Прекрасное табу (СИ) - Лазарева Вик

Взгляд мужчины заполыхал огнём, губы сжались, желваки заиграли. Он торопливо затушил сигарету.

— Хочешь от меня признания? — вкрадчиво спросил, оторвав спину от дивана и склонившись через стол ко мне. — Отсоси сначала. У меня уже охрененный стояк от твоих ухищрений меня развести, — снова откинулся на спинку дивана. — Зачту как аванс. Дуй под стол и соси, если хочешь получить запись.

Я вспыхнула как спичка. Мне хотелось впиться зубами в его шею и вырвать сонную артерию. С удовольствием бы смотрела, как он истекает кровью. Никогда не подозревала, что во мне могут быть такие кровожадные позывы, но этот человек перевернул вообще моё представление о человечности.

Встала с дивана. Помедлила, наблюдая как он довольно улыбался своему превосходству. Так и хотелось врезать ему по морде.

— В понедельник я приеду за контрактом, а сегодня можешь подрочить на порно с нашим участием или приказать одной из своих стриптизёрш отсосать твой старый хер.

Сжав кулачки, я резко развернулась на каблуках. Услышала за спиной хриплый смех Соколовского, торопливо направляясь к выходу из зала.

— Брава, малышка! Ещё больше хочу тебя! — громко выкрикнул мне вслед. — С нетерпением жду понедельника!

Охранники у выхода с любопытством смотрели на меня, услышав слова хозяина. Ладонью вверх протянула руку тому, который забрал мой телефон, и тот, убедившись, что Соколовский не требует меня задержать, вернул мне гаджет. Ручные псы ублюдка пялились на меня с нескрываемыми пошлыми ухмылками. Изо всех сил старалась сохранять невозмутимый вид и спокойствие, хотя всё внутри клокотало от возмущения и страха быть раскрытой. От опасности пульс бил по венам с невероятной силой. В висках шумела кровь. От всплеска адреналина чувствовала небывалый прилив сил. Главное, чтобы им не взбрело в голову сейчас меня обыскать.

Выйдя из тёмного помещения, я поморгала от яркого дневного света, сжимая в кулачке жучок, который успела незаметно прикрепить к столу и забрать перед уходом. Не останавливаясь ни на секунду, спрятала его в кармане сумки. Гнев так сильно переполнял меня, что я никак не могла успокоиться. Ноги дрожали, а лицо пылало от стыда. Соколовскому снова удалось взять надо мной верх, морально втоптать в грязь, почувствовать себя шлюхой, выставленной напоказ. Перед глазами стояли его пошлые ухмылки, в ушах звучал его мерзкий смех. Не могла забыть его похотливый взгляд, касания рук, которыми он меня облапал… Чувствовала себя униженной и оскорблённой.

Поняла, что не смогу работать в таком состоянии и позвонила в офис, предупредить, что меня уже не будет. Сегодня вечером мне нужно быть на благотворительном приёме от лица компании вместе со Стасом, а я совсем не в состоянии. Нужно было прийти в чувства, восстановить душевное равновесие, поэтому, придя домой, приняла успокоительное и забралась в тёплую ванну. Откинув голову на полотенце, закрыла глаза и попыталась расслабиться, но мысли о произошедшем и прошлом не давали мне покоя. Несколько минут медитативной практики, и я унеслась в пространство меж своими мыслями, которые стали звучать далёким фоном, освободив мой разум. Я полностью сконцентрировалась только на дыхании и своих физических ощущениях, пропуская их сквозь себя. Словно поднялась над собой, освободившись от мыслей, и погрузилась в убаюкивающую тишину.

Услышала мамин голос откуда-то издалека, словно из своего подавленного сознания:

— Видеть тебя не могу! Убирайся из моего дома!

Я застыла у окна со стаканом воды в руке. Любопытство заставило меня посмотреть в окно, и я увидела, как мама приближалась к бассейну, а дядя Миша шёл следом, пытаясь её остановить. Она была в шёлковом халате, накинутом на сорочку. Волосы её растрепались, а голос дрожал. Мама плакала и была разозлена.

— Ты забыла, что это уже и не твой дом, — мужчина схватил её за локоть. — Всё ваше имущество в залоге. Если не я, то вы останетесь на улице! — прорычал он ей в лицо.

Эти слова ввергли меня в шок, и я отпрянула от окна.

— Мне плевать! Мы проживём и без тебя!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Как? Пойдёшь учительницей в школу? А Соня? Подумай о дочери! — встряхнул он её за плечи.

Мама расплакалась ещё сильнее, ноги её подкосились. Она явно была не в себе, но не похоже, что пьяна. Не могла понять, что с ней… истерика? Сердце моё сжалось. Я словно чувствовала её боль, её переживания. Мне ужасно хотелось подойти и утешить её, но ноги словно приросли к полу, потому что мне очень не понравилось выражение лица дяди Миши. На нём было отвращение и злость. Он сжимал руками её предплечья, удерживая практически на весу.

— Не могу… не могу тебя видеть… Как ты мог? Как … — она стала бормотать что-то бессвязное. Я не понимала о чём она говорит, но между ними явно что-то случилось. — Сонечка… девочка моя… прости… Как?! Как теперь смотреть ей… в глаза…

— Прекрати истерику! — прорычал отчим ей в лицо.

Я была в ещё большем недоумении: «Почему мама просит у меня прощения?»

— Прости… Сонечка… — всхлипнула мама и прокричала навзрыд. — Отпусти меня! Уби… — мужчина резко прижал её к себе, не дав договорить, и мамины слова вместе со всхлипами утонули на его груди.

Он очень крепко удерживал её руками успокаивая, прижимаясь щекой к её макушке. Поражённая увиденным, я решила вернуться в свою комнату. Дядя Миша сейчас маму успокоит, она отдохнёт, и я потом осторожно спрошу за что она хотела просить у меня прощения. Вернулась в свою комнату и легла в свою кровать, поджав ноги и укрывшись почти с головой одеялом. Всё думала, но ничего не понимала. Дом в залоге… Всё же проблемы с бизнесом, которые через время после гибели отца закончились, снова нас настигли?

Тишина. Поздняя ночь. Тиканье часов. Капли, ударяющиеся о воду. Тягучий, липкий сон. Я словно в пустоте… что-то тёплое обволакивает… качает…

Резкий холод… тревога… громкий всплеск воды… и тишина… длинная… почти бесконечная… липкий сон не даёт открыть глаз… шаги по коридору… скрип двери… Сквозь сон мне показалось, что меня кто-то погладил по щеке тёплыми пальцами с запахом сигаретного дыма.

Я резко поднялась и села в ванне. Хлопала глазами и не могла понять, где я нахожусь. Соколовский. Вечер. Нужно быть в форме. Посмотрела на часы. Скоро приедет Стас. Нужно успеть собраться. Выпила ещё таблетку успокоительного. Главное теперь — не пить алкоголь.

К назначенному времени я уже была готова. Надев вечернее платье, посмотрела на себя в зеркало. Узкое платье без рукавов из тонкого бежевого шифона поверху было расшито изящным орнаментом из страз и от колен книзу расходилось складками в русалочий хвост, удлинённый сзади. Под ним была бежевая узкая юбка и лиф, от чего создавалось впечатление, что на теле только сетка из переливающихся камней. Каштановые волосы струились по плечам. Вечерний макияж в тёплых бежево-коричневых тонах с чёрными стрелками. Удовлетворённая своим видом, глубоко вдохнула. Нанесла несколько пшиков духов на шею, ложбинку и запястья. Снова сделала глубокий вдох, но напряжение меня так и не отпускало. Подумала, что сейчас объятия и поцелуй Стаса могли бы мне дать немного уверенности и чувства защищённости, но его не было рядом.

Плюшик потёрся о мои ноги и издал нежный «мяв». Взяла на руки мягкий комочек, прижала его к щеке. Малыш громко замурчал, вызвав у меня улыбку умиления. Ласковый котёнок грел меня одинокими ночами и всё время был рядом, ища контакта. Раздался звонок телефона.

— Соня, я внизу, — любимый голос прошёлся тёплой волной по телу и осел в сердце, вызвав улыбку.

— Выхожу.

Поцеловала Плюшика в носик.

— Не скучай, малыш.

Надела бежевый жакет. Всё же сентябрь, и на улице уже прохладно, особенно вечерами. Взяв серебристый клатч, вышла из квартиры.

Стас встретил меня у машины нежной улыбкой. Я подошла к нему ближе. Он взял мою руку в свою тёплую ладонь и легко поцеловал её. На большее мы пойти не могли так, чтобы не увидел водитель. Открыв заднюю дверь, Стас помог мне сесть, и уже через три секунды тоже очутился на заднем сиденье.