Полное собрание сочинений. Том 13. Май-сентябрь 1906 - Владимир Ленин (Ульянов)

Неверно и близоруко мнение, что бойкот был ошибкой и бесполезным делом. Он принес не только морально-политическую пользу, но и самую реальную, непосредственную. Он отвлек все внимание и все силы правительства именно на борьбу с бойкотистами. Он поставил правительство в смешное, глупое и выгодное для нас положение: положение борющегося за созыв Думы. Он ослабил этим в гигантской степени внимание правительства к составу Думы. Он был, если позволительно употребить военное сравнение, фронтальной атакой или демонстрированием фронтальной атаки, без которой неприятель не мог бы быть обойден с тыла. А вышло именно так, что мы, революционеры, демонстрировали фронтальную атаку, которой смертельно боялось издавшее невероятно идиотский закон правительство. Либеральные же буржуа и беспартийные революционеры воспользовались этой фронтальной атакой и сосредоточением сил неприятеля в центре для обходного движения. Они с тыла обошли врага, крадучись пролезли в Думу, переодевшись проникли во вражеский лагерь.

Каждому свое. Пролетариат борется, буржуазия крадется.

И теперь политическую ответственность за созванную камарильей, за подчиненную камарилье, за торгующуюся с камарильей Думу мы целиком свалили на кадетов. Это мы непременно должны были сделать, потому что в составе Думы и во всем характере ее деятельности есть двойственность: есть нечто такое, что мы должны поддержать, и нечто такое, с чем мы должны решительно бороться. Только буржуазные политики забывают эту двойственность или не хотят ее видеть. Только буржуазные политики упорно игнорируют роль Думы как органа контрреволюционной сделки самодержавия с либерально-монархической буржуазией против пролетариата и крестьянства. Удастся ли такая сделка хотя на время, и каковы будут ее последствия, это еще неизвестно. Это зависит, в конечном счете, от силы, организованности и сознательности вне думского народного движения. Но что в Думе преобладают представители класса, способного на такую сделку, что в настоящее время идут переговоры о ней и делаются подготовительные, пробные шаги – это факт. Никакие «опровержения» кадетов, никакие замалчивания меньшевиков не скроют этого факта.

Раз это так – а это несомненно так, – то ясно, что интересы классовой борьбы пролетариата безусловно требовали сохранения им полной политической самостоятельности. Он должен был не подражать либеральной буржуазии, с радостью готовой ухватиться за всякую подачку. Он должен был со всей энергией предостеречь народ от ловушки, устраиваемой ему камарильей. Он должен был все сделать, чтобы не допустить созыва поддельного, кадетского «народного представительства». Все это именно и достигалось бойкотом.

Поэтому крайне легкомысленны и поразительно неисторичны рассуждения тех с.-д. правого крыла, которые к потехе буржуазии отрекаются теперь от бойкота и ругают вчерашнее свое поведение. Ибо ведь и меньшевики были бойкотистами: они хотели бойкотировать Думу на иной только стадии. Стоит вспомнить только два исторических факта, которые непростительно было бы забывать социал-демократам, сколько-нибудь ценящим свое прошлое. Первый факт: в листке Объединенного Центрального Комитета нашей партии, составленного поровну из большевиков и меньшевиков, прямо заявлено было, что обе стороны согласны в идее бойкота и расходятся только в том, на какой стадии целесообразнее бойкот. Второй факт: ни в едином печатном произведении меньшевиков никто из них не призывал участвовать в самой Думе, и даже «решительный» тов. Плеханов не решился сделать этого. Отрекаться от бойкота для с.-д. значит неверно представлять вчерашнюю историю партии.

Но вытекает ли из бойкота обязательный отказ от образования в Думе своей партийной фракции? Вовсе нет. Те бойкотисты, которые, подобно «Мысли», думают так, ошибаются. Мы должны были сделать и мы сделали все, чтобы помешать созыву подставного представительства. Это так. Но если, вопреки всем нашим усилиям, оно созвано, мы не можем отказываться от задачи использовать его. Видеть в этом нелогичность могут только буржуазные политики, не ценящие революционной борьбы и борьбы за полный успех революции. Напомним пример Либкнехта, который в 1869 году клеймил, бичевал и отвергал немецкий рейхстаг, а после 1870 года участвовал в нем. Либкнехт умел ценить значение революционной борьбы за революционное, а не буржуазно-предательское народное представительство. Либкнехт не отрекался малодушно от своего прошлого. Он говорил с полным правом: я сделал все для борьбы против такого рейхстага, для борьбы за наилучший возможный исход. Исход оказался худшим. Я сумею использовать и его, не порывая своей революционной традиции.

Итак, из бойкота выводить отказ использовать Думу и отказ образовать в ней партийную фракцию нельзя. Вопрос ставится иначе: нужна сугубая осторожность (именно так и ставили этот вопрос на Объединительном съезде большевики, как убедится всякий из чтения их проекта резолюции[54]). Нужно посмотреть, можно ли теперь использовать Думу посредством работы внутри ее, есть ли для того подходящие с.-д. и подходящие внешние условия?

Мы думаем, что есть. В поведении наших думских депутатов мы указывали частные ошибки, но в общем и целом они заняли верную позицию. Внутри Думы создалась группировка, соответствующая действительно революционной ситуации: октябристы и кадеты направо, с.-д. и трудовики (или, вернее, лучшие из трудовиков) – налево. Такой группировкой мы можем и должны пользоваться именно для предостережения народа от опасной стороны кадетской Думы, именно для развития революционного движения, не ограниченного рамками Думы, думской тактики, думских целей и т. д. При такой группировке мы – при правильном ведении дела – используем и беспартийных революционных демократов и в то же время с полной определенностью и решительностью выступим как социал-демократическая, пролетарская партия.

«Эхо» № 9,1 июля 1906 г.

Печатается по тексту газеты «Эхо»

Выговоры буржуазии и призывы пролетариата

Обсуждение докладов о белостокском погроме в Государственной думе заканчивается. Преступления правительства вскрыты с полнейшей, можно сказать, иногда даже педантичной точностью. Единодушие Государственной думы в осуждении гнуснейших поступков местной и центральной администрации казалось полнейшим. Люди, способные говорить, будто Дума «комбинирует воедино борьбу классов», могли бы торжествовать по поводу такого единодушия{114}.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});