История кавалерии. - Джордж Денисон

Понятно, что столь огромные массы, намного превосходившие по численности армии предшествующих веков, требовали другой организации, чтобы добиваться более быстрой передачи приказов и действительной системы ответственности. Она вела к формированию армии из дивизий и корпусов, в которые входили все три рода войск – пехота, кавалерия и артиллерия.

Бригадами командовали бригадные генералы, дивизиями – дивизионные генералы, корпусами – полные генералы, а над ними находился главнокомандующий. Благодаря такой структуре было легче управлять огромными по численности массами войск и осуществлять маневры. 3 батальона пехоты составляли полубригаду, 6 батальонов образовывали бригаду, 2 бригады – дивизию, две или более дивизии – корпус. К каждой дивизии обычно передавались 2 полка кавалерии (легкой, драгун или тяжелой), 1 батарея полевой артиллерии и 1 батарея конной артиллерии.

Оставаясь многочисленной, в 1793 году кавалерия французской армии все же уступала относительно численности сильно увеличившейся пехоты. Она состояла из 2 полков карабинеров, 16 полков тяжелой кавалерии, вооруженных только палашами и пистолетами, 20 полков драгун, 25 – конноегерей, 12 – гусар, вооруженных саблями, карабинами и пистолетами. Легкой конницы было около 33 тысячи человек: 22 тысячи егерей и 11 тысяч гусар.

Гусар использовали для атак только при крайней необходимости, в то время как егеря применялись для атак постоянно. Они также использовались как легкие войска для разъездов, сторожевой службы и т. д., так что оказывались самыми полезными из всех видов кавалерии. Подобные полки обычно состояли из четырех эскадронов численностью примерно по 200 конников каждый.

Систему распределения кавалерии по дивизиям скоро признали ошибочной, поскольку небольшие конные формирования не смогли сделать ничего существенного. Первым слабость данной системы заметил генерал Гош, и после своего назначения командующим армией Самбры и Мааса в 1797 году он объединил гусар, драгун и конных егерей в отдельные дивизии. Принятая мера явилась значительным шагом вперед в боевом использовании кавалерии.

Наполеон в итальянской армии обнаружил тот же недостаток, но не организовал особых дивизий. Он достиг того же самого результата, отделив полки кавалерии от пехотных дивизий и объединив их в бригады резервной конницы.

Огромная численность французской революционной армии оказала большое влияние на использовавшуюся в сражениях тактическую систему. Армия Фридриха II Великого была небольшой, компактной и необычайно хорошо обученной. Он мог совершать фланговые маневры на глазах у противника с четкостью и организованностью военных парадов. Как мы уже убедились на примере сражения при Зооре, Фридрих II разворачивал или менял свой фронт под артиллерийским огнем. Он также перестраивал свою армию, приводя ее в порядок после ночного неожиданного нападения и поражений, как случилось при Хохкирхе.

Фактически Фридрих II имел в своих руках превосходное боевое орудие, с которым мог делать все, что хотел, и благодаря которому его тактика существенно изменилась. Его люди метко и быстро стреляли, и, чтобы их превосходство в этом работало в его пользу, Фридрих II обучал солдат сражаться в линиях. Искусство его армии в маневрировании было настолько высоким, что вместо прямой атаки он почти всегда использовал косой боевой порядок против того или другого фланга врага.

Французские генералы времен революции имели под своим началом множество полных энтузиазма солдат, исполненных рвением и стремлением к славе, однако плохо обученных, неискусных как во владении оружием, так и в маневрировании.

В течение ряда лет военные теоретики обсуждали вопрос об относительных достоинствах атаки пехоты в колоннах или развернутым строем. Фолар яростно писал сомнения в защиту колонн, ему вторили Мениль Дюран и другие, целая школа придерживалась той точки зрения, что прямая атака в глубоких колоннах остается верной системой, которой и должна придерживаться пехота.

Благодаря обстоятельствам данный тип построения стал единственно доступным для французов. Недисциплинированные массы полных энтузиазма рекрутов не могли маневрировать так, как это делали регулярные войска Пруссии и Австрии.

Поэтому французы приняли систему прямой атаки позиции врага большими колоннами, прикрытыми огнем больших батарей артиллерии, поддерживавшей их по мере необходимости. Чтобы помочь во время атак и прокладывать путь пехоте, французы приняли практику выдвижения вперед групп и цепей стрелков, состоявших из лучших и самых метких пехотинцев, которые, подобно велитам римских легионов, начинали сражение, открывая сильный огонь по врагу, чтобы прикрыть продвижение больших колонн, которые следовали за ними, напоминая что-то вроде возрожденной античной фаланги.

Стрелкам в цепи вовсе не требовалось особое тактическое мастерство для осуществления возлагаемой на них боевой задачи, что позволяло воспользоваться случаем тем людям, которые иначе не могли проявить себя. Находившиеся за ними большие глубокие колонны, предназначенные для атаки под прикрытием огня стрелков, состояли из необстрелянных и плохо обученных войск. Они приобретали уверенность и храбрость только благодаря своей численности, потому что требовалось особое обучение и опыт, чтобы войска могли вести уверенный огонь в плотном построении или шеренге.

Именно природный инстинкт людей группироваться вместе при явной опасности, который проявлялся и в пехоте, пробуждала французская система. Их называли колоннами, первоначально они таковыми и являлись, но во время сражения часто оказывались не чем иным, как беспорядочной толпой тесно сплоченных людей [67].

Такая система действий пехоты, естественно, привела к повышению роли артиллерии и ее активному использованию. Конная артиллерия также использовалась в больших количествах вместе с кавалерией. Наполеон решительно высказывался в ее пользу и придавал конные батареи каждой кавалерийской дивизии.

Тяжелую кавалерию вооружали палашами и пистолетами, драгун – легкими ружьями, пистолетами и палашами, конных егерей – карабинами, пистолетами и кривыми саблями, гусар – пистолетами и саблями. Они использовались для несения охраны, патрулирования и разведки. В первых битвах республики кавалерия практически не участвовала на поле боя, но интенсивно использовалась в мелких стычках, где личная храбрость и решительность в значительной степени влияли на результат. Тяжелая кавалерия также не играла практически никакой роли в сражениях, пока на исторической сцене не появился Наполеон.

Один из самых необычных и поразительных случаев в истории кавалерии произошел во время кампании в Голландии в январе 1795 года. Множество каналов и рвов, пересекающих всю страну, делают ее труднопроходимой для кавалерии летом. Однако зимой того года все каналы и водные протоки замерзли, что обеспечило свободный проход коннице и конной артиллерии. Так французы захватили арсенал в Дордрехте, чтобы напасть на него, войскам пришлось перейти замерзшее озеро Бисбош.

В то же самое время французский генерал услышал, что часть голландского флота вмерзла в лед по соседству от острова Тексел, и, опасаясь, что он может освободиться и направиться в Англию, направил туда большой отряд кавалерии и конную артиллерию. Они быстро прошли через Северную Голландию, пересекли замерзший залив Зейдер-Зе по льду. Перед голландцами неожиданно появился отряд конницы, усиленный легкой артиллерией, окруживший военные корабли и предложивший им сдаться. Командиры кораблей, которым и в голову не могло прийти, что на них может напасть кавалерия, сдались без сопротивления. Так французские гусары оказались единственной в своем роде кавалерией, которая смогла захватить военные корабли в море.

Во время первых войн с революционной Францией прусская кавалерия также не достигла никаких заметных побед, но в стычках и отдельных эпизодах сослужила свою службу. Одним из самых удачных событий во время первой кампании стало поражение 17 сентября 1792 года генерала Шазо, который во главе отряда из примерно 10 тысяч человек составлял арьергард армии Дюмурье.

Шазо подвергся яростному нападению 1500 прусских гусар, которых сопровождали четыре орудия конной артиллерии. Его отряд тотчас был разбит наголову и бежал в страшном смятении к главным силам армии и дальше по дороге, ведущей в Париж. Крупный отряд французской армии потерпел поражение от одной атаки небольшого формирования кавалерии, что стало явным примером морального воздействия лихой атаки конников на неподготовленную и необученную пехоту.

В ноябре 1793 года австрийцы нанесли поражение колонне численностью 10 тысяч человек, шедшей на помощь осажденному Кенуа, устроив засаду. Во время этих событий французское каре в 3 тысячи человек было сломлено и полностью уничтожено имперской кавалерией.