Пыль небес - Наталья Игнатова

– Создадим организацию «Пираты без границ»? – предложил Тир.

– Хрена, – возразил Шаграт, – не создадим. Делиться придется.

Риттер поддержал Шаграта. У Риттера был свой интерес: внегосударственный пенсионный фонд, он же касса взаимопомощи, созданный почти одновременно с «Антигравом». Понятно было, что если уж делиться, так с фондом, а остальных пиратов лучше вообще поистребить, чтобы ни одного не осталось.

В представлении Риттера, характерном, как понял Тир, для большинства ресканцев, слово «конкуренция» было ругательством, а словосочетание «здоровая конкуренция» – противоестественным и невозможным.

После захвата столицы наступило очередное перемирие. Вальденцы удерживали Арксвем, потеряв, правда, один из двух городков на севере, а авиация занималась разведкой, выискивая разбросанные в непроглядных лесах, скрытые магией цеха, где производили болиды и оружие. Старогвардейцам нашлось бы там дело, Тиру уж точно нашлось бы. Кому искать такое, как не ему? Но Эрик сказал, что, во-первых, не настолько сложная это задача, чтобы подключать к ее решению Старую Гвардию, а, во-вторых, если он сейчас ушлет старогвардейцев на оккупированные территории, это будет выглядеть некрасиво. Вызовет пересуды, которые ему, Эрику, абсолютно ни к чему, да и Тиру наверняка радости не доставят.

Тир на пересуды плевать хотел, но признал правоту императора. Определенно от женщин слишком много проблем и почти никакой пользы.

От Хильды польза была: с ней по-прежнему было интересно, с ней по-прежнему было комфортно. Она нашла Тира, когда закончились праздники – когда он спустился с неба на землю.

Почти все то время, пока Вальден отмечал Рождество и Солнцеворот, Тир летал, иногда один, иногда в компании Шаграта, пытаясь повторить трюки, которые они проделали, столкнувшись с Орсием. Ну а когда праздники закончились, началась работа.

И снова появилась Хильда.

Счастливая. Слегка недоумевающая – она никак не могла поверить в то, что все – на самом деле, все по-настоящему. Девочка влюбилась впервые в жизни. О да, Тир понимал ее. Он сам не влюблялся никогда, но мог себе представить, какой это должен быть шок с непривычки.

Хильда была счастлива настолько, что даже не задумывалась над тем, что любовь может закончиться, что счастье недолговечно, что она оказалась в зависимости от человека, которого несколько дней назад даже не знала и который властен был над жизнью и смертью миллионов других людей. Любовь лишает людей способности мыслить здраво, зато дарит способность не задумываться о будущем и не лишать себя настоящего. Возможно, одно другого стоило. Тир смотрел на Хильду, слушал ее и размышлял, действительно ли способность мыслить и способность жить сегодняшним днем взаимозаменяемы? Он всегда думал, что первое гораздо важнее, но Хильда… хм, она заставляла пересмотреть оценки.

Впрочем, все это было не так уж важно. Чужая жизнь, чужое счастье… взаимоотношения с Хильдой могли сказаться на поведении Эрика, и в этом смысле касались всей Старой Гвардии, но – только в этом.

ГЛАВА 1

Здесь будет город-сад.

Владимир Маяковский

Между Вотаншиллом и Лонгви происходило какое-то шевеление. Лонгвиец магов то ли шантажировал, то ли запугивал, то ли сочетал оба метода воздействия.

– Оклемался, зараза, после Эстремады, – беззлобно рассуждал Падре. – Снова что-то затеял.

О том, что затеял легендарный барон, первым стало известно Риттеру. Орден св. Реска поддерживал с Лонгвийцем какие-то специфические контакты. Не такие, как с Эриком, – взаимовыгодные, к вящей славе ордена и Вальденской империи и к огорчению сопредельных государств, а замысловато и настораживающе безобидные, неочевидные, очень-очень давние.

– Лонгвийцу нужны новые болиды! – сообщил Риттер, когда после праздничных дней в череде дней рабочих, под завязку наполненных делами и полетами, старогвардейцы урвали часок и собрались в ангаре, в окружении своих машин.

– Всем нужны новые болиды, – пренебрежительно сказал Падре, – подумаешь, новость! От магов-то он что хочет? Или у Лонгви деньги закончились?

Последнее предположение было настолько невероятным, что даже Тир улыбнулся, хотя обычно при разговорах о бароне де Лонгви ему делалось скучно.

– Он хочет, чтобы в Вотаншилле начали выпуск новых машин, – объяснил Риттер. – С другими двигателями. Болиды, способные развивать скорость до трех хирршахов.

– Не может такого быть, – покачал головой серьезный Мал. – Они на ходу рассыпаться начнут.

– Зато вы, ребята, узнали бы, что такое перегрузки, – сказал Тир мечтательно, – семьсот пятьдесят километров в час – не хрен собачий. Машины не развалятся, но Мал прав, быть такого не может, чтобы маги на это пошли и цены до небес не задрали. Разве что специально для Лонгви партию изготовят: лонгвийцы могут себе позволить.

– Ты думаешь, такие машины возможны? – уточнил Падре.

– Там, откуда я родом, такие машины давно устарели. Здесь – не знаю. Я понятия не имею, почему болиды не развивают скорость выше двухсот пятидесяти, прихоть это магов или предел возможностей…

– Прихоть, – зло произнес Риттер. – Лонгвиец знает о машинах все, и еще немного, если ему что-то нужно, значит, это возможно… хм…

Он замолчал.

– Вот-вот, – подтвердил Падре. – Сам понял, что сказал? Это же Лонгвиец, он между возможно и невозможно просто разницы не делает. Суслик, двухсот пятидесяти чего?

– В смысле? А! Километров в час. Один хирршах в час, если по-шефангски.

– Не согласятся маги, – сказал Мал.

– Нипочем не согласятся, – поддакнул Шаграт, – знаете, че я хочу?

– Боюсь предполагать, – осторожно сообщил Падре. – Выпить?

– Зенки разуй, рыжий, мы ж в ангаре, а не в «Антиграве»!

– Человечины? – предположил Тир.

– Нельзя же! Дураки все. – Шаграт напыжился: – Я хочу новый Рогер.

В ангаре повисла тишина. То есть в ангаре никогда не бывает тихо – летают-то круглосуточно, и суета здесь царит круглые сутки, – но в маленьком кружке из старогвардейцев и их болидов замолчали все. Мысль Шаграта была слишком сложной для моментального осмысления.

Тир отреагировал первым.

– Нет, – сказал он. – Нет, нет и нет. Ни слова больше! Шаграт, иди погуляй, проветрись и забудь.

На него уставились четыре пары удивленных глаз.

– А что не так, Суслик? – уточнил Мал. – Гонишь парня на улицу, там же холодно.

– Новый Рогер? – медленно повторил за Шагратом Риттер. – Это как?

– Никак, – отрезал Тир. – Забудьте. Это очередная чушь, в которой Шаграт вас в очередной раз убедит, а я из-за вас в очередной раз встряну в неприятности. Шаграт, пошел вон! Ты лишен расположения.

Вместо того чтобы разинуть пасть и поднять крик на тему того, кому и куда тут нужно идти, Шаграт обалдело моргнул. Потом встал и неуверенно вышел за кольцо машин. Он потоптался снаружи, явно не зная, что ему делать, – старогвардейцы с огромным интересом наблюдали за его эволюциями. Через минуту Шаграт вернулся и с сомнением уставился на Тира.

– Сходил «вон», – прокомментировал Падре. – Суслик, ты забыл правила общения с Шагратом. Ему надо говорить: пошел на хрен, урод зеленый!

– Сам ты урод! – немедленно взвился Шаграт, на глазах обретая почву под ногами. – Гнида жирная, вшиварь эстремадский! Суслик, че он на меня?!

– Перерыв окончен, – решил Тир, – остальные полчаса вечером догуляете. Все, мальчики, по машинам!

Он надеялся, что Шаграт до вечера забудет, а вечером напьется и уже не вспомнит о «новом Рогере». Надежда была так себе – Шаграт редко что-то забывал. Но сегодня Тир не был готов обсуждать бредовые идеи и объяснять, в чем их бредовость. Честно говоря, он не был готов к обсуждению чего бы то ни было с самого Солнцеворота.

Хотелось на войну. Хотелось убраться из столицы. Хотелось чего-нибудь привычного и обыденного. Ежедневные полеты были привычным и обыденным занятием – то, что надо. Идиотские идеи Шаграта привычным и обыденным явлением еще не стали – хвала богам! – и выбивали из колеи.

Через неделю Тир с Падре проявляли чудеса эпистолярной дипломатии, составляя письмо в Лонгви. А еще неделю спустя – собрались в «Антиграве», где была назначена встреча с высоким гостем, архитектором Лонгви Исхаром И’Слэхом.

Тир всю эту неделю пребывал в убеждении, что затея – идиотская. Но его снова никто не желал слушать.

Исхар И’Слэх смотрелся в «Антиграве» великолепно. Единственный керт среди людей, регулярно воюющих с кертами, он держался настолько уверенно, как будто и не подозревал о войне. Старогвардейцы не сразу отыскали лонгвийского архитектора: вместо того чтобы последовать за распорядителем к столу, за которым его ожидали, И’Слэх примерно на полпути отстал и отправился бродить по залам «Антиграва». Затеряться ему не удалось – он и среди кертов считался высоким, а уж по сравнению с большинством пилотов был просто огромным – но он и не ставил перед собой такой задачи. Просто заинтересовался тем, как в «Антиграве» реализовали идею размещения под одной крышей множества заведений разной тематики, начиная с библиотеки и заканчивая борделем, и решил увидеть все своими глазами.