Не люби меня - Мара Вульф

к нему.

– Это мне и так известно, но спасибо.

Дойдя до домика, я бесшумно поднялась на крыльцо. Калхас снова скрылся в тени деревьев.

– Какая глупость, – услышала я его ворчание. Но я доведу начатое до конца.

Окно в комнате Кейдена было опущено, зато у Джоша – открыто нараспашку.

Оттуда негромко доносился женский смех, и я закатила глаза. Он никогда не упускал своего шанса.

На мгновение я замешкалась. Если сейчас не рискну, то боги исчезнут, а я вернусь домой, к своей жалкой жизни, так и не узнав, что все это значит. Собрав свою храбрость, я подошла ближе и постучала в окно Кейдена. Тишина. Я стукнула снова. Никакого движения. Может, его там вообще не было. Может, они с Зевсом и его союзниками готовили план мести. Постучу, пожалуй, в последний раз, и если он не откроет, то буду считать это недвусмысленным намеком судьбы. И больше не буду пробираться к нему среди ночи, чтобы извиниться за то, что я его ударила. И чтобы спросить, было ли все, что между нами происходило, лишь плодом моей фантазии. Я подняла руку, но в эту секунду створка дернулась вверх. В окне показался взлохмаченный Кейден. Он в недоумении уставился на меня. Надо отдать ему должное: Кейден мгновенно стряхнул с себя всю сонливость. Не успела я опомниться, как он одним движением выпрыгнул наружу и потащил меня на крыльцо. Здесь, как и у нашего домика, тоже на протяжении всей ночи горел свет.

– Ты совсем с ума сошла? – шепотом зарычал он на меня. Хотя его ладони при этом скользили по моим щекам, плечам и рукам, словно он хотел убедиться, что я невредима.

– Ты меня избегаешь, – пыталась объяснить я, но его мимолетных прикосновений хватило, чтобы сбить меня с толку. Это не входило в мой план. Я собиралась быть хладнокровной и уверенной в себе девушкой. – Мне нужно с тобой поговорить.

– Нет, не нужно. Единственное, что тебе нужно, – это оставить меня в покое и быть осторожной. Что значит: не бродить в одиночку в темноте.

– Почему я должна оставить тебя в покое? – прошептала я. Кейден был одет лишь в тонкие пижамные штаны, опасно низко сидевшие на бедрах. Его мускулистая грудь и татуировка орла находились прямо перед глазами. Искушение прильнуть к нему оказалось безумно велико.

– Посмотри на меня! – потребовал он и убрал волосы с моего лица. – Я не смогу дать того, что ты хочешь, – медленно сказал он, не отрывая от меня взгляда. – Только сделаю тебе больно.

– Не сделаешь, – заспорила я, понимая, что он прав. Любовь в большинстве случаев причиняла боль.

– Ты знаешь, что так и будет. Я уже это делаю. – Это прозвучало так, как будто не приближаться ко мне было для него пыткой. Осознание этого придало мне храбрости. Какую бы игру сейчас ни вел, Кейдену не удастся внушить мне, что я ему безразлична. Я медленно опустила руки на его талию. Погладив бока, ощутила пальцами теплую мягкую кожу. – Прошу, Джесс, не надо, – с трудом выговорил он. – У моего самоконтроля тоже есть предел.

Я проигнорировала его просьбу. Иногда девушка просто должна взять все в свои руки. Кончиками пальцев обвела контуры орла и обнаружила шрам, скрытый под татуировкой. Когда я наклонилась и поцеловала его, ладони Кейдена сжались в кулаки. Каждая мышца в его теле, казалось, напряглась, будто он всеми силами пытался сдерживаться. Внезапно он прижал меня к деревянной стене дома и приподнял мою голову. Его губы коснулись моей щеки.

– Этого ты хочешь?

Ответить у меня не получилось, потому что его губы скользнули дальше. К моей шее, затем к подбородку.

– Я тебя предупреждал. – От его шепота по моей спине побежали мурашки. – Почему ты не можешь просто послушаться?

– Я должна была хотя бы попытаться. – Поразительно, как четко удалось произнести эти слова, потому что меня охватила дрожь.

Кейден взял мое лицо в ладони. Когда он прижался лбом к моему, я кожей чувствовала его дыхание.

– Я бы хотел, чтобы ты оставалась в своем доме.

– Ничего не могу с собой поделать, – попробовала пошутить я.

Шутка не удалась, потому что в глазах Кейдена отразилась грусть.

– Где ты была все это время?

Что он имел в виду? Я просто хотела, чтобы он любил меня здесь и сейчас. Пока я не превратилась в сноску на страницах его бесконечной истории.

– Ты заслуживаешь лучшего, – прошептал он.

– Но я хочу тебя, – возразила я, чувствуя себя жалкой из-за того, что умоляла его. Но надежда еще не покинула меня. Он, его руки, ласкающие мое тело, говорили на разных языках.

– Но я тебя не хочу, – очень медленно произнес он, чтобы я точно поняла каждое слово.

Вот и ответ. Я попыталась оттолкнуть его, но он не выпустил меня из объятий.

– Я не хочу тебя хотеть, – намного тише добавил он. Его руки сжали меня сильнее. Он поцелуями собрал слезы, брызнувшие из-под моих закрытых век, а потом его губы нашли мои. Ладони гладили мое тело. Внутри меня разрастался жар, в жилах закипала кровь. Ноги обмякли, и я была рада тому, что он прижимал меня к теплой стене дома. Этот поцелуй вышел не таким, как в лесу. Безумней, отчаянней, и я не знала, кто из нас в этом виноват. Кейден застонал мне в рот, и поцелуй стал более напористым. Я цеплялась за плечи Кейдена, пока его прикосновения сметали остатки сомнений. Мои руки скользили по его груди и животу. Из меня вырвался вздох. Он обхватил меня за талию, и я бесповоротно отдала ему свое сердце. Мне бы испугаться, но хотелось от него большего.

Я выдохнула в губы его имя, и Кейден оторвался от меня. Тяжело дыша, мы смотрели друг на друга.

– Ты за этим пришла сюда? – нежно спросил он.

Я кивнула и накрыла ладонью его щеку.

– Ничего не могу с собой поделать, – тихо ответила я. На самом деле я не планировала разговаривать. Пусть просто продолжает целовать меня. – Я влюблена в тебя.

Кейден моргнул. Я положила вторую ладонь ему на грудь. Его сердце билось быстро. Слишком быстро. Хотя мое тоже колотилось так, будто стремилось выиграть эту гонку. Я постаралась улыбнуться, но выражение лица Кейдена стало непроницаемым.

Он схватил меня за плечи и оттолкнул.

– Никогда больше так не говори, слышишь? Ты поняла меня, Джесс? – В его голосе звучала угроза, а глаза сверкали от гнева. – Не люби меня.

Ясно. Как день. У меня горели от слез глаза, но я не опустила взгляд. Я преподнесла ему свое сердце на блюдечке с голубой каемочкой,