Феникс. Полет (СИ) - Светлана Залата

в миг, когда противная всему энергия уничтожила их жизнь и будущее. С ними сотворили то, что ни один маг, да и вообще ни один равный не должен делать с беззащитным живым существом.

Я слышала о таком. Последователи Сурта умели вливать Черное Пламя в еще живых зверей ради получения отвратительных созданий, мстительных, несущих порчу и крайне злобных. Строго говоря — это был вид Превращения, подобного тому, что затеяла наследница Гослара, только проводимого без согласия того, в кого вливали Огонь.

Выходит, тоже самое можно было сделать и магией смерти. Впрочем, быть может, это сделал поклоняющийся Гораху, Эмиссару Власти? Поговаривали, что этот лик Сурта давал своим последователям силу, способную подчинять жизнь и смерть…

Или это плод действий члена Семерки.

Мару не пошел бы на это. Вливание чистой силы смерти в живое — табу. В здравом уме он никогда бы этого не сделал. Увы, боюсь, он в худшем положении, чем я думал.

Поясни.

Если Мару и правда вывалился не сюда сразу, как я, а оказался в Морторе, пространстве смерти, и через него попал в этот мир, то он мог стать, скажем так… Червоточиной, из которой изливается пытающаяся защитить его сила, Первородная Смерть. И, боюсь, эта сила затапливает и его сознание.

Он безумен?

Скорее — он не здесь. Его разум где-то блуждает, а силой пользуются все, кому не лень. Мне надо быть близко чтобы понять куда направить его дух и как прекратить все это. Ближе, чем сейчас.

Но он здесь?

Да. Впереди.

Ну хоть это радует.

Милатиэль напрягся, смотря впросвет между еще не облетевшими листьями.

От дороги донесся глухой перестук.

— Не лезь на рожон, — тихо, но внятно проговорил фронде, — не думаю, что твои силы делают тебя бессмертной.

Я вот тоже так не думала. Но… Но.

Не слишком верь в свою неуязвимость, Феникс. Лишишься головы или переусердствуешь с Пламенем — и больше никаких новых шансов. Ты сама видела, что может случиться с телом, если ты решишь забрать себе слишком большой кусок Первородного Огня.

Фитай…

Он — лишь источник. Ты сама черпаешь столько, сколько считаешь нужным. Не сжигай себя дотла. У тебя есть камень души, но неподготовленному разуму путешествие в него и обратно может даться тяжело, а я в своем нынешнем виде не слишком способен его облегчить. Да и тело придется новое искать. Так что и правда не лезь головой в петлю. Тем более что огонь твой все еще дырку заращивает, знаешь ли.

Ты слишком о многом осведомлен.

Титул мастера не дают за красивые глаза.

Только за плохой характер…

Я сжала саблю в руке. Огонь и правда еле теплился, и почти весь окутывал бок. И пытался отогнать приближающийся холод. Холод — и страх.

И что это я в самом деле…

Холод приближался. Приближался вместе с двумя десятками одоспешенных черных фигур на высохших конях, чьи глаза горели зеленым светом.

Я напрягла глаза, стараясь уловить как можно больше деталей. Зрение, бывшее куда лучше человеческого, выхватывало лишь отдельные фрагменты: чьи-то черные волосы, пустой взгляд мертвой лошади, рукав кольчуги, выглядывающий из-за котты, ткань теплых штанов, заметная между наколенником и свисающей черной тканью. Рукояти мечей и клевцов — у кого на боку, кого — у седла. Очертания щитов в чехлах на вьюках. Пара не слишком уверенно сидящих верхом всадников в хвосте кавалькады без щитов и клинков. Шлема, болтающиеся у пожитков.

Броня Черных казалась вполне крепкой, но все же не была сплошными латами вроде тех, что использовались в турнирах Гослара. Да и без окутывающей тела пелены Черного Огня, без шлемов, которые при езде на лошади закрывали бы обзор, они были грозными противниками… Но посильными. Даже без Пламени.

Черные гнали лошадей.

Я сжала клинок, чувствуя, как по телу растекается неимоверное желание сорваться вперед. Нырнуть с головой в бой, такой привычный и понятный. Причинить этим ублюдкам столько же боли, сколько мне причинил меч их рыцаря. Рвануться, вылететь из-за деревьев…

Черные почти поравнялись с нами. Я замерла, в любое мгновение готовая сорваться на бег.

Вот первый конь уже поравнялся с лианой… И на полном скаку остановился, выбрасывая седока, пролетевшего вперед и приземлившегося с грохотом и хрустом костей.

Лиана не подвела, остановив еще одного всадника и лопнув лишь на третьем. За мгновение ровный строй ехавших в ряд по четыре конников превратился в кашу из людей и коней. Лошади не ржали, слышны были лишь крики, хруст костей и звон доспехов тех, кому не удалось удержаться в седле.

Спустя миг дорога под Черными провалилась, внося еще больше хаоса и лишая тех, кто усидел в седле, шанса прорваться вперед.

Фронде выбежал из леса, обращаясь на ходу в огромного медведя-альбиноса. Под испуганные вопли его массивное тело с рыком и врезалось в свалку из коней и людей, кроша мощными лапами кости и металл с равной легкостью.

Несколько фигур обуяло пламя.

Дохнуло запахом пряной магии.

Я рванула вперед, на перехват пары всадников, которые удержались на конях и теперь пытались развернуть своих немертвых скакунов и вырваться из ловушки. Рубанула по поводу ближайшего Черного, с легкостью разрезая кожу. Всадник потянулся за клевцом, неумело и медленно. Слишком медленно. Поворот кисти, длинный порез с нажимом, встретивший сопротивление лишь в кости — и по штанам и боку неживой лошади хлынула кровь. Рука воина дернулась, клевец упал.

Черный достал нож, атаковал, но клинок лишь чиркнул по щиту. Я замахнулась саблей… И что-то врезалось в плечо и отбросило в сторону. Что-то большое и почти мягкое. Вопль всадника потонул в хрусте металла и костей. Кровь брызнула во все стороны, дохнуло смертью.

За мгновение всадник стал кровавым месивом, а лошадь — просто месивом.

Я поднялась на ноги, сдерживая желание вернуться в бой — попасть под удар медвежьей лапы не хотелось совершенно.

Тем более что неподалеку пара спешных Черных, ускользнувших от рассвирепевшего эльфа, вознамерились удрать через в лес, пробежав мимо меня.

Меч первого был нацелен точно, но по подставленному скользнул по щиту. Второй атаковал тут же, яростно и быстро. Короткий топор мог бы разбить мне голову — если бы голова попала под лезвие. Я шагнула вперед, целясь в руку топорщика. Наручи у него были, а перчаток — нет. Удар — и клинок рассек плоть. Я закрылась щитом, ушла от топорища, летевшего в лицо. Рассекала в рискованном, но удачном выпаде ногу — и отскочила назад.

Оказалась лицом к лицу с мечником. Этот умел и силен. Нападает