За пределом. Том 2 (СИ) - Кири Кирико

— Внимание, у нас контакт… Да, наблюдаю четыре машины на подходе. Четверо на крышу, остальные рассредоточиться на улице по обе стороны. Готовьтесь к обороне, — голос Гребня звучал угрожающе напряжённо, не предвещая ничего хорошего.

— Гроза, — это уже был Смоль. — На тебе наземная группа.

— Понял!

— А сколько времени? — тут же спросил кто-то из бойцов.

— Нет времени! Руки в ноги, парни!

— Осталось несколько ящиков, одна ходка! Мы успеем?

Видимо, никто не знает поговорок про жадность. Однако не мне их упрекать в этом. Действительно было жалко оставлять их, когда займёт это времени всего минуты две. Всё-таки желание халявы, возможность урвать побольше, потратив лишнюю минуту, очень велико. Но именно минута и может решить всё.

Вот и думай, рискнуть всем, чтоб получить больше, или довольствоваться тем, что есть.

— Твою… — всего секундная задержка, прежде чем Смоль принял решение. — Тащите их! Четыре человека на дорогу, пусть встречают, четыре на крышу к нам, мы поддержим с крыши!

Рискнуть всем.

Я куда усерднее, чувствуя возбуждение, словно поставил всё на красное, подхватил внеочередной ящик, после чего понёс его вниз. Буквально слетел со ступеней, едва не споткнувшись: ящик почти меня перевесил, но я смог устоять на ногах и не скатиться кубарем с лестницы. Иначе бы с ним переломал себе все кости.

Даже в здании я услышал перестрелку, которая разгорелась на улице. Пока ещё не такая интенсивная, но если не поторопиться, она наберёт чудовищные масштабы, и тогда нам будет отсюда не выбраться. Как только оказался на улице, к обычным редким выстрелам добавилась едва ли не шквальная стрельба из автоматов с глушителями, которые, поглощая патроны, истребляли неприятеля. Они звучали как одно большое шипение, будто где-то выходил газ под давлением одновременно со взрывами петард.

В рации раздавались команды, бесконечные и напряжённые, однако общий смысл был в следующем: подкрепление из четырёх машин, что приехали сюда то ли на подмогу, то ли на проверку, было уничтожено. Теперь часть людей должна будет отступить на грузовике к обозначенной точке, откуда они сядут на машины и уедут. Оставшиеся задержатся здесь, прикрывая грузовик от преследования, отвлекая их на себя, после чего воспользуются машинами банды для того, чтоб скрыться.

Грузовик уже ждал возможности сорваться с места. Я забросил туда ящик, после чего и развернулся обратно, когда меня кто-то хлопнул по плечу.

— Сколько?!

— Три штуки осталось. Можем уходить! — бросил я, уже убегая обратно к двери.

— Гребня! — в это же мгновение раздалось в наушнике. — Сворачиваемся! Мы всё!

— Вас понял! Сворачиваемся!

Дальше я уже слушал краем уха, так как пошла перекличка тех, кто останется. Среди прикрывающих прозвучало и моё прозвище. Как я понял, среди тех, кто останется прикрывать отход грузовика и последними покинет место, будут и два импульсника с направлением воздуха, которые смогут закрыть нас от пуль. В сумме же нас было шестеро — двое из нас, четверо из них. Грубо говоря, по половине из каждой команды.

Когда я вошёл на склад, выходящий оттуда наёмник с ящиком на руках кивнул в угол.

— Последний.

— Понял.

Я подхватил его и уже через несколько минут выскочил на улицу. Перестрелка к этому моменту успела стихнуть, пусть и не полностью: до сих пор звучали выстрелы, но уже одиночные и по большей части с нашей стороны. Но это совсем не значило, что всё кончено. Наоборот, всё только начиналось, так как за первой волной, которая пытается нас задержать выстрелами, уже едет вторая, куда более многочисленная и хорошо вооружённая. Во двор уже загнали два автомобиля, чьи кабины были просто изрешечены пулями — на них мы и уедем, когда придёт время.

— Всё? Готово? — спросил меня кто-то.

— Да, всё, можно уходить, — пропыхтел я, забросив ящик в кузов, где его тут же положили на место.

Едва я это произнёс, как вновь набрала обороты стрельба. Беспорядочная и шквальная, она оглушала и заставляла сердце биться сильнее. И я был словно частью этого боя, чувствовал ритм в этой беспорядочной стрельбе, где сначала нарастали наши выстрелы, а потом вражеские, чередуясь между собой. Чувствовал возбуждение, будто перед гонкой, готовый рвануть со всех ног.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Всё, группа, на прикрытие! — раздался голос. — Готовьтесь отступать по команде. Гребня, они твои!

— Принял, — в отличие от более возбуждённого Смоли, Гребня был совершенно невозмутим.

Мы на улицу, открыв ответный огонь, поддерживая уже тех, кто отстреливался.

— Вести огонь на подавление. Не дайте им высунуться, — слышался сквозь помехи Гребня.

На улице творился хаос. Подъезжали ещё машины, но они попадали под наш огонь. Я видел, как оттуда высыпались люди, некоторые получали пулю и падали, некоторые уползали за укрытия и пытались отстреливаться. Однако сейчас преимущество было на нашей стороне — они сходу попадали в мясорубку и не имели возможности прийти в себя и скоординировать действия, в то время как мы прицельно отстреливали их, не снижая напора.

Я тоже стрелял. Не могу сказать, попадал ли я в кого-то или нет. Ловил на мушку цели, стрелял, но в общей неразберихе, когда под ухом стреляют свои, а рядом летят пули противника, удостовериться, попал ли я или нет, времени не было. Тут бы под пулю не попасть и вовремя спрятаться.

Бронебойные патроны уходили очень быстро, и магазин сменялся один за другим. Такая пуля пробьёт слабого импульсника с воздушным барьером, а вряд ли в банде водился кто-то посерьёзнее. К тому же, куда ещё более навряд ли у противника есть такое дорогое удовольствие, как бронебойные патроны.

Пока мы стреляли, за нашими спинами практически вылетел со двора грузовик. Едва притормозив, он резко свернул на дорогу, опасно накренившись на повороте, но удержав равновесие. Поддал газу и, с рёвом набирая скорость, помчался от перестрелки в сторону третьего района. На пустой улице только его задние фары и были видны, быстро уменьшаясь в размерах.

Мы же ждали команды, когда сможем отходить. Попутно, пока шла стрельба, в бою участвовали и силы импульсников, которые были среди нашей и вражеской сторон. Летали молнии и огненные шары, куски кирпича и битого стекла. Но едва ли они причинили какой-то вред. Один из таких огненных шаров угодил в меня, но оставил лишь прожжённую до бронежилета ткань. Попадание ощущалось как удар в грудь вместе с потоком горячего воздуха в лицо.

— Сколько нам ещё ждать? — спросил я, спрятавшись за угол, когда по нам вновь дали очередь. — Их всё больше! Нам даже не оторваться будет, если ещё ждать!

— Нет сигнала, — ответил Гребня. — Они должны связаться с нами.

— Так его может и не быть! Уже прошло несколько минут. Этого должно было хватить, чтоб они уехали подальше отсюда.

— Он прав, мы не можем ждать больше, — подал голос один из людей Феи. — С минуты на минуту сюда стянутся все и просто возьмут нас в кольцо. Надо валить, пока есть возможность.

— Да! К тому же, мы в городе, здесь радиосвязь барахлит, они могут и не дозваться нас, — подтвердил третий. — Мы можем до утра ждать, пока они дозовутся нас!

— Гребня, надо валить сейчас, иначе нам не выбраться. Нам нельзя оставлять за собой никаких тел. Это важнее, чем прикрывать грузовик. По нашим трупам они выйдут на Бурого и Фею.

Да, теперь это было куда важнее, чем сам груз — никаких тел. Бандитам-то всё равно, они в любом случае теперь ответят нам агрессией, но вот если Соломон прознает, из-за кого банды так остервенело атакуют нас, то полетят головы. А по трупам, которые могут и скорее всего попадут в его руки, ему-то не составит труда понять, чьи это были люди.

До этого, подстрели кого-либо, и мы бы просто забрали тело с собой. Но сейчас, если нас убьют, некому будет забрать трупы, по которым найдут виновного. И тогда уже лейтенантам не отвертеться.

Гребню потребовалось несколько секунд, прежде чем, судя по всему, скрипя зубами, принять решение, которое нарушало его привычку следовать плану и приказам.