Американец. Капитаны судьбы - Игорь Леонидович Гринчевский

Русские паровозы из Даньдуна угнали с началом нападения японцев. Американские, которые везли транспорты первой волны в Синыйчжу и Даньдун, были утоплены торпедными катерами вместе с транспортами. Так что паровозов и эшелонов под русскую широкую колею у японцев в наличии было всего четыре штуки. Один из них его люди позавчера удачно отправили под откос вместе с эшелоном боеприпасов, подорвав мост через какую-то местную речушку, а сейчас…

Юрий замкнул контакт, и взрыв зарядов аммонита, неделю назад заложенных ими в специальные выемки, рассчитанные ещё на этапе проектирования, снёс опорную стену. Тысячи тонн камня и земли не просто повредили путь, они унесли в пропасть и эшелон с войсками. Ну что ж, пора уходить!

Из мемуаров Воронцова-Американца

'…Наши войска отступали, в полном соответствии с выработанной Куропаткиным линией обороны. Ещё до отъезда из Столицы он высказался, что предпочитает тянуть время и не тратить жизни людей. Мол, в обороне войск гибнет меньше, а японцам долго воевать несподручно, так что сами скоро мира запросят.

Войска отступали, огрызаясь, замирая на каждом удобном для обороны рубеже, но отходя при малейшей угрозе окружения. И все это сопровождалось подрывом мостов, упорных стенок, даже снятием рельсов и шпал. И диверсиями в японском тылу, проводимым отрядами Семецкого. В таких условиях, пройдя за месяц около девяноста вёрст, японцы остановились. Они решили попробовать сменить направление удара. Получив известие о высадке японского десанта под Бицзыво, Семецкий со своим отрядом тут же переместился в Порт-Артур. Разумеется, он по железной дороге добрался быстрее, чем японцы пешком…'

Циньчжоусские позиции, 29 мая (11 июня) 1904 года, суббота

Бой начался ещё утром, но к окрестностям города японцы добрались только сейчас. Вообще, Юрий продолжал удивляться тому, что война то и дело замирала, пробуксовывала. Казалось бы, японцам надо как можно быстрее высаживать десант? Но они месяц ждали не только потому, что надеялись «продавить» русских на Мукденском направлении, нет! Дело было ещё и в том, что японские линкоры сильно пострадали в сражении в Жёлтом море. А высаживать десант без серьёзного прикрытия после «бойни под Даньдуном» никто не собирался. Вот и выбрали момент.

Судоремонтные мощности у японцев в этой части света куда серьёзнее, чем у России, так что они сумели вернуть свои броненосцы в строй раньше. Вот и воспользовались моментом, высадили десант. Но ближе, чем в Бицзыво не решились. И десанту пришлось топать сюда больше.

Ну что же, посмотрим, чем закончится. Адмирал Макаров, едва став начальником гарнизона, приказал усилить позиции, это, во-первых. А во-вторых, после многократного успешного применения торпедных катеров к креатуре Воронцова и Великого Князя Александра Михайловича отношение у Макарова в целом стало куда более доброжелательным. Поэтому ему, Юрию Семецкому, удалось не только добиться, чтобы его выслушали, но и чтобы приняли некоторые изменения в тактике. Пехоте раздали гранаты, потренировали, показали, что «японец и либералы всё врут, серьёзное оружие».

Ну что ж, пора, кажется, японцы вышли на намеченные рубежи.

— Засядько! Сигнал давай!

— Слушаюсь, вашбродь!

В воздух одна за другой взлетели зелёная, красная и снова зелёная ракеты. Горнист проиграл условленный сигнал.

— Давай, ребята! — азартно выкрикнул Юрий и прикрыл ладонями уши. Огонь двух десятков шестидесятимиллиметровых миномётов — тот ещё концерт! Особенно если находишься в непосредственной близости от них. Миномёты отработали всего четыре минуты. Двадцать выстрелов в минуту на ствол, двадцать миномётов — это тысяча шестьсот мин. Двести десять пудов!

Стены фанз надёжно защищали даже от огня трёхдюймовок. Но мины проходили сквозь соломенные крыши легко. А если взрывались, попав в крышу, то вниз шла масса осколков, тоже ничуть не лучше. Ну и позади фанзы от летящей по крутой траектории мины — тоже не особо укроешься. Японцам дали серьёзно накопиться как раз на наиболее удобной дистанции от миномётных позиций. Так что сейчас они должны покатиться назад.

— Та-дах! — долетел издалека взрыв связки ручных гранат. Понятное дело! Не всех удалось накрыть, в некоторые фанзы сейчас пехота через крышу начала «подарочки» закидывать. О! А вот эта парочка взрывов — гранатомёты поработали… Ну, с Богом! Пора и на суше русскому оружию немного славы получить!

* * *

Примечания и сноски к главе 22:

[7] Авторы в курсе, что гонки военных патрулей, предок биатлона, в реальной истории впервые обрели мировую известность только в 1924 году. Но здесь Воронцов просто обязан был их внедрить куда раньше — для тренировок бойцов Семецкого, а потом — и для «Капитанов».

[8] Авторы в курсе, что в реальной истории ремонт «Ретвизана» продолжался почти 4 месяца, однако напоминают, что в реальности романа обстрел перекидным огнём 26 февраля не привёл к повреждению кессона, «Ретвизан» не получил ещё одного попадания, с него не снимали пушек для сухопутной обороны. И поэтому считают, что ремонт должен был занять существенно меньше времени.

[9] Впервые опубликованная в 1902 году в сборнике «Просто сказки» (англ. — «Just So Stores»), «Кошка, гулявшая сама по себе», стала самой любимой сказкой о кошках из всех, когда-либо написанных.

Глава 23

Из мемуаров Воронцова-Американца

'…О превосходстве японских судоремонтных мощностей над нашими я знал, как говорится, из первых рук. Ну, практически. Ещё начав готовиться к этой войне, я выделил линии партизанского движения и шпионажа. Вернее, три линии. Во-первых, мы активно задействовали Старших Братьев для выявления японской агентуры в Порт-Артуре, на наших железных дорогах и во Владивостоке и Хабаровске. Это нашим жандармам трудно отличить китайца от корейца или японца. А вот сами китайцы таких вычисляли куда результативнее. Похоже, идея переманить китайских революционеров на свою сторону была удачной[10].

Во-вторых, по линии ведомства Николая Ивановича мы вышли на потенциальных корейских партизан и некоторых даже успели подготовить. У корейцев было множество поводов не любить японцев, и даже указ корейского императора об аннулировании всех договоров между Россией и Кореей и выданное им предписание его представителю в России Ли Бомчжину выехать из Санкт- Петербурга ничего не изменило. Большинство корейцев было уверено, что император издал этот указ под давлением, что иначе его просто свергли бы с престола[11]. Поэтому многие