Великое зло - М. Роуз

– Что произошло сегодня? Расскажи мне, Жас. Есть ли сходство с летними регрессиями в Париже?

– Я не хочу! Я лучше…

Самюэльс перебил ее:

– Послушай. Я знаю, какая ты упрямая. И понимаю почему. Но вот что я тебе скажу. Мне ни разу не приходилось работать ни с кем, кто видел чужие воспоминания. Только с тобой. И Тео – не единственный, чью память о прежних перерождениях ты можешь считывать. Когда мы сотрудничали с тобою в клинике, я понял важную вещь: у тебя очень необычная способность вспоминать…

– Есть еще какое-нибудь «сотрудничество», о котором я не помню? Какой кусок моей памяти ты выкинул за ненадобностью?

– Твоя бабушка разрешила нам провести два сеанса гипноза.

– И?..

– Ты смогла уловить воспоминания, которые соответствовали регрессиям других учеников.

– Это невозможно!

Жас прижала телефон к уху и обняла себя за плечи.

– После этих сеансов мы с твоей бабушкой решили: пока не разберемся с этой способностью, тебя нужно обезопасить. Риска не было: пока ты находилась под гипнозом, я запретил тебе уходить в спонтанные регрессии. И научил их блокировать.

– Но ведь ты сам сказал, что летом у меня опять были регрессии! Как такое возможно?

– Я думаю, что воспоминания были настолько яркими, что в конце концов пробились наружу. – Малахай помолчал, давая ей переварить сказанное. – Жас, давай все-таки обсудим, напоминал ли сегодняшний приступ парижские регрессии.

– В Париже мне казалось, что я вижу сцены из собственной жизни. Сновидения, регрессии или галлюцинации – неважно, но там была я. Все в соответствии с теорией Юнга.

Она все еще злилась, все еще пыталась сопротивляться. Но больше всего ей хотелось понять. И теперь страх стал сильнее гнева.

– Отлично. Многие описывают регрессии как воспоминания. Как будто сто раз виденный фильм смотришь задом наперед.

– Сегодня все было иначе. Не мое. Тогда, летом, все соответствовало, если можно так сказать, моей собственной психической ДНК. Неважно, было это воспоминанием из прошлой жизни или игрой воображения, – но оно не вызывало протеста. Не знаю, как объяснить…

– Ты все замечательно объясняешь. Продолжай.

– В Париже у меня были воспоминания, которые на интуитивном уровне воспринимались как свои. Сегодняшние – совершенно чужие. Продукт не моего рассудка.

– Не твоего. Именно.

– Откуда ты знаешь?

– Я считаю, что сегодня с тобою произошло то же, что семнадцать лет назад. Резкое погружение в чужие воспоминания.

– Но как это может быть? – прошептала Жас.

Она снова столкнулась с дилеммой. Поверить в непознаваемое – но это противоречит ее рациональному мировоззрению; или смириться с тем, что она, возможно, утратила разум и ее проблемы серьезнее, чем кажется на первый взгляд.

– Никто не знает. Как я уже сказал, это редкость. С помощью глубокого медитативного или гипнотического транса восприимчивые люди могут возвращаться в прошлые жизни, искать там точки нарушения кармы и корректировать их. Переживать то, что осталось незавершенным. Выяснять, что должно быть сделано. В этом нет опасности – только развитие и катарсис. Редко, необычно – но вовсе не невозможно. Тебе ведь известно, что во многих культурах почитают людей, способных вспоминать прежние воплощения. Но чужие воплощения? Почти немыслимо. Мы не можем принимать на себя чужие нравственные долги и преступления. В нас это просто не заложено. Мне тревожно, Жас. Я не хотел, чтобы ты ехала на Джерси. Я думаю, тебе стоит вернуться домой.

– Что?!

– Возвращайся домой, прямо сейчас. Перед твоим отъездом я уже говорил тебе и говорю сейчас: я считаю, что твоему душевному благополучию грозит опасность. В клинике ты вспомнила прошлую жизнь Тео. Ты попала в ловушку его кармической скорби и едва из нее выбралась. Сегодня ты снова соскользнула туда. Что будет, если это случится опять и ты заблудишься? Что будет, если произойдет психическое расстройство? Ты не можешь исключить вероятность этого.

– Когда Тео нуждался в помощи, ты выгнал его, чтобы защитить меня?

Мелькнуло воспоминание: она приходит в себя в лазарете и обнаруживает, что Тео нет. Как плохо ей было тогда, оттого что он уехал и даже не попрощался!.. А она удивлялась, что никто не может назвать ей истинную причину его отъезда.

– Кому-то из вас нужно было уехать, а он нарушил правила. Его бы так и так выставили. Он крал спиртное и тайком добывал наркотики. Он не был частью Бликсер Рат. А ты – не часть его жизни на острове Джерси.

– Но ведь настоящая причина – во мне?

Жас испытывала страшную вину. Что, если из-за нее Тео не получил того лечения, в котором нуждался и которого заслуживал? Если именно из-за нее Тео не смог завершить в клинике курс, бывший его самой главной надеждой на исцеление? Как ей теперь с этим жить?

– Вы двое плохо влияли друг на друга. Очень плохо, – сказал Малахай.

Всегда такой спокойный, сдержанный, вежливый… Почему сегодня ей мерещится в его голосе напряжение? Увидеть бы сейчас его лицо… Однако Самюэльс, как всегда, король уверток: не захочет что-то сказать – ни за что не скажет.

– Одного я не понимаю, – Жас сардонически ухмыльнулась. – Из того миллиона разных вещей, которых я не понимаю… Минерва сказала мне, что ты подверг меня гипнозу, чтобы защитить от воспоминаний о прошлых жизнях, от регрессий.

– Да.

– Но при этом ты уверен, что воспоминания прорвались наружу еще летом, в Париже.

– Да.

– Но почему? Почему именно в Париже? Ты можешь мне объяснить?

– Полагаю, это как-то связано с тем образцом, который ты обнаружила в лаборатории брата. Ты очень чувствительна к запахам. Думаю, что и сегодня ты вдохнула нечто такое, что повлияло на тебя, и ты снова выпала из реальности в прошлое. Жас, я хотел бы…

– Меня не волнует, чего ты хочешь. Ты влез в мои мозги и ничего мне не сказал. Ты был моим лечащим врачом – и имел от меня секреты. Гипнотизировал без согласия.

– Стоп. Остановись. Подумай. Вспомни. Я никогда бы не смог загипнотизировать тебя без твоего на то согласия. Твое подсознание просто не пустило бы меня. У нас же были сеансы, верно?

– Да.

– Так вспомни тот, после случая в горах. Ты вошла ко мне в кабинет и вышла оттуда – понимая, кто ты и что ты. Ты приняла на себя душевную муку Тео. После падения в воду у тебя были зверские головные боли. Помнишь?

– Да.

Жас и вправду теперь вспомнила. Только теперь.

– На сеансах гипноза мы пытались с ними бороться, и я предположил, что из-за той прогулки ты боишься, ты напряжена и не позволяешь себе снова погрузиться в прошлое. Я хотел дать тебе возможность защитить себя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});