Тень Города - Синеусов Владимир

— Вы смогли создать hiperdrive, способный переместить целый город! Боже! Но если это так — мы с вами всё равно проиграли. Где нам его искать?

— Нам его искать не нужно, только собрать доказательства существования. Ваши дадут учёным направление, в которым нужно копать, на Россию будет давить и Госдеп и Евросоюз, пока не вынудит открыть Город. Может, мы впереди по технологиям, но по подковёрным играм — вам нет равным.

— Не могу разделить вашего оптимизма, мистер Абрамов. Какая дипломатия или международное давление может переиграть сумасшедшего одиночку с абсолютным оружием?!

— Мы заболтались. Надо постараться быстрее обследовать город, больше шансов будет найти следы. Кстати, Васильев не одиночка и не сумасшедший, иначе…

Нилсон понял правоту генерала, но думать, о возможности, того, что Абрамов вложил в одно слово — иначе — более чем не хотелось. Они сели в лимузин, кортеж тронулся, набирая скорость.

Владимир сел в машину. БРДМ освободила проезд, чем «модель» не преминула воспользоваться, сказав Анне: «Я же говорила, всё хорошо будет!» Синеусов сделал вид, что не понял в чём суть.

— Володь, может нам набрать максимальную скорость? — Аня перевела взгляд со стрелки спидометра на Владимира.

— Ну… Не сто семьдесят, но сто пятьдесят — нужно. Ты подумала о том же, что и я — увеличить угловой параметр смещения относительно танка и бэхи, чтобы нам не угрожали ни «Рефлекс» ни «Корнет»?

— Владимир, — в разговор вмешалась «модель» — когда ты ограничил максимальную скорость, я подумала о том же, что и ты, если танкисты возьмут недостаточное упреждение, я не успею затормозить!

— О чём она? — Анна на этот раз искренне не поняла.

— В общем, надеюсь, этого ты не узнаешь. Хотя, Абрамов узнал тебя и дал приказ не атаковать, наверняка не он, так танкисты догадаются, как проще всего взять нас и тёпленькими и целенькими. Но велик соблазн уйти от них на скорости!

— Владимир, ты пушку бэхи не берёшь в расчёт? На скорости сто пятьдесят при темпе «сорок второй» по двухметровому салону она способна бить примерно через каждые полтора метра траектории. Выходит, за каждую длинную очередь можно рассчитывать на пять попаданий, из них в стёкла — одно-два! — Анна посмотрела на Владимира, не особо надеясь, что он даст обнадёживающий ответ.

— В теории, Аня, ты права. Но только в теории. На практике наводчику бэхи удастся добиться максимум одного-двух попаданий, но не в стёкла, а в проекцию салона. Он тоже живой человек, а пушка начнёт «гулять» из-за отдачи после первых выстрелов.

— А на практике, дорогой, вот они танк с бэхой, в паре кило! Жду вашей команды! — «модель» прервала рассуждения Владимира.

— Скорость сто пятьдесят… Нет — сто семьдесят!

— А как же возможность разрушения полотна танковым потивотибункерным?

— Вот что вы имели ввиду! Мы же… Нас же броня не спасёт! — Анна заметно побледнела.

— Лучше рискнуть, чем получить «Корнет» или «Рефлекс» в салон!

— Есть! — машина стала стремительно набирать скорость. Через несколько мгновений запищала система оповещения — их облучали лазером с обеих сторон, значит Т-90 не целится в насыпь с упреждением.

Репродуктор, установленный на бэхе, прогавкал что-то, они не расслышали, что именно, но Владимир понимал итак, что-то вроде «Остановитесь, или мы открываем огонь на поражение!» На башне БМП появился оранжевый язычок пламени. Секунды замедлялись и растягивались, цепь выстрелов, похожая на кровавые капли, вытянулась — очередь шла мимо цели. «В следующий раз наводчик не промахнётся!» — подумал Владимир. И вправду — во второй раз наводчик хорошо рассчитал упреждение, сначала были видны далёкие искры, но они слились в сплошную линию, всё сокращавшуюся. Владимир толкнул Анну на сидение, она поняла всё и прижалась к собственным коленям, закрыв голову руками. Три глухих удара пришлись в корпус. Фугас рванул на переднем крыле розово-голубой вспышкой, два бронебоя вгрызлись в титан, пока он не треснул, один засел в керамике двери салона, другой заехал в багажник. Пушка танка ухнула, он знал, что очень громко, не смотря на то, что звук выстрела пока не докатился до них. И знал, что это была ракета. С каким-то непостижимым отчаяньем Владимир ухватился пальцами правой руки за кольцо, пальцы почувствовали холод камня. Вечный холод Печати. И темница Времени рассыпалась…

— Чертовщина! Что это за «Формула один», ЛДЦ показывает скорость цели почти в пятьсот! — наводчик удивлённо отстранился от танкового прицела.

— Плевал я на ЛДЦ твоё, веди «Рефлекс»! — командиру тоже не нравилось «чертовщина», как и то, что им приказали стрелять в гражданских, пусть они и совсем даже не гражданские, но свои.

— Капут рефлексу… Он цели с такой скоростью не ведёт.

— Чертовщина… У них что турбина под капотом, они ща взлетят, как этот, ну, фантомас! — командир с удивлением смотрел на буквально летящий по насыпи броневичок, — наводку с упреждением по скорости и шмаляй раз десять на минуту! — танкист нажал кнопку и дослал в пушку противобункерный снаряд из «карусели».

Медленно-медленно, видимо, почти осязаемо выплёвывала снаряды 2А42. Владимир смотрел, как они плыли в воздухе, почему-то ставшем молочно-густым. С другой стороны, пушка девяностого нехотя отрыгнула снаряд, способный просквозить вольфрамовым корпусом метр железобетона и рвануть… Белый контур Кокона поднимал Гранью дорожную пыль и искажал восприятие, почти как летний мираж. Владимир сжимал Печать. Он закрыл глаза. Будто бы ничего больше не было, будто не летела в них оперённая твердосплавная смерть, будто и не восстал на двоих весь мир. Будто они с Аней были вдвоём на великом острове Иллюзии посреди бушующего океана непосвящённого мира, и не совершенная антропоморфная машина для убийства последней модификации, а их лучшая подруга сидела за рулём.

Древняя богиня простёрла над ними свои крыла, укутав теплом и любовью. Она отнимала жизнь, но она же хранила её. «Десятка» мчалась в ином времени, где смертоносные жалящие иглы «кёрнеров», которыми, вопреки приказу, стал палить наводчик «бэхи», теряли свою силу, бесполезной железкой пробивая кузов и, отскакивая от титана, звенели и болтались в обшивке дверей. Поток Иного Времени нёс их машину в несколько раз быстрее относительно стоящих вне.

Тяжёлая тушка бетонобойного снаряда уткнулась в насыпь позади них, взметнув раскалённые брызги асфальта с осколками и, разметав полотно, обломки которого медленно разлетались в стороны. Словно камень забил чашу клепсидры, и жидкость накапливалась, прежде чем оборваться каплей, обозначив пережитое мгновенье. «Господи, как это всё-таки долго!» — Владимир не смог удержаться от того, чтобы пробормотать вслух.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});