Магия мозга и лабиринты жизни - Наталья Бехтерева

Если принять аналогию – то важно только то, что проникновение в чьи-то помыслы и освоение их возможно. Может быть, отсюда и идеи черпания идей из «Высшего разума», идеи о мозге как детекторе? Так ли это – не знаю, мне такое понимание проблемы «ниоткуда» не близко – но, может быть, потому, что я вольно или невольно нахожусь под давлением моего материалистического воспитания, моего ограниченного рамками идеологии мышления?

* * *

Решения «ниоткуда» кроме «склада ума» требуют определенного настроя, определенного психического состояния. Это как бы состояние «приема»! Интересно, что этот настрой, это психическое состояние не является чем-то экзотическим, не слишком отличается от нормы. Близкое состояние (а кто знает, может быть, именно оно) описано у Стейнбека в его замечательной и трагической «Жемчужине». Для того чтобы найти жемчужину, нужно хотеть найти ее; но не слишком сильно хотеть – можно спугнуть удачу.

А что произойдет, если хотеть чего-либо – в том числе и проникновения в явления природы – очень страстно? Вплоть до изменения психического состояния, изменения состояния сознания? Чаще всего эмоции заслонят разум, мозг не окажется оптимальным детектором истины, в том числе и логически оправданной. А изредка… Изредка человек может оказаться как бы в другом измерении (которого, как пишет Хокинг, нет): он видит, слышит, обоняет то, что окружающим обычно не дано. Если хватает сдерживающих сил – молчит о своих находках, боясь оценки психиатров. Но именно в конце этого столетия все чаще появляются надежные свидетельства реальности таинственного «Зазеркалья»… А в обобщениях (см.: иеромонах Серафим (Роуз)) оказывается даже, что все было известно очень, очень давно.

Почему для изучения феноменов «Зазеркалья» мы исследуем мозг? Казалось бы, это – организменные явления.

Мозг – это что-то вроде сенсорных входов «души», не имеющей способности к влиянию в нашем пространстве, не имеющей, таким образом, выходов. Может ли в этом случае идти приобретение способности к действию тоже через мозг? Как описывают предпосылку к «действиям души»? «Я подумала: а что там у меня дома? а что где-то? где мои близкие? а что это делают врачи со „мной“, которое уже не „я“?» И приводятся рассказы тех, кто побывал не здесь, перемещения мысли, вплоть до редких взаимодействий с миром оставленным…

* * *

То, что здесь писалось, – это попытка на личном опыте (хотя такого «опыта» много и в литературе) осторожно коснуться одного из механизмов творчества. А как с антитезой творчеству – стереотипией, так закономерно формирующейся в мозге, открывая простор для мышления? Кроме этого последнего, кроме обеспечения почти автоматизмов, есть ли у стереотипии именно в человеческой жизни своя, особая роль?

Познавая мир, растущий человек постоянно удовлетворяет «жажду» мозга к деятельности, причем все время новой. И одновременно в мозге и в организме непрерывно идет автоматизация повторяющейся деятельности с формированием соответствующих матриц памяти, далее поддерживающих приобретенные полные или полуавтоматизмы. Эти два экстремума в деятельности мозга – стремление к познанию разнообразного мира и автоматизация – оптимально формируют функциональный мозг человека, где базовая стереотипная деятельность освобождает территории мозга для нестереотипной деятельности, а нестереотипная использует стереотипную как фундамент. Наглядным примером этого может служить соотношение двигательной активности, у взрослого человека в основном матрично обеспеченной, и собственно мыслительной деятельности; в мыслительной деятельности это автоматизация простейших математических операций (таблицы умножения) и дальнейшее познание части или всего математического мира, автоматизация чтения и познание содержания читаемого и т.д., и т.п.

Принципиально по такому пути шло на протяжении многовековой истории большей части человечества формирование нравственности человека, когда в процессе воспитания и обучения основные нравственные догмы буквально вписывались постоянным повторением в мозг и охраняли очень многих людей от выхода за пределы матрицы их памяти, на которой было высечено «не убий», «не укради» и т.д., и т.п. В поддержании по крайней мере некоторых нравственных норм имеют значение уже упоминавшиеся собственные защитные механизмы мозга, способствующие сдерживанию отрицательных эмоций путем создания в сбалансированном мозгу препятствия для распространения по мозгу «волны» отрицательных эмоций. Конечно, такого рода базис «охранял от греха» далеко не всех и не всегда. В любом обществе существовали и существуют группы людей, агрессивные потенции которых превышают необходимые любому индивидууму для реализации честолюбивых замыслов, нередко полезных обществу. Эти люди, как бы в связи со своей генетической предопределенностью, ломают стереотипы в бытовом, групповом, общественном или даже глобальном масштабе. Их действия должно ограничивать и корригировать общество – если общество здорово само, если большая его часть прочно базируется на фундаменте нравственных норм. Если общество нестабильно, оно легко модифицируется, и не всегда – к лучшему.

Как в мозге поддерживается деятельность, базирующаяся на сформированной в течение жизни матрице памяти? Здесь придется сослаться на уже упоминавшийся выше механизм мозга, играющий роль поддержания деятельности в соответствии с планом во многих жизненных поведенческих ситуациях, – речь идет о детекторе ошибок. Каждая сформированная матрица работает под контролем детектора ошибок, зон мозга, реагирующих исключительно на поведенческое отклонение от заданных матрицей границ.

Итак, формирование основных нравственных стереотипов является первым и основным базисом создания здорового общества. Кстати, одно из самых субъективно тяжелых переживаний, свойственных людям с активным нравственным настроем, феномен раскаяния, глубочайшего сожаления о своих действиях, принесших вред себе или своим близким, может быть понят на основе функционирования, и в данном случае доминирования, детектора ошибок, его взаимодействия с матрицей соответствующего поведения.

Однако – и это очень важно подчеркнуть, – создавая базисные нравственные стереотипы, исключительно важно не просто сохранить, но и развить способность творчества, основной драгоценности мозга человека. Если стереотипы служат прежде всего стабилизации и сохранению индивидуумов и общества, творческие способности человека, выполняя те же задачи, одновременно являются естественным и единственным залогом развития и процветания нашей планеты. Таким образом, эта вторая позиция – развития творческих возможностей, – безусловно, не менее важна, чем первая. Именно творческие способности вместе со стереотипными базисными формируют противостояние человека разрушающей среде.