Первый и непобедимый - Юлия Галанина

Через три дня я короновала Ряху на беломраморных ступеньках его нового дворца.

Площадь была запружена народом так плотно, что между людьми, стоящими вплотную друг к другу, ладонь просунуть было невозможно.

На нижней ступени застыли горцы, с которыми Ряха появился здесь.

Штору мы отыскали роскошную, бархатную, на подкладке. Мантия из неё вышла что надо, волочилась за Ряхой по мрамору — любо-дорого посмотреть!

Корону для себя Ряха сделал сам, не устраивая из этого особых проблем. Нашёл где-то медную полосу, согнул по размеру головы, к налобной части прикрепил несколько драгоценных камней, позаимствованных из городской казны, — получилась грубоватая, но удивительно подходящая к Ряхе вещь.

Этот-то обруч с самоцветами я и надела на него, объявив на всю площадь:

— Короную тебя и нарекаю тронным именем Ряха Первый и Непобедимый! Отныне и вовеки веков!

Вот так Ряха обручился с городом у моря.

Глава двадцать шестая

ПОСЛЕ КОРОНАЦИИ

На следующий день после коронации у пристани меня ждал корабль, идущий в Ракушку.

— Как хоть город твой называется? — поинтересовалась я у Ряхи на прощание.

— Рыбница, — ухмыльнулся Ряха. — Знамя было прямо говорящим.

Он вынул из-за голенища сапога скатанное в трубочку и туго перевязанное письмо.

— На, передашь там.

— Угу.

* * *

В Ракушке меня не ждали: я никак не сообщила о том, что жива и скоро буду, потому что значительно проще было добраться до дома в натуральном виде и тогда уж ответить на все вопросы.

Погода была ненастная, для этого времени года нехарактерная. Когда корабль подошёл к острову, Сопи-гора утопала в разбухших от дождя тучах. Косой дождь полосовал и море, и землю.

Вещей у меня не было, из одежды — лишь легионерский костюм, что на мне.

Нет, вру, одна вещь была: медный чайник. Я его забрала, посчитав, что Ряха теперь и без него не обеднеет, его зазнобе без чайника будет грустно, но терпимо, а мне память. И вообще, как честный человек, Ряха должен вернуть своей заботливой подружке новый чайник, золотой. Чтобы другая, вредная, все бы локти с досады искусала.

Держа в руке начищенный до блеска чайник, я спустилась на мокрую пристань Ракушки.

Она была пустынна. Лишь кто-то упрямый застыл под огромным грибом-зонтом, поджидая пришедший корабль. А может, и не корабль.

Когда я проходила мимо, зонт приподнялся, и я увидела под ним Профессора, нахохленного, точно мокрый воробей под стрехой.

— Здравствуй, душа моя! — улыбнулся Профессор. — Давно тебя жду, закоченел весь. Промозгло и ветрено сегодня на удивление. Прячься под зонт, пока совсем не вымокла.

— Откуда? — лишь устало спросила я.

— Слухами земля полнится, — накрыл меня зонтом Профессор. — Ты оставила в Огрызке зачётку. Держи.

Я взяла зачётку, поставила чайник на землю и раскрыла её.

Оценка за преддипломную практику была выставлена. Рядом с оценкой — витиеватая роспись Профессора. Были выставлены оценки и за диплом, и за два выпускных экзамена. Витиеватая роспись Профессора и еще две, мне незнакомых, резких и угловатых.

Я вопросительно подняла глаза.

— Да, да, душа моя, — подтвердил, ежась из-за забрасываемых ветром под зонт капель, Профессор. — Твои глаза тебя не обманывают.

— За что? — поинтересовалась я.

— Ты хорошо прошла практику.

— А моя дипломная работа?

— Возникновение на территории Чрева Мира суверенного королевства с дружественным нам правителем, — потряхивая зонтом, сформулировал название моей дипломной работы Профессор. — Учёба закончилась, душа моя, начинается работа.

— Ребята живы? — хмуро спросила я.

— Все живы, хвала Медбрату, — кивнул Профессор. — Не без приключений, но положение удалось стабилизировать. Огрызок, правда, чуть второй раз не разрушили и мы несколько дней не знали, удастся ли нам дожить до следующего рассвета или нет.

— Ракушку вытеснили из Отстойника?

— Это не под силу ни местным, ни столичным властям. Там теперь просто работают свежие люди, молодежь надо где-то натаскивать, Шестой Угол для этого очень удобен. А наша работа — теперь здесь.

Дождь разошёлся, капли звонко стучали по медному чайнику, выбивая на его крышке дождливую песенку.

Тучи опустились совсем низко, они скрыли даже некоторые дома, построенные на самых высоких ступеньках амфитеатра, каким спускалась Ракушка к своим Первой и Второй Гаваням.

— А в чём заключается наша работа? — спросила я, пряча зачетку и поднимая мокрый чайник.

— Как всегда, — пожал плечами Профессор. — Дипломатия. Да и заклинаниями надо кому-то заниматься. Магии становится больше с каждым днём. Пошли, душа моя, провожу тебя до дома.

Опустив зонт пониже, и наклонив его чуть-чуть, чтобы получше укрыться от дождя и ветра, мы побрели по мокрой мостовой наверх, в город.

По пути я ворчала:

— Я не только зачётку в Огрызке оставила, а массу, просто массу очень ценных вещей! Одна шляпка с вуалью чего стоит! А большое зеркало?! Накрылся, получается, мой подарок этой самой шляпкой?! А я в него всего пару раз и успела посмотреться, даже толком себя не разглядела.

— Я процветающую «Лавку Южных Товаров» оставил — и не плачу, — возражал мне Профессор, спотыкаясь на мокрых и скользких камнях. — И урожай грибов в подвале снять не успел. Обидно. Хороший у тебя чайник, чаем из него угостишь?

— Вот ребят соберем, — и угощу, — пообещала я.

Мы вышли на улицу Старой Яблони. И тут я резко остановилась, замерла посреди мостовой под дождём: ну как же могла забыть узнать про одного дорогого моему сердцу типа?!

— Что с тобой, душа моя? — испугался и тоже замер Профессор.

— А где Копчёный?… — страшным голосом спросила я.

— Да тут он, куда же Лёд без этого чудовища, — с облегчением выдохнул Профессор. — Много ценного мы оставили, но Копчёного вывезли. Укрепляет теперь породу местных кошек вливанием свежей крови. Если Льду вернут хоть по одному котёнку от каждой кошки, осчастливленной Копчёным, он смело может открывать племенной кошачий завод.

— Ну, тогда всё в порядке, — успокоилась я и вернулась под зонт.

Дождь бил по крышам, шлепал в окна.

От нависающих туч в городе было сумеречно.

Хотелось горячего чая с плюшками.

КОНЕЦ

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение № 1 лирическое.

То, что Двадцать Вторая или не знала, или знала в общих чертах:

Суть системы классического образования в Ракушке понимают так: при внешнем отсутствии ориентации на конкретную специализацию студенту стараются максимально расширить кругозор, привить ему навыки обучения, а главное, самообучения. Чтобы в идеале выпускник в любых жизненных ситуациях умел адаптироваться и мог овладеть той профессией, которая ему требуется на данный момент.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});