпочту пока побыть в одной камере с тобой, Нос Коромыслом, – вздохнул он. – Известное зло все-таки лучше неизвестного...

Адельберто так и не понял, снова ли цитировал Тор Принца Датского или просто констатировал банальную истину, но то, что, он все равно, никуда от него не денется – понял.

ГЛАВА 10.

РЖАВАЯ ПОЙМА

Гурам поморщился: плечо, в которое всего несколько часов назад пришелся заряд парализатора, все еще плоховато слушалось его. В другое время он предпочел бы еще пару часов задержаться в сауне, но слово, данное самому Магиру, надо было выполнять. Он застопорил кар перед порогом домика, в который легавыми была вселена чертова девка, так насоливившая шефу.

Глянув в зеркальце заднего обзора, он проверил окрестность и свой внешний вид, нацепил кепочку с анонимным трафаретом Доставка, подхватил с сиденья пакет с тем же текстом на нем и бластером внутри и вышел из кара. Трудно сказать, насколько его вид внушал доверие. В век сервисной автоматики разносчиков и курьеров народ знал только по фильмам о добрых старых временах.

А вот комиссара Роше, внимательно разглядывавшего гостя мисс Чанг на мониторе, на который была подана картинка с видеокамеры, присобаченной на притолоке входной двери коттеджа, увиденное заставило нервически завозиться на сидении укрытого за стеной кустарника кара.

– Господи, – пробормотал он. – Готовьтесь к большому представлению, ребята: господин Табидзе пожаловали собственной персоной. Кто бы мог подумать, что вот так встретимся...

В ответ на прикосновение к сенсору внутри дома послышалась музыкальная трель сигнала. Очень молодой и чуть хрипловатый женский голос попросил его зайти и оставить доставленный заказ в прихожей. Это Гурама вполне устраивало: просто идеальные условия для работы. Замок щелкнул и дверь, тихо и гундосо подвывая, отошла в сторону. Прохожую заливал мягкий свет скрытых софитов.

Гурам шагнул в этот уютный мирок, незаметным движением включив активную полевую защиту, и, изображая легкое восхищение, стал пристально оглядываться вокруг.

– Вот туда – на столик... – окликнула его из двери, ведущей в гостиную, миниатюрная китаянка.

Гурам послушно поставил пакет куда велено, выдернул из него бластер, загодя выставленный на режим стрельбы в закрытом помещении, и влепил в объект полный заряд.

Объекту ничего дурного не сделалось. То, что он палит в голограмму, Гурам понял еще до того, как отпустил спусковой крючок, примерно в тот момент, когда уловил – где-то почти за своей спиной, в проеме еще одной двери – призрачное движение ствола парализатора.

Подставив под выстрел плечо из тетракевлара, он бросил себя в угол, посылая перед собой веером заряды бластера. В этой прихожей просто невозможно было повернуться, чтобы не втемяшиться в какое-нибудь смежное помещение, и вместо твердой преграды его спина встретила мишуру из под бамбук сделанной занавески, маскировавшей чисто символическую мини-кухоньку. Чудом не свернув шею, Гурам вписался точно между тумбой мусоропровода и плитой, а сверху на него обрушилась чертова уйма всяческой утвари самого невероятного предназначения.

Секундой позже все окна домика залил беспощадный свет штурмовых прожекторов, и комиссар Роше в мегафон сообщил ему, что дом окружен и дальнейшее сопротивление бессмысленно. По комнатам слоями плавал дым, с шипением догорало что-то, во что пришелся один из семи-восьми зарядов бластера. С гулким грохотом катились по полу слетевшие со стола каменные шарики.

Один из них натолкнулся на стоящий у порога голографический сдвиг-проектор, который продолжал работать, транслируя в проем двери изображение опустевшего объема пространства регистрации, из которого уже убралась Энни. Оно напоминало заполненный дымом аквариум. Гурам ругал себя последними словами: купиться на дешевый гэг – из тех, которыми торгуют в провинциальных лавочках...

Но игра была еще не проиграна. Далеко нет!

Теперь все трое, блокированных в домике, начали перекликаться друг с другом.