Сквозь топь и туман - Анастасия Александровна Андрианова

всего-то был один ножик в руке. А потом нож вспыхнул красным, и когда на тебя бросились сзади, от тебя посыпались искры, и воздух вокруг вспыхнул. – Купава повела рукой по кругу. – Пронеслось волной пламя, и кто-то из людей загорелся – нет-нет, не надо делать такое лицо, просто одежда задымилась, а вот упыри все вмиг обуглились. А ты упал.

– А я упал, – задумчиво согласился Илар.

– Тебя немного подлечили, – продолжила Купава непривычно осторожным тоном. – И мы поехали. Потому что я уже говорила, что не могу дальше подвергать этих людей опасности.

Илару словно ушат воды за шиворот вылили. Он вспомнил про их разговор перед нападением упырей и слова Купавы про то, что это она привела беду в Сонные Топи. И раз сейчас она вновь напомнила об этом, то, стало быть, готова говорить дальше?

– Говорила, – повторил Илар. – Но…

Купава накрыла его руку своей ладонью. Она так и не заплела косу, и волосы мягкими волнами спускались почти до самой травы, задевали белые головки цветов. Как красива она была в медном свете, не описать. Илар понял, что уже с минуту неотрывно любуется, и смутился.

Купава набрала в грудь воздуха и сказала:

– Это не за Мавной пришёл тот нежак. Это он почуял моё неуклюжее колдовство. Я ведь ходила перед тем на болота. Не было больше сил смотреть на то, во что превратилась моя лучшая подруга. Ты помнишь, какой Мавна была раньше? – Купава подняла на Илара взгляд, полный боли. – Какой она была весёлой, смешливой. Как любила танцевать и гулять. А из-за этих тварей превратилась в тень самой себя. Думаешь, мне не хотелось её вернуть? Не хотелось, чтобы ваша семья зажила по-прежнему? Хотелось, Илар. Очень хотелось.

– И ты позвала упырей? Не понимаю…

– Я не думала, что так получится. Но на торгу я вызнала у одной райхи, что если хочешь чего-то просить у нежаков, то нужно дать им крови. И я сходила на болота, разрезала руку и окропила мох. Попросила вернуть вам Раско, а вместе с ним и мою Мавну. Представляешь, какая дура?

Жар в груди Илара сменялся ледяной стынью. Он смотрел на Купаву и ничего не понимал – кроме того, что она была нечеловечески красива.

– Ты не дура, – прохрипел он.

Купава горько улыбнулась:

– Дура, каких поискать. Решила, что нежаки примут честную сделку. А они не купцы. Они убийцы. Охотники на людей. И моя сладкая кровь их приманила. Тот парень, Варде, просто шёл на зов людской крови. Мавна показалась ему знакомой, потому что мы все связаны – Раско, Мавна, я со своей просьбой вернуть Раско для Мавны. Попробовав моей крови, они не смогли отказаться от угощения. А я будто бы показала: идите сюда, тут настоящий пир, тут много людей. Выбирайтесь из болот, гости дорогие. Ну а кто не примет такого приглашения?

У Илара защемило под рёбрами. Он должен был разозлиться, но смотрел на Купаву и глупо думал: «Да, кровь у тебя, в самом деле, должно быть, сладкая».

– Прости меня, Илар, – понизив голос, прошептала Купава. – Я принесла столько горя. Я глупейшая из деревенских девок, и из-за меня ты раненный в каких-то неведомых далях, а Мавна вообще неизвестно где…

– Не говори так, – попросил Илар. – Ты тут ни при чём. И ты не хотела. Я больше тебя виноват. Не убил бы Лыко, ты оставалась бы дома.

– Оставаться в одной деревне с тем ублюдком, если бы он был жив? Нет уж, благодарю. Я лучше с тобой.

«Лучше с тобой».

Илару больше ничего не нужно было слушать. Будь они все трижды прокляты: упыри, чародеи, Лыко, все остальные. Ничего не имело больше значения.

Порывисто подавшись вперёд, он прильнул к губам Купавы в жадном поцелуе. Растерявшись, она вскинула руки, но тут же обвила шею Илара, целуя его в ответ.

Солнце катилось ниже, а месяц, напротив, поднимался, ярким серпом взрезая небо.

* * *

Когда телега выехала снова на болота, Илар подумал, что видит сон.

Знакомые места затягивал вечерний туман, а когда покров тумана разрывался, разгоняемый ветром, вместо привычных болот казалось, будто глаза видят что-то совсем другое.

Сожжённые дома. Обугленные печные трубы. Разрушенные и растоптанные частоколы оград. Человеческие кости, чёрные от сажи.

Он моргнул, и страшное видение растаяло, снова затянувшись тускло-зелёным и мшистым. Кое-где алели бусины прошлогодней клюквы, а в следующее мгновение вновь клочья тумана, густо-серого и похожего на дым, брызги крови вместо красных ягод.

– Что за наваждение, – буркнул Илар, проводя ладонью по лицу.

– Что? – с ленивым зевком спросила Купава.

Илар обвёл рукой болота.

– Да ерунда какая-то. То привычный вид, то какая-то разруха, будто тут были деревни, а потом прошли войска и всё сожгли. Наверное, у меня жар. Не обращай внимания.

На него и правда накатывали волны жара, отдаваясь колющей болью в пальцах. Сердце стучало тяжело, лениво, будто кровь загустела и погорячела.

«Война, – понимание вспыхнуло в голове колючей правдой. – Тут была война – когда-то давно».

Они вновь вкатились в плотный серый туман, такой, что даже дорогу плохо было видно. Илар досадливо вздохнул, потёр повязку на шее, взъерошил волосы, а когда положил руку на колено, посреди ладони зажёгся маленький огонёк.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Примечания

1

Жерлянки – небольшие лягушки, издающие необычные звуки, похожие на пение.