Певец меча - Дженнифер Роберсон

– Баска…

Она снова прервала меня. Она сбросила с нас обоих одеяло и тяжело встала на колени. Быстрый взгляд в мою сторону приказал мне не шевелиться. Я застыл и Дел вытащила меч.

Вырвавшись из ножен, в пещере он зазвучал. Он пел как Кантеада. И в этот момент я понял, что весь мир сделан из музыки: песня жизни, песня смерти, песня грез. Воплощение цикла.

– Певец меча, – сказал я.

Дел дернулась, сжимая рукоять, и повернула голову и мою сторону.

– Певец меча, – повторил я. – Для танца нужна песня.

Делила заулыбалась.

– Вот что ты делаешь, правильно? – продолжил я. – Поешь. Своему мечу. Своим противникам. Своим богам. Чтобы заплатить дань миру, – я медленно кивнул. – Я помню слова старика, того Северянина в Харкихале, который продал нам теплую одежду, – я снова кивнул. – Это было как пожелание хорошо петь.

Дел тяжело вздохнула.

– Танец нельзя танцевать в тишине.

– И ты вызываешь к жизни меч.

– Песня помогает вызывать, – согласилась она, – хотя нужна не только она… нужно знать настоящее имя… Но без песни не обойтись.

– Но тогда песня должна быть особой, как и имя? Личная песня? Такая, чтобы ее не знал никто другой, – я нахмурился. – Но в этом нет смысла, баска. Если кто-то услышит твое пение, песня уже не будет тайной.

Дел отвернулась, по-прежнему сжимая меч и стоя на коленях. Помедлив, она опустилась на ковер и положила яватму на бедра. Одна рука на рукояти, другая на клинке, с бесконечной нежностью касаясь металла.

– Ты создаешь новую, – сказала она, – каждый раз. Ты касаешься себя – того, что ты есть, чем был, чем можешь стать – и делаешь из этого песню. Она часть тебя, как твоя рука на рукояти, но выходит из глубин твоей души,

– за грязью, кровью и спутанными волосами безупречное лицо было серьезным.

– Ты запеваешь самого себя в меч, и меч становится тобой.

– Тогда зачем возиться и поить его кровью? – не унимался я. – Зачем заниматься ерундой и вливать в него жизнь достойного противника? – я нахмурился. – А что случится, если враг не достоин? Что случится, если ты убьешь кого-то до того, как успеешь подготовиться?

– Меч требует крови, – невозмутимо объяснила Дел. – Первая кровь – часть ритуала. Это обряд посвящения, – она нежно коснулась клинка. – Мальчик становится мужчиной, девочка женщиной, меч яватмой. До той поры он не полон.

– Но ты убила не врага. Ты убила друга.

Она только вздрогнула, но через секунду я заметил кровь на ее пальцах. Капли стекали в руны.

– Я убила его по необходимости, – сказала она. – Я убила уважаемого мною ан-кайдина и взяла его в меч.

– Ты не жалеешь, что сделала это?

Ее рука плотнее сжала рукоять. Четко проступили мускулы.

– Временами я ненавижу этот меч. Временами я ненавижу себя.

– Ты жалеешь о том, что сделала?

Дел посмотрела мне в глаза.

– Нет, – сказала она, – не жалею. Это меня и пугает.

На рассвете мы стояли перед кольцом локи: Дел, я, Гаррод и жители Границы. Над нами сгущался туман, скрывающий край каньона. Влага липла к одежде, пропитывала волосы. У меня замерзли даже нос и уши.

Массоу вырвался от матери и побежал к Дел.

– Прости! – кричал он. – Прости!

Дел вздрогнула и отшатнулась. Я видел, каких усилий ей стоило не оттолкнуть его.

– Прости! – кричал мальчик, прижимаясь к запястью Дел. – Это был не я, я клянусь… не я… не я! – всхлипывания заглушили остальные слова, превратив их в бессвязный лепет.

Значит они все знали. Все помнили. Киприана покраснела и старалась не смотреть на меня. Адара не чувствовала себя такой униженной, но и ей тяжело было встречаться со мной глазами. Она нервно теребила юбки.

Я осмотрел каньон. Все Кантеада снова спрятались, оставив мастера песни как посредника, но я помнил их этой ночью. Помнил их со свечами и камнями для охраны, появившихся из темноты, чтобы освободить жителей Границы и заключить локи в кольцо, которое я уже не разрушу.

Такая изящная вещь, кольцо, такое хрупкое. Гладкие круглые камни, аккуратно выложенные в круг в центре каньона недалеко от пещеры мастера песни. В нем находились локи. Даэва, Шеду, Ракшаса. Демоны из детских снов.

– Нам пора уходить, – сказал я. – Мы не должны здесь задерживаться. Это место мира, а мы портим Кантеада песню.

Я почувствовал на себе взгляд Дел. Признаюсь, я удивился своим словам не меньше ее, но ведь я сказал правду.

– А как же мы? – мягко спросила Адара. – Я знаю, вы должны идти, но что нам делать? Здесь ведь мы остаться не можем.

Гаррод стоял позади умытой Дел, на лице которой остались синяки и кровоподтеки. Он опустил веки, спрятав бледные глаза, потом моргнул и посмотрел на жителей Границы.

– Я отведу вас, – сказал он.

Киприана отвлеклась от нас и изумленно посмотрела на Гаррода.

Массоу не отходил от Дел.

– А ты не можешь взять нас с собой? – спросил он.

Я видел как тяжело было Дел, она никак не могла забыть локи-Массоу. Ей пришлось приложить усилие, чтобы не шарахнуться от мальчика и говорить ровно.

– Нет, – сказала она, легко касаясь взъерошенных светлых волос. – Нет. Я должна идти. Мне нужно закончить важное дело.

Адара смотрела на Гаррода. В ее зеленых глазах были и надежда, и смущение. Только тут я вспомнил, что Северянин совсем чужой для них, он появился, когда в их телах уже были локи.

Говорящий с лошадьми взглянул на меня.

– Я возьму на себя эту ответственность.

Я поднял брови.

– А ты сможешь?

Губа со шрамом немного изогнулась.

– После песни грез – да. Я думаю, мне еще не поздно исправиться.

Адара расправила свои юбки.

– Мы идем в Кисири.

Гаррод слабо улыбнулся, кинув взгляд на Киприану.

– Кисири далеко, но Высокогорья – мой дом. Я проведу вас безопасными дорогами.

Киприана смотрела на Гаррода.

– У нас нет лошадей.

Бусинки в косах зазвенели, когда Говорящий с лошадьми засмеялся.

– Предоставьте это мне. Я знаю, как достать лошадей.

– Мошенничеством? – поинтересовался я. – Кантеада не ездят верхом. Здесь красть лошадей негде.

Льдистые глаза прищурились и сочли недостойным со мною связываться.

– Прошлой ночью мастер песни сказал, что недалеко отсюда есть поселение. Я собираюсь купить лошадей, Южанин, на деньги, которые ты одолжишь мне.

– Одолжу?

– Или дашь, – мягко сказала Адара. – Ты обещал купить лошадь и повозку вместо тех, что мы потеряли.

– Да, – подтвердила Дел. – Обещал.

Я кинул на нее хмурый взгляд, порылся в кошельке, отсчитал деньги и отдал их Гарроду.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});