Рейтинговые книги
Читем онлайн Сезанн. Жизнь - Алекс Данчев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 72 73 74 75 76 77 78 79 80 ... 146

Как и все великие торговцы картинами, Воллар внимательно прислушивался к словам художника. В течение 1894 года он по меньшей мере два раза вел долгие беседы с Писсарро, который в результате обменял собственную работу на эскиз Мане, появлявшийся на одной из ранних выставок Воллара. Писсарро был впечатлен. Впоследствии он писал Люсьену: «Молодой человек, которого я встречал у [художника] Джона Льюиса Брауна и которого мне горячо рекомендовал месье Вио, открыл маленький магазинчик на улице Лаффит. У него представлены картины исключительно молодых художников: несколько замечательных ранних работ Гогена, две прекрасные работы Гийомена, Сислея, Редона… Мне кажется, этот торговец – именно то, что мы искали. Ему нравятся только работы нашей школы или сравнимые по степени таланта. Он полон энтузиазма и знает свое дело. Он уже успел вызвать интерес у некоторых коллекционеров»{757}. Писсарро был не единственным. Картина «В честь Сезанна» Мориса Дени (цв. ил. 70) стала данью уважения Воллару, как и вездесущий кот, названный его именем. На картине изображена сцена в магазине Воллара. На мольберте установлен «Натюрморт с компотницей» Сезанна. Вокруг него стоят Редон, Вюйар, Меллерио, Воллар, сам Дени, Серюзье, Рансон, Руссель и Боннар. Серюзье произносит речь. Редон протирает очки, чтобы лучше все рассмотреть. В углу стоит Марта Дени, жена художника, и одобрительно смотрит на происходящее из-под вуали. Голова Воллара возвышается над остальными, и кажется, что он вот-вот взберется на мольберт. Кот Амбруаз притаился у основания мольберта, недовольно глядя на Серюзье, словно бы собираясь схватить его за ногу, чтобы утихомирить.

Только справедливо, что дань уважения была принесена именно здесь. Магазин Воллара походил на пещеру Аладдина. Именно здесь Брак впервые интуитивно понял, что Сезанн оставит глубокий след в истории искусства. «Я был впечатлен Сезанном, его картинами, которые я увидел у Воллара, – сказал он в одном интервью полвека спустя. – Я почувствовал, что в его творчестве есть что-то сакральное»{758}. Именно здесь Матисс нашел небольшого «сезанна», ставшего его талисманом, – «Трех купальщиц» (цв. ил. 48){759}. Матисс поначалу был восхищен работой Ван Гога «Арлезианка». Он попытался убедить своего брата купить картину, но безрезультатно. Брат был более практичным и планировал потратить свои сбережения на покупку бесцепного велосипеда. Матисс вернулся к Воллару с намерением купить другую работу Ван Гога, «Алискамп», но затем заметил на стене картину Сезанна и потерял покой. Он сопротивлялся желанию купить картину в течение недели, но вскоре попросил своего друга Альбера Марке сделать предложение. Воллар уже продал «Трех купальщиц» молодому художнику Жоржу Линаре годом ранее, в 1898‑м, за 300 франков. Но Линаре переоценил свой бюджет, и картину пришлось вернуть. Воллар выкупил ее обратно за 75 франков и мгновенно продал Матиссу за 1500, одновременно приобретя двенадцать работ Матисса за 1000 франков – эта сделка была результатом долгих переговоров. Матисс с трудом мог позволить себе потратить даже 500 франков. В то время он и его семья едва сводили концы с концами. Чтобы внести первый платеж, ему пришлось заложить изумрудное кольцо жены – свадебный подарок, самую дорогую вещь, которая у нее была.

Если дела Воллар вел весьма жестко, то его метод продаж отличался крайней эксцентричностью, как подметили Гертруда Стайн и ее брат Лео. «Первый визит к Воллару произвел на Гертруду Стайн неизгладимое впечатление», – писала она в «Автобиографии Элис Б. Токлас».

Место было невероятное. Совсем не похоже на картинную галерею. Внутри лицом к стене пара холстов, в углу небольшая стопка больших и маленьких холстов, наваленных друг на дружку как ни попадя, в центре комнаты стоял с мрачным видом массивный темноволосый человек. Это был Воллар в добром расположении духа. Когда расположение духа у него было по-настоящему дурное, он перемещал свое большое тело к выходящей прямо на улицу стеклянной двери, поднимал руки над головой, упирался обеими ладонями в верхние углы дверного проема и принимался все так же мрачно взирать на улицу. И тогда никому даже и в голову не приходило к нему зайти…

Они сказали мсье Воллару, что хотят взглянуть на несколько пейзажей Сезанна, их направил сюда мистер [Чарльз] Лёзер из Флоренции. Да, конечно, сказал Воллар, и вид у него был весьма довольный, и он начал бродить по комнате, а потом и вовсе исчез за перегородкой в задней ее части, и они услышали, как он тяжело вышагивает вверх по лестнице. Ждать им пришлось довольно долго, а потом он вернулся и принес с собой крохотное полотно «Яблоко», и бóльшая часть холста была не записана. Они доскональнейшим образом рассмотрели картину, а потом сказали, ага, но, видите ли, мы хотели бы взглянуть именно на пейзажи. Да, конечно, вздохнул Воллар, и вид у него сделался еще того довольней, мгновение спустя он снова исчез и на сей раз вернулся с картиной, и на ней – спина, картина была превосходная, кто бы сомневался, но брат с сестрой были еще не вполне готовы к восприятию Сезанновых ню, а потому возобновили натиск. Им нужен был пейзаж. На сей раз после еще более долгого отсутствия он вернулся с огромным полотном с написанным на нем маленьким фрагментом пейзажа. Ага, то, что надо, сказали они, пейзаж, вот только они хотели бы полотно размером поменьше, но чтобы записано было все. Они сказали, да, мы думаем, что-то в этом роде. К этому времени над Парижем уже сгустился ранний зимний вечер, и как раз в эту минуту по той же самой задней лестнице спустилась дряхлая, на уборщицу похожая старуха, пробормотала bon soir monsieur et madame и тихо вышла за дверь, еще через минуту еще одна такая же старуха спустилась по той же самой лестнице, пробормотала bon soir messieurs et mesdames и тихо вышла за дверь. Гертруда Стайн рассмеялась и сказала брату, бред какой. Да нет тут никакого Сезанна. Воллар поднимается наверх и говорит этим старухам, что надо написать, и он не понимает нас, а они не понимают его, и они что-нибудь ему такое пишут, а он сносит вниз и вот нате вам Сезанн. Тут они расхохотались оба и никак не могли остановиться. Потом взяли себя в руки и еще раз объяснили насчет пейзажа. Они сказали, что им нужен один из тех чудесных желтых солнечных видов Экса, каких у Лёзера было несколько. Воллар опять вышел и на сей раз вернулся с великолепным маленьким зеленым пейзажем. Он был очень хорош, он был во весь холст, он стоил не слишком дорого, и они его купили. Потом Воллар рассказывал всем и каждому, что к нему пришли двое сумасшедших американцев, и они смеялись, и он очень на них обиделся, но постепенно до него дошло, что чем больше они смеются, тем охотнее что-нибудь покупают, так что пусть себе смеются на здоровье.

С того самого времени они стали ходить к Воллару все время{760}.

Воллар был хитер как лис. Он вытягивал у Писсарро и Ренуара информацию о других художниках. Они оба охотно рассказывали о Сезанне. Впоследствии Воллар говорил, что рекомендации Писсарро, подкрепленные мнениями Эмиля Бернара и Мориса Дени, окончательно его убедили. Он проникся идеей ретроспективной выставки. Чтобы ее осуществить, ему необходимо было согласие Сезанна – и его «сезанны». Однако найти художника не представлялось возможным. Ходили слухи, что он писал на натуре, sur le motif, в Фонтенбло, куда Воллар и отправился, но выяснилось, что Сезанн вернулся в Париж. Наконец Воллар узнал его адрес в Париже, но было слишком поздно. Сезанн уехал в Экс. Воллару все же удалось познакомиться с его сыном, обговорить с ним идею выставки, и сын поручился донести эту мысль до отца. Сезанн любезно согласился. Более того, по словам Воллара, специально для выставки Сезанн отправил из Экса в Париж около ста пятидесяти картин, многие из которых были, очевидно, незаконченными и все свернуты в рулоны. Историю об увесистой пачке свернутых «сезаннов», как и многие другие приукрашенные рассказы Воллара, поначалу сочли выдумкой, но недавние исследования трещин на поверхности работ подтверждают ее достоверность.

Выставка в лавке Воллара вызвала на удивление положительную реакцию. Естественно, были и уклончивые отзывы. В статье «Клод Лантье», опубликованной в «Фигаро», Арсен Александр писал, что Сезанн – «художник без претензий, но весьма практичный». Таде Натансон, напротив, не поскупился на похвалы в журнале «Ревю бланш»:

Поль Сезанн может претендовать не просто на звание первопроходца.

Он заслуживает большего.

Он уже может претендовать на то, чтобы стать новым великим мастером французского натюрморта… За любовь, которую он в них вложил, за то, что в них заключено все его творческое дарование, он есть и всегда будет художником, пишущим яблоки – гладкие яблоки, круглые яблоки, свежие яблоки, тяжелые яблоки, блестящие яблоки, – яблоки, в которых важен цвет, не просто яблоки, которые хочется съесть и в которых trompe l’œil [обман зрения] завораживает гурманов, но в которых восхитительна сама форма… Он сделал яблоки своими…

1 ... 72 73 74 75 76 77 78 79 80 ... 146
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Сезанн. Жизнь - Алекс Данчев бесплатно.
Похожие на Сезанн. Жизнь - Алекс Данчев книги

Оставить комментарий