Тайны мятеж-войны - Россия на рубеже столетий - Сергей Анчуков

Наверное не нужно напоминать о послевоенном состоянии СССР, ФРГ и ГДР. Если ФРГ это результат действия плана Маршалла для будущего союзника Америки, а ГДР "витрина социализма", то СССР - стал "гуманитарным козлом отпущения" в "холодной войне" и потерпел сокрушительное поражение, несмотря на то, что была победа народа в самой жестокой схватке с передовым отрядом империализма 56 лет назад.

В связи с этим, не лишнее задать вопрос: оправдаются ли политические ожидания о преемлемых условиязх мирного сосуществования сегодня, в новой для России стратегической ситуации. То что она является новой и весьма невыгодной для России сомнений нет, а продолжение политики с позиций слабости не сулит ничего хорошего ни с либерализованой экономикой, ни с военной стратегией в русле мировых тенденций при отсутствии средств на содержание ВС.

Играть в войну конечно не стоит, но прикидываться непонимающими о чем идет речь тоже не имеет никакой перспективы.

"Перманентная война" за душу воюющего народа

Вполне понятно, что гитлеризм был непримиримым врагом "советов и коммунизма". Но если бы два "диктатора договорились о мирном сосуществовании," то могло ли это устроить США и Англию? Скорее всего нет, потому, что гитлеровская Германия на то время была авангардом мирового империализма, а его политическая цель без сомнения состояла в уничтожении стремительно набиравшей мощь России, как антипода созданной ныне западной цивилизации, называемой в то время и сегодня - "свободным миром".

В то же время, в полном смысле слова с закономерностью проявляется известное: "у России только два неизменных союзника - Армия и Флот, а также "в политике нет союзников, есть только национальные интересы".

Что изменилось на рубеже столетий?

Только то, что немцам, финнам и прочим претендентам на российские ресурсы "двумя капитуляциями" привито стойкое отвращение к завоеваниям чужих территорий военной силой". Впрочем, так ли стойко это отвращение? Но разве разрушение СССР, на фоне объединения Германии и интеграционных процессов в мире и Европе не доказывает того, что цель мировой политики в отношении России и стратегия НАТО остается неизменно агрессивной. Даже при условии прикрытия ее "миротворчеством".

И неважно, что будет причиной агрессии: польские (финские, китайские) притязания, немецкий реваншизм, прусский милитаризм или американский агрессивный глобализм, продвижение германских экономических интересов на Украину, потворство этому на территории России, исламский фундаментализм и его проникновение на Волгу до Ярославля или "тихая агрессия Востока" в Приморье.

Суть этих явлений одна - разгром России и обеспечение активными действиями якобы выгодных условий развития "мирового сообщества", в том числе занятием более выгодных стратегических позиций приемом в НАТО новых членов.

Из стратегических соображений в 1939-40 гг. никакой военно-политической альтернативы наступательному продвижению России на Запад за пределы границы СССР не было.

Более того это было необходимо в 1944 году для обеспечения прочного мира и обретения союзников (в лице народных демократий стран послевоенной Европы). Если бы это было возможно, то эти проблемы должны были бы быть решены для СССР еще в 1941 году как ответ на германскую агрессию.

Конечно худой мир лучше доброй ссоры", но "выигранное сражение в горячей войне не всегда ведет к победе и доброму миру". Западные страны извлекли из этого уроки и сделали вывод. Мы до сих пор не в состоянии оценить собственную стратегию. Более того наша политика сегодня базируется на том, что вместе с разрядкой международной напряженности наступило благоденствие, "нам ничто не угрожает кроме терроризма и сепаратизма".

Но следовало бы понять, что политический терроризм и агрессивный сепаратизм всего лишь проявление превентивной и перманентной войны против Великой России. Эта война никогда не прекращалась, она только перешла в другую форму всеобщей войны и, действительно, во всех сферах.

Цель этой войны даже не уничтожение ВС России и ее граждан в горячих войнах, это сражение за душу воюющего народа, что для России во сто крат опаснее обычной войны.

Военная стратегия сегодня из средства буквального разгрома армий и убийства людей действительно превращается в искусство согласования самых разнообразных средств и способов для достижения политических целей, а именно условий, приемлемых для развития России или по крайней мере существования народа.

А если это сражение и перманентная война на уничтожение (не стоит заблуждаться, это так) специфическими средствами и способами, то и стратегия должна быть серьезная, без игрушек в сражения, хотя бы и подобных тем, что мы видим 60 лет назад, в Ираке 1991 и в СРЮ 1999 года.

Заключение

Думаю, не будет преувеличением сказать, что сегодня, том числе на фоне уроков войны, 1941-1945 гг. речь идет о формировании стратегии России на первую половину 21 столетия.

Вполне оправдано возвращение к истории начала и даже преддверия последней большой войны с учетом того, что во многом повторяется ситуация начала Второй мировой войны и локальной советско-финской, несправедливо забытой и мало исследованной историками. Ее коллизии во многом продолжение политики великих держав того времени. То, что мы имеем сегодня порождение событий десяти-пятнадцатилетней давности, с участием тех же мировых держав.

Разрешение проблем России и "неотвратимость" войн будущего во многом зависит от принятия сегодня безошибочных политических решений, от определения целей и стратегических направлений развития России в ближайшие годы.

Было бы большим заблуждением думать, что все известно и не должно быть никаких сомнений. Тем более в военной науке, которую движут только сомнения и сомневающиеся. Всякий кто пытается исследовать военную тематику, должен с величайшей осторожностью подходить к военной истории народа, тем более русского, поскольку он всегда был и остается воюющим народом.

Думаю, что не ошибусь в предположении - сегодня ситуация развивается в весьма невыгодном для Росси направлении. Поэтому изложенное не может расцениваться как дезинформация или исторический водевиль. Некоторая вольность и сослагательность возможных вариантов развития ситуации вполне извинительны, поскольку сегодня обращают на себя внимание некоторые видимые "стратегические несуразности", которые находят объяснение в "большой политике", но никак не соответствуют нормальной военной стратегии.

По существу выбор российской военной стратегии хотя бы в части реформы ВС, в качестве инструмента ее осуществления действительно сделан.

Но отвечает ли он интересам России?

Не придется ли нам исправлять ошибки и платить большой кровью за допущенные сегодня просчеты в будущем?

***

Если бы нам в свое время давали основы стратегии в академии, сегодня было бы гораздо больше тех, кто понимает смысл и суть происходящих перемен. Не случайно, вам предложены старые, основательно забытые или неоцененные нашей наукой истины.

К сожалению из приведенных выше стратегических соображений начальников германского генерального штаба Мольтке, Шлиффена, Секста и Гальдера мы многое не знали.

Но так же мало мы знали о стратегии как искусстве согласования средств и способов достижения целей государственной политики России. Только сегодня мы решились несколько иначе взглянуть на предвоенную советскую стратегию, которая уже тогда в силу подчиненности политике преследовала весьма гуманные цели достижения прочного мира выгодного не только одной стороне. И как оказывается не разгромом и оккупацией, как это представляется многим, а гуманным отношением даже к агрессору, побежденному в сражении им же и навязанном.

А знать особенности советской, русской стратегии следовало бы, чтобы не повторять прошлых ошибок, со знанием дела принимать решения и главное добиваться приемлемых условий мира для развития России в настоящем и будущем.

За неимением пока лучшего приведу слова сказанные Г. Фриснером, немецким генералом в 1947 году: "Жертвы войны обязывают нас преодолеть заблуждения, ошибки и упущения прошлого. Они побуждают нас к обновлению... Свобода и независимость являются ... не только проблемой военной готовности, наличия новейшего вооружения, верных и решительных союзников, но и в не меньшей степени - проблемой поиска политических идей, проблемой укрепления общественного строя. В этом смысл традиций военной службы, чести, долга и товарищества смогли бы принести самые неожиданные и богатые плоды".

В связи с их актуальностью, добавить к этому нечего.

Как говорится, не ведая того, в 1947 году Фриснер "попал не в бровь, а в глаз" российским реформаторам и военным строителям конца второго тысячелетия.

Глава вторая. Балканская война

Политика невмешательства