Смута - Илья Городчиков

городское окружение нисколько не намекало на угрозы в сторону моей персоны. Конечно, Рубен вполне мог бы быть прав, и царь захотел устранить случайного наёмника, но в этот сюжет мне верилось со скрипом.

До стен кремля мы добрались вовсе без проблем. Сейчас на стенах дежурил усиленный гарнизон, призванный всеми правдами и неправдами сохранить покой государя. Я заметил, что в нашу сторону было направлено по меньшей мере пяток пушек с крепостей стены. Тёмные стволы орудий наконец заставили меня почувствовать всю ту палитру эмоций, что ощущает наступавшее на мои порядки воинство врага. Ощущение, мягко говоря, было далеко не самым приятным и на секунду мне захотелось развернуться, но открывающиеся ворота всё же стряхнули с меня налетевший морок. Под строгим приглядом гвардейцев, я оказался внутри стен кремля. Во дворе столичной крепости уже успели расставить множество длинных столов и лавок, а у них стали понемногу скапливаться приглашённые ко двору гости. Окинув взглядом, я понял, что большинство гостей либо просто не знал, либо видел мельком, а потому ограничился достаточно холодными приветствиями. Краем слуха я улавливал разговоры собравшихся людей. Почти все шептались о том, что сегодняшняя царская речь будет иметь большую важность в дальнейшем построении развития государства. В том, что эта речь определённо будет, никто не сомневался. Царь точно бы не стал собирать в столице несколько сотен человек из разных уголков страны, каждый из которых обладал немалой частичкой власти. Всё же, после битвы у села Ростольное прошло всего лишь две с половиной недели, а потому всем прибывшим пришлось торопиться, дабы добраться до столицы вовремя. Здесь были островные правители, бояре, жрецы и самые богатые купцы, в руках которых была сосредоточена большая часть богатств всей Сурии. В общей сумме, набралось не меньше пятисот человек и на обеспечение празднества для такой значительной группы, из казны царю точно придётся выделить значительные средства.

Усевшись под разлапистым дубом, я посмотрел на вершины стен, рассматривая расставленные тут и там пики. Вершиной для этих пик послужили отсечённые головы самых знатных харисиндцев. Смотрелись они там весьма органично, выступая напоминанием каждому, кто решит пойти на Сурию войной, что северяне своих врагов не прощают и месть их будет жестокой.

Наконец, когда мне уже осточертело выслушивать домысли знати, во дворе Ратиборского Кремля появился Владислав. На этот раз он явился одетый в наряд, вышитый драгоценными нитями и жемчугом. Я не был таким уж знатоком одежды и модного искусства, чтобы нормально оценить её стоимость, но был полностью и целиком уверен в том, что стоимость одного только царского кафтана была не меньше, чем двухгодовой бюджет не самого малого уезда. Его борода и волосы вновь были украшены золотыми побрякушками, мерцающими в лучах закатного солнца.

При появлении царя замолкли все и даже птицы. Многие из гостей откровенно побаивались государя. Мало того, что все известные из выживших главарей смутьянов бесследно исчезли, так ещё и гвардейцы будто сорвались с цепи. Если раньше они пытались действовать хоть сколько-то аккуратно, не показывая царскую ярость тем, на кого не было железных доказательств, то теперь хватало только слухов, чтобы боярин, купец или даже простой ремесленник оказались в казематах крепостей. Это нравилось далеко не всем, но практически все те, кто мог выступить против царя, сейчас были либо сожжены на костре, либо исчезли в сырых подземельях царских крепостей. Потому большинству «шишек» приходилось на постоянке форсировать события, дабы не попасть под горячую государеву руку.

- Приветствую вас, мои дорогие гости! – громогласно начал царь, встав во главе ствола, - Призываю вас к столу и отведать яств, приготовленных лучшими поварами нашей страны. Я не люблю общаться на пустой желудок, а потому сначала нужно откушать!

Подавая пример, государь сел первым, и все повиновались его примеру. Мало кому бы захотелось протестовать такому серьёзному человеку, особенно когда его статус подкрепляется не только важностью текущей в его венах крови, но и несколько десятков лично преданных ему гвардейцев. Каждый из его воинов держал в руках оружие и хватит всего несколько секунд, чтобы все пять сотен гостей отправятся к богам.

Присев примерно на середине всей длинны широкого стола, я осмотрелся. Ближайший гвардеец был метрах в пяти за моей спиной. Он стоял с полностью отсутствующим лицом, будто бы ничего не замышлялось. Вот только боец хоть и выглядел спокойным, но оружие далеко от себя убирал, опираясь сейчас на древко своего бердыша. Пять метров – дистанция до невозможности маленькая, а я в слишком неудобной позе, чтобы поразить его. Мне просто срубят голову и отправят валяться где-то в канаве или же перевариваться в желудке псов. В любом случае моя дальнейшая судьба вряд ли мне понравится. Хотя, может даже быть, что я всего лишь паникую зазря и царь просто захотел накормить своих подданых.

Первым делом, видимо пытаясь произвести неизгладимое впечатление на всех гостей, вынесли пятнадцать подносов, каждый из которых несли на плечах по четыре человека. На этих серебряных подносах расположились по огромному двухметровому осетру, облитому сметано-хреновым соусом. Тут же, будто бы телепортировавшись, за каждым из гостей показался разносчик, которые положили перед каждым гостем по двузубой вилке, широкой ложке, ножу и тарелки. Каждый столовый предмет был выполнен из серебра и это было обычным делом на царских пирах. Гости практически сразу стали отрезать от огромных рыбин куски и класть на свои драгоценные тарелки. Рыба просто распадалась во рту, а соус дополнял и без того божественный вкус рыбы. С осётрами покончили меньше, чем через пол часа и подносчики мгновенно убрали все блюда со столов. Практически сразу на столе появились жаренные лебеди, а чарочниками в мгновение ока были наполнены кубки. Лили всё: водку, вино, мёд или другие не менее вкусные напитки. После лебедей пошли супы, пироги, караваи и многое другое. Еды было столь много, что нельзя было представить сколько же людей трудилось над всеми этими яствами. Я ел понемногу, понимая, что если буду есть полноценные порции, то меня в один момент просто разорвёт. Некоторым гостям подавали гусиные перья и те отходили в сторону, дабы «освободить» желудок. Тут и там люди вставали из-за стола, провозглашая тост и тут же вливая в себя бокал или чарку за здравие царя или процветание государства, сопровождаемые одобрительными возгласами пирующих.

Меня то и дело пытались вовлечь в текущие повсюду разговоры, но я вежливо уходил от общения, всё больше наблюдая за знакомыми мне людьми, сидящие за длинными столами. Помимо самого царя и сидящего рядом со мной Сезаром,